Подарок на первое сентября.
https://ficbook.net/readfic/2434485
Направленность: Гет
Автор: Lily Snape (https://ficbook.net/authors/486619)
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Основные персонажи: Гермиона Грейнджер, Северус Снейп (Снегг, Принц-Полукровка)
Пейринг или персонажи: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер, Роза (их дочь).
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Флафф, Психология, Повседневность, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 18 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
Шёл две тысячи одиннадцатый год. Гермиона вместе со своей дочерью Розой жила в отдалённом уголке Лондона. Но растить дочь одной очень сложно. Отец Розы погиб на войне, но девочка никак не хочет в это верить. Как объяснить ребёнку, что подобных чудес не бывает?
Посвящение:
Северусу Снейпу. Вы сделали меня сильнее. Спасибо Вам.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Глава первая. Письмо.
Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце – холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.
Владимир Владимирович Маяковский. Облако в штанах.
Глава первая. Письмо.
По крыше небольшого домика барабанил дождь, он стучался в окно, будто бы просился внутрь, к маленькой девочке, которая внимательно наблюдала за ним, склонив голову на бок. Наверное, дождю так одиноко. Сами посудите: все от него прячутся под зонтами, кто зонт забыл, убегает от дождя, и никто не пускает бедный дождик домой погреться. «Бедный-бедный, — подумала Роза, рисуя пальцем узоры на стекле. – Вот каково это, скажи, пожалуйста? Быть одиноким? Это, должно быть, очень неприятно и грустно. Ты же всё время один! Я не знаю, что это значит. Ну, не совсем. У меня есть мама, — девочка улыбнулась во весь рот. – Я её очень люблю, а она любит меня. Она же мама! По-другому и быть не может, правда? А вот ты что? У тебя ведь тоже есть мама? Моя мама говорила, что она есть у всех. Тогда не грусти, слышишь? Мама же всегда тебя приласкает. Моя всегда так делает. Если мне плохо, она обнимает меня, и мы вот так вот можем просидеть очень долго. Так иди к своей маме прямо сейчас, и тебе станет легче, вот увидишь!» Но дождь никуда не ушёл, продолжал барабанить, умоляя Розу открыть окно, чтобы он смог согреться. И она уже взялась за ручку, как в комнату вошла мама.
— Роза, — сказала она, внимательно смотря на дочь, — что ты делаешь?
— Хочу приютить бедное создание. Ты же учила меня, что это хорошо!
— Конечно, милая, но кому именно ты хочешь помочь?
— Несчастному и одинокому дождю. Он ведь совсем один.
Гермиона удивлённо посмотрела на Розу, а Роза – на неё. И вдруг девочке пришёл в голову такой вопрос:
— Мама? А одиночество – это, наверное, плохо?
— Для кого как, дорогая. Кому-то это нравится.
— Ничего подобного, мамочка! – Роза скрестила руки на груди, заставляя Гермиону ухмыльнутся, однако последняя мгновенно приняла серьёзный вид. – Ничего подобного! Такие люди просто притворяются, что им это нравится. На самом же деле никто не хочет быть одиноким.
— Да, возможно, — задумчиво произнесла Гермиона. Розе очень нравилось, что мама серьёзно воспринимала все её слова и даже, бывало, долго раздумывала над ними. – Но почему ты спрашиваешь?
— Да так, мам, в голову пришло. Не обращай внимания. – На самом деле девочке очень хотелось, чтобы мама обращала на это много внимания. Она подошла к Гермионе и обняла, та обняла дочурку в ответ, поцеловав в макушку.
— Ну что, пойдём завтракать? – предложила мама.
