Бимба, или тихий, его подвиг и смерть

Бимба — большой рыжий «ирландец» — за всю жизнь не тронул ни одного человека; и надо же, чтоб именно на него пало подозрение в покусах, его обвиняли в нападении на человека и нанесении телесных повреждений… Но об этом — позднее. Известно, что сеттер собака добрая, покладистая, приученная к послушанию, на протяжении жизни многих поколений она служила надежным помощником охотнику: наводила на дичь, приносила подстреленного рябчика или перепела; смажет хозяин, пустит заряд в белый свет — посмотрит на него укоризненно: эхма, а еще охотник, похваляется ружьем, а стрелять не научился. Для кого стараюсь? Ну да что с него возьмешь, люди не очень-то любят признаваться в собственных недостатках, предпочитая выискивать их у других, так-то проще жить. Но что прикажешь делать — опять бежит пес, нюхает воздух, землю, втягивает ноздрями запахи, ищет след, чтоб поднять очередную жертву под выстрел… Может, теперь попадет! Когда-то надо же, не всегда мазать; а иначе — для чего силы, чутье тратить?! Только ноги маять да клещей собирать…

Но Бимбе выпала другая доля. Бимба не ходил на охоту, не ждал выстрелов из двухстволки, не приносил своему господину-другу убитую дичь. Его хозяин-моряк погиб в дальнем плавании, а Бимбе суждено было сделаться сиделкой при хозяйке. Потеря мужа сделала ее, молодую женщину, инвалидом. Не выдержало сердце, сломалось здоровье.

Они жили в большом южном портовом городе. Красивом городе-курорте, зиму и лето — круглый год — кишевшем приезжим людом, отдыхающими, или дикарями, как их называли в просторечье, съезжавшимися сюда со всех концов страны. То обстоятельство, что город был курортом, имело роковое значение для Бимбы, в другом месте, быть может, не произошло бы того, что произошло, и он был бы жив до сих пор.

К слову, за добрый уживчивый нрав все звали сеттера — Тихий; настоящую кличку пса, наверное, даже знали не все; но мы будем называть его законным именем — Бимба.

А произошло вот что.

Теперь Бимба ни днем ни ночью не расставался с хозяйкой, безотлучно всюду сопровождал ее. Инстинкт подсказывал ему, что ей плохо, в одиночку ей не справиться с бедой — нужна поддержка, помощь.

С тех пор как океанский шторм навсегда унес у него любимого хозяина, а у нее — бесценного дорогого человека, обожаемого мужа, казалось, неузнаваемо преобразился и Бимба: отныне он весь был внимание, весь — чуткость, готовность служить до последнего вздоха; он даже перестал проситься на улицу, чтоб лишний раз погоняться там за кошками (разминка тоже нужна собаке!); он ловил каждое слово хозяйки, слышал ее каждый вздох. Не спала она — и он всю ночь не сомкнет глаз; плохо ей — что-то невыразимо тяжкое и беспокойное наваливается на него, он прекращал пить-есть и только внимал, ловил каждый шорох, готовый в любую секунду вскочить, кинуться куда-то, куда потребуется. Изменилось даже выражение его морды, а в глазах стоял неотвязный вопрос: чем тебе помочь, что надо сделать? Только скажи! Я сделаю, только скажи… скажи, не томи… ну, скорей же! Ты же знаешь, тебе не надо объяснять, как я предан тебе.

К вечеру хозяйка опять почувствовала себя хуже. Пошаливало сердце, оно пошаливало и раньше, а теперь стало постоянно напоминать о себе. Она решила пройтись по парку: свежий воздух, тихий шепот листвы успокаивающе действовали на нее, помогали на время забыть свое горе. Дома было тяжело, все напоминало о нем, о безвременно утраченном счастье.

Они пошли вдвоем, как обычно. Хотя — нет, точнее будет сказать — втроем: хозяйка ждала ребенка, близился срок, когда он должен был появиться на свет. Бимба бежал впереди, чутко принюхиваясь к запахам, которые несла с собой весна. Он ждал, что прогулка закончится у моря, где волна за волной мерно набегали на берег, шелестя гальками, откатывались и снова набегали, и было в этом ровном, ритмичном шуме что-то успокаивающее, будившее надежду: а вдруг счастье еще вернется, вместе с очередным валом его выплеснет на сушу, как тех крабиков, которых любили собирать ребятишки…

Приглушенный вскрик, а затем стон заставили Бимбу оглянуться: хозяйка медленно оседала на землю, закатив глаза и ловя беспомощно руками ветки ближних кустов. Опять сердце, опять. Что еще! Захрипев, она потеряла сознание, дыша прерывисто, трудно. Бимба растерянно встал над распростертым телом. Нужно что-то делать! Немедленно! Но что? Кого-то позвать, поднять тревогу. Он метнулся в одну сторону, в другую, принялся лаять, но — тщетно, никто не шел на зов. Его просто не слышали. Как нарочно, никого не оказалось поблизости. Они с хозяйкой успели углубиться в дальний конец парка, где обычно было мало людей (потому они всегда и направлялись туда — хотелось побыть одной, наедине со своими мыслями и верным другом Бимбой — Тихим). Что делать? Надо окарауливать неподвижно лежащую хозяйку и надо позвать на помощь, сам он не в силах помочь ей. Распушив хвост, перо, как называют охотники, размашистыми саженными прыжками Бимба понесся туда, где слышались человеческие голоса. Наконец-то его услышали. Но они не понимали, чего он хочет. Дурит собака, облаивает случайных прохожих, как бы не укусила… Ну ты, рыжая! чего взъелась! а ну прочь с дороги! Распустили вас тут, проходу не дают… Что делать? что делать?? С лаем Бимба метнулся на соседнюю дорожку, подскочил к пожилому мужчине — тот испуганно попятился от него. Взбесилась собака, гляди, вот-вот тяпнет… Они его не понимают. Он зовет их — они не понимают! Бимба вернулся к хозяйке.

Зонт! Как он сразу не сообразил! Ну, конечно, зонт! Перед тем брызгал небольшой дождик (может, потому и заболело сердце: оно всегда напоминало о перемене погоды), хозяйка захватила с собой зонт, раскрыла его и даже не успела закрыть, хоть дождь прекратился, когда начался приступ… (Говорили врачи: надо лечь в больницу, не послушалась — хотела, чтоб ребенок родился здоровым и крепким: когда женщина движется — дитя здоровее.) Схватив в зубы зонт, Бимба снова кинулся к центральной аллее. Зонт волочился, раскрытый, его ужасно неудобно было нести, он цеплялся за землю, за кусты, еще порвется или сломается, но Бимбе было не до того. На аллее появилась пара — высокий статный мужчина и худенькая женщина, почти девочка; Бимба кинулся к ним. Бросив зонт, схватил женщину за подол юбки и потянул за собой.

— Ну ты, еще порвешь! Что тебе надо? — вскричала она, стараясь высвободить край юбки из его зубов.

Бимба отпустил подол и побежал, оглядываясь. Нет, не понимают. Вернулся, опять принялся лаять, потом схватил зонтик, подтащил и положил у ног женщины.

— Стоп. Тут что-то не так. Он куда-то зовет. Откуда зонт? — сказал мужчина. — Пойдем, глянем.

Подобрав зонт и на ходу закрывая его, они направились туда, куда их повел Бимба.

Через минуту они уже были около лежащей. Женщина принялась обмахивать ее платком, пытаясь привести в чувство, мужчина кинулся искать ближайший телефон-автомат. Минут через десять послышались звуки сирены машины «Скорой помощи», а еще через несколько минут автомобиль уже увозил хозяйку Бимбы. Бимба бежал вслед за машиной.