Роза кивнула и побежала на кухню, обдумывая собственные слова. Они казались ей очень умными. Какая же она молодец всё-таки! А если серьёзно задуматься. Ведь многие взрослые бояться этого самого одиночества. Неужели оно и вправду так страшно? Кто знает. Взрослые порой делают такие странные вещи, совершают удивительные поступки, а потом жалеют о них. Странные они, просто до невозможности странные. А то, что она сказала дождю? Да, у неё есть мама, и Роза без неё жить не может! Но мальчишки и девчонки, живущие по соседству, почему-то сторонятся её, а иногда даже бросают в адрес Розы явно очень нехорошие слова (она не знала, что они точно значат, поэтому никогда не произносила их) и всегда норовят толкнуть, причём нарочно! А если Роза выбегала гулять, то родители или бабушки с дедушками стразу же хватали своих детей или внуков за руки и буквально тащили их домой. У бедной девочки не было друзей. Порой её это беспокоило, и она брела к маме. Мама говорила, что настоящие друзья появятся позже, у неё самой так было. Но что она-то понимает! Только представьте себе! Роза и Гермиона! Да это два совершенно разных человека! Роза чуть ли не боготворила свою мать и считала, что у неё всё будет не так, как у мамы. У мамы всегда всё лучше, потому что она заслуживает это. Мама говорила, что, когда она была в том же возрасте, что и Роза, то рассуждала в точности так же и делилась со своими родителями проблемами.
Да, у мамы было весёлое детство! У неё и папа был. А у Розы нет. И это тревожит маленькое сердце. Когда девочке было пять лет, она расплакалась при многих детях, потому что ей вдруг стало больно. Нет, никаких ударов, падений или чего другого не было. Неожиданно заболело что-то внутри. Что-то такое… непонятное вдруг заболело, заныло и, если бы оно могло разговаривать, точно бы завыло. И сразу же захотелось плакать. Слёзы полились из глаз помимо воли. Это увидели все, кто находился на детской площадке. Плач был таким горьким, что Гермиона не смогла успокоить дочь, поэтому они пошли обратно домой, где мама допытывалась у Розы, что же такое случилось. А девочке было очень стыдно. Конечно же, распустила нюни из-за какой-то ерунды! Внутри заболело! Но матери она так ничего и не рассказала, как бы её не просили. Гермиона тогда очень расстроилась и тоже начала плакать. Это Розу испугало, и плач мгновенно прекратился. Дочь не любила, когда мама плакала. Позже девочка стала разбираться в ситуации – она до безумия любила слова, которые казались ей умными – и пришла к выводу (как ей нравилось это выражение: «прийти к выводу»!), что слёзы были по поводу того, что у всех других детей есть папа. А у Розы нет. Тогда девочка пошла к Гермионе и спросила в лоб, почему у неё нет такого человека, которого любят все дети – папы.
— Роза, помнишь, я рассказывала тебе о войне? – У мамы сразу же появились такие эмоции на лице! Но девочка ещё не знала, как правильно они называются. Конечно, ведь ей было всего пять! Но у мамы всегда было одинаковое выражение лица, когда она заговаривала об этой самой войне.
— Конечно, помню. Дядя Гарри мне много чего рассказывал про неё! Про то, каким злым был Волан-де-Морт! – Розу чуть не распирало, когда произносила это имя. Ей рассказывали, что многие взрослые волшебники боялись произносить его, а она такая кроха, но не боится! Вообще она ничего не боялась. Кроме, может быть, того, что мама расстроится. А так больше ничего.
— Твой папа погиб на этой самой войне, — голос у Гермионы тогда был какой-то не такой, а потом она вдруг прижала к себе дочь и продолжила говорить вперемежку со всхлипами: — Он был очень храбрым человеком, твой папа. Таких только поискать. Ты должна гордиться им, Роза.
— Как так – погиб?
— Он… он хотел сделать так, чтобы ты жила в мире и покое. И он это сделал. Папа хотел для тебя только хорошего, слышишь?
— Но как он мог обо мне знать, если умер?
— Сейчас он там, на небесах, — продолжала мама, как будто не слышала вопроса. – И он смотрит на нас, теперь он знает о тебе. Поэтому я попрошу тебя, — Гермиона отстранила Розу от себя и посмотрела той прямо в глаза, — уважай и люби его.