— Молодец пес, — сказал молодой санитар. — Если б не он, пожалуй, опоздали бы, — и кают… — Оказывается, мужчина, вызвавший «скорую помощь», успел уже рассказать ему, какую роль сыграл в этой истории Бимба. — Да ты гляди, он за нами бежит! Как бы не потерялся, заберем его с собой…

Хороший оказался человек, этот санитар. Машина притормозила, дверца приоткрылась, Бимба впрыгнул, и машина снова понеслась, яростно сигналя: граждане, дорогу, дорогу! не задерживайте!

Но в приемный покой Бимбу не пустили. Не положено. Хозяйку на носилках унесли санитары. Он остался на улице.

Густели сумерки, затихал город. Бимба ждал.

Ночь прошла. Утром вышел тот самый санитар — кончилось его дежурство, и развел удивленно руками:

— А ты все еще здесь, — сказал участливо. — Ждешь. Боюсь, что долгонько тебе придется ждать. Серьезные дела у твоей хозяйки… Давай-ка лучше тоже направляйся домой!

Но Бимба не ушел. Он провел здесь весь день и всю следующую ночь, только переменил позицию, выбрав такое место, откуда было хорошо видно все — и кто входил и выходил из здания, и окошки. Ждал, что вот-вот в окне покажется дорогой ему человек, а может, выйдет и скажет, как, бывало, не раз говорила прежде, когда возвращалась с работы: «Бимбушка, ты меня ждал? Вот и я. Пошли. Пошли, милый…»

Эх, пустили бы его туда, к ней.

— Нельзя тебе туда, понимаешь, нельзя, — говорили ему. Пес вилял хвостом и опять замирал в ожидании.

Кто-то принес еду, ломоть хлеба с маслом и объедки колбасы, но от еды он отказался. Понюхал и отвернулся.

— Спас ты ее. И младенца будущего спас, помог сохранить. Памятник тебе за это надо поставить…

Бимба слушал, дергал хвостом, будто что-то понимал, не отрывая глаз от дверей. Вздохнув, ложился, вскакивая всякий раз, едва кто-то показывался у дверей, потом, устав сидеть, снова ложился с тяжелым вздохом, как уставший человек. И вообще он вел себя совсем как человек, терпеливый и нетерпеливый одновременно, понимающий, что ждать придется долго, и — надеющийся на чудо. Ведь бывают же чудеса, ну, скажите, что бывают!

К чему ему памятник? Ему хозяйку надо.

— Сидит? — переговаривались медсестры и нянечки, выглядывая в окно. — Сидит, все сидит… вот ведь какой!

Вся больница следила за ним, каждый переживал за собаку.

Где-то там, в скверах и парках, на бульварах и набережных, гуляли люди — молодые, нарядно одетые смеющиеся женщины, загорелые мужчины, а он сидел и ждал, ждал, ждал, ждал.

Нет, чуда не произошло. Случилось нечто другое.

Настало новое утро. Приходили и уходили люди, подъезжали машины. Бимба не придал никакого значения, когда подъехала крытая автомашина-фургон; откуда ему знать, что она привезла ему. Он почувствовал опасность внезапно, когда ощутил на своей шее удавку, проволочную петлю, которой уличные ловцы арканили бродячих, бездомных собак. Но он же не бездомный, он здесь на посту, ждет хозяйку… А! не все ли равно, какая разница! Раз болтается один на улице, значит, бездомный или беспризорный, чего тут рассусоливать! Удавка затянулась, больно перехватив шею, его поволокли в фургон. Тщетно выбежавшие сестры и нянечки уговорили ловцов — здоровых забулдыг с лицами отменных пропойц — отпустить их жертву, вышел дежурный врач (вся больница знала о Бимбе!) и тоже стал увещевать… куда там! Они и не слушали. Бимбу, как мертвый груз, куль с овсом или мешок с отбросами, зашвырнули в фургон, так, что хрустнули кости, дверца захлопнулась, издав противный железный скрип, машина тронулась и, быстро набирая ход, понеслась по улице. В «будке», как называли это адское устройство местные жители, Бимба оказался не один, — она была полна таких пленников. Несчастные, напуганные, обреченные, чувствующие безысходность своего положения, они жались к стенкам и молчали, у всех был нервный шок. Животные чувствуют беду. Они, бедняги, знали, что за «будка». Но он-то ведь не был бродячим псом. И здесь, у больницы, находился при хозяйке. Он спас ее и по праву продолжал свою службу — охранял ее. Но кто мог втолковать про то этим безжалостным, лишенным нормальных человеческих чувств, с их отвратительными, жестокими удавками!..

— Рыжего сеттера привезли? — Такими словами встретили их на пункте отлова, куда свозили всех пойманных животных.

Оказалось, из больницы позвонили по телефону: просили не трогать Бимбу. Сказали, что за ним приедут. Но звонок возымел прямо противоположное действие.

— А ну, давай его сюда. Эй, помоги, стукни ему!

Сказавший был человеком небольшого роста, с усиками и колючим взглядом недобрых бесцветных глаз.

Главный ветврач Чепранов — это был он — уже давно пользовался в городе славой главного истребителя животных. Врач-палач называли его. Это был один из тех выродков в человеческом облике, которые встречаются не так уж часто, но не скажу, что и нередко. Парадокс: приобрел профессию ветеринарного врача, не испытывая никакой любви или хотя бы сочувственного отношения к бессловесным. В курортном городе не может быть никаких животных, от них одна зараза, таково было его убеждение, профессиональное и жизненное кредо, определявшее все его поступки и намерения. Все санитарные мероприятия по очистке города от бездомных животных он осуществлял с завидной исполнительностью и отменным, потрясающим бессердечием, а чтоб оправдать свои действия, порождавшие возмущение граждан и жалобы на него, представлял в городской Совет завышенные сведения о покусах. По его настоянию была создана чрезвычайная комиссия по бешенству, хотя никакого бешенства не было, — а в результате была уничтожена масса собак, среди них много породистых и ценных.

Любое заступничество за животное порождало у него приступ дикой ярости. У него было какое-то патологическое неприятие и ненависть к собакам. «Зачем вам собаки? Купите свинью», — тоном непререкаемого авторитета и сурового осуждения заявлял он, когда кто-то пытался спорить с ним. «Тогда будет свинствоводство», — возражали ему, но скрытый смысл фразы не доходил до него, как оставались недосягаемы многие важные истины, неосознание которых ведет к тому, что человек перестает быть человеком, превращается во врага всего живого, и прежде всего самого себя. Поговаривали, что жена ушла от него, потому что не могла смириться с его жестокостью: однажды на ее глазах он своими руками задушил щенка.

Под стать начальству был ловец Митька, командовавший бригадой отлова, здоровенный детина без сердца, с нагло ухмыляющейся жирной физиономией, вечно что-то жующий; в городе его знали и стар и млад. Митьке ничего не стоило забрать собаку, когда хозяина нет дома, и тотчас уничтожить. Весь город знал о случае — его передавали из уст в уста: сеттер Каштан попал в лесу в капкан, поставленный браконьерами, пришел и лег с капканом на завалинке у забора, которым был обнесен пункт отлова. Пришел — помощи у человека просит. А Митька его немедленно в клетку, даже капкан не снял. Пес сидит, проволока впилась в кость. Ладно, нашелся добрый человек, выкупил. Митька был неравнодушен к деньгам и не упускал случая поживиться, и это спасло Каштана.

Как раз накануне дня, как здесь появиться Бимбе, на пункт примчались подростки. Они пришли бить Митьку, чтобы наказать его за злодейство, уж очень насолил всем своим таким отношением к животным. (В скобках заметим: история с Митькой имела последствие — распоряжением председателя горисполкома было запрещено отлавливать животных на улицах средь бела дня с применением жестоких методов — палок с крючьями и удавок. К сожалению, Бимбы этот запрет еще не коснулся.).