Роза выполняла то, что было велено. Ей ещё о многом хотелось расспросить мать. Но узнать удалось немногое. Почти что ничего. Только то, что папа был храбрым и умным и очень их любил. Если папа любил маму, то он был очень хорошим человеком. Роза невольно проникалась симпатией к любому человеку, который вёл себя по-доброму с мамой. Но мама часто плакала, вспоминая отца, так что девочка почти что ничего не знала. Но это незнание она пыталась заполнить: сочиняла различные истории про родителей. Теперь это уже привычка.
Вот так. Тогда ей было пять, а сейчас Роза уже взрослая. Ей одиннадцать лет! И значит, скоро должно прийти письмо из Хогвартса. Девочке не терпелось туда попасть! Мама так интересно рассказывала о нём, об уроках! Изучать волшебство! Как увлекательно! И распределение! Мама всегда так загадочно говорила о нём, никогда напрямую не рассказывала, что нужно будет на нём делать. И Роза сгорала от нетерпения. Когда же уже, когда придёт письмо? Конечно, она просила маму научить её колдовать, как только случился первый всплеск магии. Однако мама строго отказала. И вот теперь Розе одиннадцать! Скоро осень, но письма как не было, так и нет. А ведь сегодня последний день июля! У дяди Гарри День Рождения. Розе очень хотелось к Поттерам на праздник. Во-первых, там будет много народа, а это весело. Во-вторых, много вкусных вещей, которые в обычные дни не едят. А в-третьих, там будут дети Поттеров и Уизли. Розе нравилось с ними сидеть и нянчиться. Она была намного их старше. Джеймсу, например, было всего четыре года, а он у Поттеров самый старший. И придёт Мари-Виктуар Уизли. Они неплохо ладят.
Девочка села за стол и стала наблюдать, как мама готовит завтрак. Она очень красивая – мама. И руки у неё такие красивые, с тонкими запястьями. А кожа на них немного шершавая. Потому что мама работает с зельями, иногда даже с опасными. Потом она их продаёт в аптеку. Их приготовления происходят глубоко ночью, когда Роза уже обычно спит. Гермиона поздно возвращается домой, уставшая, но всегда, какой бы большой усталость не была, улыбалась и проводила время с дочерью, а после шла в свою комнату, выполнять заказ. И спать ложилась только ближе к полуночи.
Ещё у мамы были красивые волосы. Такие мягкие, шелковистые. И пахнут какими-то травами. Вообще мама была красавицей. Когда она читала Розе, когда та была малышкой, сказки перед сном, то дочь всё время представляла на месте всех тех принцесс маму.
Мама умела делать столько вещей! Красиво колдовать, никогда не ошибаясь. И творить с вещами такое! Роза хотела научиться такому же. Ох, как же не терпелось! Поскорее бы в школу!
— О чём ты задумалась, милая?
Роза перевела взгляд на Гермиону. Та тепло ей улыбалась и села напротив. Девочка принялась за еду, а мать внимательно смотрела на ребёнка. Маленькое забавное солнышко, ходячий чудик со своими фантазиями. Иногда она удивлялась её мыслям. Смысл уже взрослый, но рассуждения детские. Она такая умница. Да, гены сыграли здесь свою роль. Мать у неё не дура, а отец и вовсе гений. Роза похожа на него. Нет, не внешностью, а некоторыми чертами характера. Например, легко раздражается, если кто-то чего-то не знает. Да, это не очень хорошо, но ей говорить об этом бесполезно. Это уже укоренилось в глубине души. Так зачем травить невзрачный корень, из которого может вырасти прекрасная роза? Ну и пусть, что с шипами. Ведь роза от этого хуже не становится.
Сегодня знаменательный день. Сегодня её дочурка будет радоваться и запомнит этот день на всю свою жизнь. Она будет вспоминать его с улыбкой на губах и с огоньками в глазках. День, когда получила письмо. День, когда она будет от радости носиться по дому и прыгать на кровати, держа в руках заветное письмо в Хогвартс. Она сохранит его, будет бережно хранить его, пылинки сдувать и перечитывать время от времени, вспоминая о том океане эмоций, что испытывала. Гермиона знает. Сама так до сих пор делает.
Женщина перевела взгляд на часы на стене. Скоро семь. Значит, ждать осталось недолго. Вот бы он присутствовал при этом. Он бы тоже радовался. Только по-иному. Сама бы Гермиона радовалась громко, показывая это всему миру. А он бы в это мгновение ничем не выказывал своих эмоций, проживал бы их внутри себя, как делал всегда. Да, если бы он был рядом, то было бы легче. А ей сейчас так трудно. Но он научил её терпеть все тяготы, и она не подведёт его. Ведь война изменила Гермиону Грейнджер. Это уже не маленькая девочка, а взрослая женщина. И она сама может справиться со всем.
Первое время боль сжирала душу, вонзая свои клыки в самое-самое сокровенное. Но человек привыкает ко всему. И она привыкла. Нет, боль ещё присутствует, но сердце немного онемело от постоянных укусов. И Гермиона научилась переносить боль с улыбкой на устах. Нужно жить и радоваться. Ведь у неё есть дочь от любимого человека, плод их взаимной безумной любви. А у кого-то нет детей, хотя они очень этого хотят, но не дано им, не дано. Нужно ценить то, что имеешь, а не жаловаться направо и налево. Ты жив и здоров, не живёшь на улице, сыт и одет. Неужели тебе этого мало?! Тогда подумай о тех, кто ничего этого не имеет.
Из задумчивости Гермиону вывел радостный вскрик Розы:
— Мама! Мама! Смотри, сова! Сова с… письмом?! Неужели это?..
Глава вторая. Счастливый День Рождения.
— Дядя Гарри, с Днём Рождения Вас! – Роза повисла на шее у дяди Гарри, крепко обнимая. Гермиона же улыбалась, наблюдая за этой сценой. И подобное происходило каждый год, и каждый раз Гарри говорил:
— Спасибо тебе, красавица! – и растрепал волосы.
Но сегодня необычный день, поэтому Мальчик, Который Выжил, добавил:
— А ты, я погляжу, тоже сегодня такая весёлая, как будто и у тебя День Рождения! Что же такого произошло.
Гермиона рассмеялась после того, как друг озорно ей подмигнул. Конечно же он знал, что произошло, но так хотелось послушать лепет этой озорной непоседы, которая из последний сил старалась не поделиться событиями утра раньше времени. Ведь это получилось бы невежливо, правда?
— Мне пришло, дядя Гарри! Письмо!
— Какое такое письмо?
— Из школы, из Хогвартса же! Я поеду туда, я поеду! Представляете!
— Ах, так ты про это письмо! Это ведь хорошо, не так ли? – Поттер рассмеялся и усадил крестницу себе на плечи.
— Хорошо? Дядя, да ты шутишь! Это… это…
— Да, это просто непередаваемо, — Гермиона обняла Розу, когда та вновь оказалась внизу. – Смотри, Рози, там Мари-Виктуар и Тедди. Иди, поздоровайся с ними.
— Мама, а если они позовут меня на улицу, то можно будет поиграть там? – Вообще дочь у неё была предусмотрительной.
— Конечно, можно. Только подойди и предупреди меня об этом, хорошо?
Девчурка кивнула и убежала, оставив давних друзей наедине. Они отошли в сторону ото всех, чтобы никто им не мешал. Гермиона довольно долго делала вид, что рассматривает картину, изображавшую кого-то из первых Блэков. Портрет же весьма недовольно поглядывал на нежеланную, по его мнению, гостью, однако и слова не вымолвил, ведь рядом стоял хозяин дома и зорко за ним следил. Издалека слышался весёлый хохот Уизли, обрывки разговора Молли и Джинни, к которой привалилась малышка Лили. Джеймс гонялся по комнате вместе с Альбусом. У Гермиону в голове мелькнула мысль – а чтобы сказал человек, в честь которого мальчику дали второе имя? Полумна стояла рядом с Невиллом и объясняла ему что-то о нарглах и морщерогих кизляках, а тот внимательно внимал, глядя на неё во все глаза. Обернувшись и осмотрев всю эту ораву, поискав глазами кое-кого, Гермиона обратила свой взгляд на Гарри.
— Что-то его здесь нет, — сказала она. – Рон обычно никогда не опаздывал.
— А, — махнул Избранный рукой, — придёт скоро. Наверное, опять поссорились. Либо ссорятся сейчас.
— А может, он перед ней извиняется?
Гермиона улыбнулась, вспомнив жену Рона. Сандра была хорошей доброй женщиной, только немного глуповатой, хотя для счастья этих двоих это нисколько не помешало. Гермиона хорошо с ней общалась на различные бытовые темы. Сандра тоже маглорождённая, выпускница Пуффендуя, жизнерадостная. Вот только с недавних пор она начала раздражаться из-за всяких пустяков, отсюда и ссоры. Кажется, умница Грейнджер догадывалась о причине. Но вот Рону приходилось несладко, особенно в последнее время. И несчастный парень приходил к подруге и просил её помочь в его семейной жизни. Так что Гермиона была частой гостьей в его доме. У неё без проблем удавалось успокоить и примирить супругов, а они потом долго её благодарили от всей души. В первый раз помощнице стало даже неудобно, но позже привыкла.
— В общем, явятся они обязательно, — закончил Гарри. Посмотрев в сторону своих детей, затем на Розу, улыбнулся, усмехнулся и спросил: — А как у тебя дела?
— Ничего нового, за исключением сегодняшнего события, — женщина устало улыбнулась. – Работа – дом – работа – дом. Единственная отрада в моей жизни – дочь. Ну, ты понимаешь меня. Даже не знаю, что буду делать, когда она уедет, — помотала головой из стороны в сторону. – Буду с нетерпением ждать каникул, чтобы она приехала домой. И грустить, когда она снова уедет.
— Эй, тебе же МакГонагалл уже сто раз предлагала должность преподавателя трансфигурации!
— Я не могу, — в очередной раз мотает головой. – Просто не могу находиться там, сидеть за тем столом… Я просто не выдержу, потому что мысли и воспоминания о нём накроют меня с головой. И что тогда, Гарри? А ничего, — она сама ответила, увидев удивлённый взгляд друга.
— Так нельзя, Гермиона.
— Знаю. Но по-другому никак. Ладно, — вздохнула и посмотрела в сторону счастливых обладателей писем, улыбнулась так лучисто, как будто и не было того короткого разговора. – Ты только посмотри! Спорят, на какой факультет попадут! Какие же они чудные. Неужели и мы такими были когда-то?
— Мой папа учился на Гриффиндоре, — вела повествование Мари. – А мама училась в Шармбатоне. Вот как думаете, куда я попаду?
— Смотри, на Слизерин не попади! – смеялся Тедди, который был старше Розы на один год. И очень любил этим пользоваться: всегда, как только подворачивался случай, дразнил девчонок тем, что знал куда больше, чем они. Сам-то он уже на третьем курсе, выучил замок вдоль и поперёк. Думается, что и в школе от шуточек парня девчонкам никуда будет не деться. А они так раздражаются! Взрослым смешно, а в детях плещет ярость. Да как этот мальчишка смеет с ними так разговаривать! Это просто несправедливо!
— Попридержи язык! – отрезала Мари-Виктуар. – Вот попаду на Пуффендуй и буду тебя злить!
— Издеваешься? – Тедди только ещё больше расхохотался. – Ты слишком ленивая для этого факультета.
— А ты-то откуда знаешь? Ты же не Шляпа! – встряла в перепалку Роза. – А вот Шляпа знает и видит все твои мысли и моральные качества насквозь. Мне мама так говорила.
— Она же почти сгорела в Битве, глупая! Может, кое-какие свойства она утратила?
— Дети, — прошептала Гермиона.
Вдруг отворилась дверь, и все взгляды обратились к ещё одним Уизли, пришедшим всё-таки на праздник. Сандра робко улыбалась, на щеках горел румянец, а Рон гордо вышагивал, держа жену рядом с собой. Торжественно осмотрев помещение, провозгласил:
— Можете ждать ещё одного Уизли!
Сразу же раздались восторженные крики, Молли подбежала к сыну и невестке и, тихо плача, крепко-крепко их обняла и стала шептать что-то про счастливую старость. Дети разом умолкли и забыли про спор, наблюдая за радостями взрослых. К Рону и Сандре подходили все по очереди, поздравляя и похлопывая по плечу. Гермиона подошла к ней самая последняя. С секунду они смотрели друг другу в глаза, ни говоря ни единого слова, и, подталкиваемые неизведанным порывом, обнялись.
— Ты молодец, Сандра, — Гермиона была искренне рада за неё.
— О да, я знаю, — вытирая слезинки со щёк, прошептала будущая мама. – Столько безрезультатных попыток, и тут раз и… и вот…
— Сандра, перестань, — рассмеялась собеседница. – Узнавая о таком, обычно не плачут.
— Да я от радости просто, не обращай внимания.
Да, она была чувственной и ранимой натурой, принимала близко к сердцу все события, моменты. Узнай она только историю Гермионы, то тотчас бы расплакалась, как она делала, читая различные романы. Только представьте, какая эта была натура! Радовалась счастью других, как они сами, переживала и проживала некоторые моменты, поставив себя на место этих людей.
Да, Гермиона была уверена, что Сандра как никто другой была бы поражена её историей. Но обо всём знает лишь Гарри и больше никто. Да и Гарри ничего не должен был знать, она случайно проболталась. Ни один человек, находящийся в настоящий момент в этой комнате, не беря в расчёт Мальчика, Который Выжил, ни имел ни малейшего понятия, какую на самом деле Гермиона носит фамилию. Глупо, конечно, пытаться оставить всё это в тайне, когда-нибудь правда всплывёт наружу. Вот тогда-то она и разъяснит всё, но не сейчас. Когда угодно, только не сегодня, не завтра, не на следующей неделе, не в следующем месяце…
— Пойдёмте-ка все на улицу, — предложил Гарри. – А то здесь стало так душно.
Они дошли до близлежащего парка. Гермиона села на скамью, наблюдая, как дети сначала бегали друг за другом, потом устали и сели на край фонтана. Они опускали руки в воду, проводили ладонями по водной глади. Но Розе было скучно. Она больше любила пруды, недели фонтаны. В пруду всегда бывают утки, а один раз она даже увидела там лебедей! Так вот с ними интереснее. Кидаешь им еду, а птицы подплывают и едят. И добро творишь, и удовольствие получаешь. Роза любила помогать. Просто ей это нравилось. Нравилось видеть, как люди или животные (это совсем не имело значения) выглядят счастливыми. Что может прекраснее этих горящих глаз, улыбки на губах, доброты во взгляде? И самое главное – простых слов, которые теперь способен сказать не каждый. Благодарность – вот, что нужно было девочке. Мама ей говорила, что если будет помогать она, то помогут и ей, только этого не нужно ждать. Ага, я помог тебе, значит, и ты мне тоже обязан. Нет, так нельзя делать, это плохо. Нужно помогать от всего сердца, не прося ни о чём. От этого тебе самому станет лучше. А если ждать, ждать, ждать, а тебе никто не будет помогать, то в один момент ты бросишь это дело и превратишься в чёрствую полуживую глыбу. А Розе не очень-то хотелось становиться какой-то там глыбой!
Вскоре девочке наскучило и это занятие, и она села рядом с мамой. Та незамедлительно обняла её и начала гладить по голове. Вечером они вернулись на Гриммо, был праздничный ужин, а после все начали расходиться по домам. Гермиона и Роза ушли одними из последних. Мама велела дочери идти спать, а сама направилась в спальню. Хотя это была не совсем спальня. Кровать занимала меньшую часть всего помещения. Больше всего места занимала небольшая лаборатория и книги. Последним не хватало места: большинство стояли в шкафах, меньшая же половина туда не убралась, и пришлось ей занять место на полу. Женщине было необходимо приготовить несколько зелий. Простейшие можно готовить одновременно в нескольких котлах, а вот со сложными нужно обходиться более трепетно. Но заказ составлял лишь зелья от кашля и кроветворное. Что ж, хотя бы сегодня удастся лечь спать раньше.
Когда всё было готово, Гермиона зашла в комнату дочери. Роза уже спала, но не так, как было велено. Она лежала, обняв свою любимую книгу, и тихонечко посапывала. Мать только помотала головой, тотчас вспомнив себя в детстве. Потормошила Розу, разбудив таким образом. Та, полусонная, переоделась в пижаму и забралась под одеяло. Гермиона поставила книгу на полку, подошла к кровати, наклонилась и поцеловала лоб дочки, прошептав:
— Выспись хорошенько, завтра пойдём в Косой переулок.
Глава третья. Кольцо.
Они только что вышли из дома и трансгрессировали в «Дырявый котёл». Но перед тем, как пойти за покупками, необходимо кое-что провернуть, поэтому, едва они оказались в Переулке, Гермиона повела Розу к небольшому кафе и купила ей мороженое, а сама направилась в другую сторону. Она шла туда с тяжёлым камнем на душе, но было просто необходимо это сделать. В конце концов, не к Волан-де-Морту же она идёт! Та лавка, к которой подошла Гермиона, была здесь уже давно, но редко кто сюда заходил. Возможно, причиной тому был внешний вид заведения: обшарпанная дверь, в оконных рамах гулял ветер – зловещая атмосфера. Но женщина направлялась именно туда.
Открыв дверь, сразу чувствуешь себя запертым в камере. Помещение маленькое, такое же мрачное внутри, как и снаружи. Пол деревянный, щели в нём широкие, запах застоявшегося воздуха. Горела лишь одна свеча, которая стояла возле хозяина заведения, который делал вид, что очень занят: нахмурился, бормотал что-то под нос и ковырял маленьким крючком в какой-то ржавой вещице.
— Здравствуйте, — сказала Гермиона, но мужчина даже не посмотрел в её сторону. Через несколько она повторила громче свой вопрос и постучала о деревянный прилавок. Её рук коснулся холодный ветер, заставляя пошевелить пальцами. Только тогда хозяин обратил на неё своё внимание и отложил крючок.
— Здравствуйте, я к Вам вот по какому делу… Не могли бы Вы прийти в мой дом и осмотреть вещи, которые можно было бы…
— Дамочка, вы всерьёз думаете, что у меня есть время и желание ходить куда-то?
— Но я…
— Тем более, зачем мне идти к вам домой, если у вас уже есть то, что вполне могло бы сойти?
— Ч-что, например?
— Кольцо на вашем пальце, — указал на небольшое кольцо с изумрудом.
— Нет, только не его, я не могу! – она убрала руки с прилавка, прикрывая драгоценность пальцами. – Это всё, что осталось мне в память о муже, он погиб на…
— Тогда уходите и мешайте мне, — мужчина опять потянулся за крючком.
— Нет, постойте! Ну пожалуйста! Мне нужно дочь в школу отправлять, пожалуйста!
— Слушайте, вот вам выбор: кольцо, или проваливайте отсюда, да поскорее. Мне некогда на вас тратить время. За вами вон ещё один клиент стоит.
Гермиона резко обернулась и увидела человека в чёрном плаще, закрывавшем его лицо, обернулась обратно и посмотрела прямо в глаза мужчине, словно моля проявить милосердие. Но