Вообще я бы всех людей поделил на любящих и не любящих животных и сделал это критерием человеческого достоинства. Право, отклонения от правила тут крайне редки. В нынешнюю эпоху целые нации оцениваются по их отношению к природе; так и отдельные люди. В наши дни известный ученый-натуралист Конрад Лоренц сказал: отношение к живому существу — мерило человеческой личности. Вот и с Чепрановым. Ведь было же. Ловцы привезли небольшую куцехвостенькую собачку, тойтерьера, или карликового пинчера; несчастная, сжавшись в комочек, вся тряслась от ужаса, как в ознобе; следом за машиной прибежала немолодая женщина, хозяйка собачки, и стала умолять отдать ей ее дружка. Она была одинока, эта белее стены, с широко открытыми молящими глазами женщина; муж умер, сын погиб на войне, и собачка для нее — что свет в окошке, единственная отдушина для сердца. Напрасно! Чепранов и слушать не захотел, отвернулся со скучающим видом и что-то стал говорить подчиненным. «Тогда я покончу с собой!» — в отчаянии выкрикнула женщина, не помня себя. «А это пожалуйста. Это уже ваше дело, нас не касается», — хладнокровно ответствовал Чепранов.

Значит, что маленькая шавочка, что человек — ему все равно, судьба их его не волнует. После у этой женщины стало плохо с сердцем и с нею долгое время отваживались врачи и сиделки; к счастью, хороших людей больше, чем плохих.

Но, заметим, хотя чепрановых меньше на белом свете, намного меньше, влияние их часто бывает губительно.

Бимбу выволокли на свет. Он был жалок и несчастен. За что люди так плохо обходятся с ним, пес не понимал. Ведь он всегда верой и правдой служил им… За что?!

И тут, кажется, впервые Бимба угрожающе ощерился, его челюсти сомкнулись на руке Чепранова. Нет, не укусил, он вообще не умел кусаться, просто хотел показать, что он тоже собака и у него есть зубы.

— Ах, ты так! Ты этого захотел, дрянь? — Руки Чепранова сомкнулись на шее Бимбы. Не впервые он поступал так.

Садист испытывает наслаждение от мучений жертвы. Руки у него были как клещи. Они вцепились в горло, Бимба хотел вырваться, стал биться, но дышать было нечем, и скоро он обмяк, бока запали, тише, тише… несколько судорожных движений, и тело беспомощно обвисло. Бимба был мертв. Убийца снял руки с шеи собаки и, сделав брезгливую гримасу, пошел сполоснуть их под струйкой воды, бежавшей из крана.

Про гигиену он никогда не забывал. Правда, есть еще гигиена души; но — к чему она ему?

После он скажет, что Бимба бросился на него, нанес покусы, он вынужден был защищаться. Ему поверили… И все…

Нет, не все.

Прошло года два или три, и друзья сообщили мне: умер Чепранов. От чего? А не все ли равно? («Получил свое!» — писали товарищи. Кого-то, возможно, покоробит от этих жестких слов, но что еще можно сказать о том, кого и человеком-то назвать язык не поворачивается. «Туда и дорога», — говорят обычно в таких случаях.).

Ушел из жизни главный гонитель домашних друзей, виновник неоправданно жестоких расправ над «братьями меньшими»; смерть прибрала и его. Чепранов был еще далеко не стар, и все-таки, наверное, тут была своя неизбежная закономерность. Злые люди не живут долго. Злоба душит, сжигает их.

Остается добавить: описанное происходило в краю магнолий под теплым южным небом, в городе, который известен каждому. Мы не назвали его, потому что нечто подобное могло случиться и в другом месте, ибо болезнью «собакофобией», к сожалению, поражены многие города и есть опасение, что она распространится шире. Но почему-то против этой пагубной инфекции не предпринимается никаких профилактических мер. Тамошняя секция защиты животного мира Общества охраны природы регулярно оповещала меня о всех примечательных событиях. Так я узнал о Бимбе — Тихом, про его подвиг и смерть.

Говорят, добро и зло шагают рядом по земле. Так же как жизнь и смерть. А добрые поступки не остаются безнаказанными, сказал мудрец. История Бимбы, славного рыжего сеттера, преданного людям, увы, подтверждает это.

Русский след. Эхо войны. Тютерс. Тайна острова смерти


Похожие статьи.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: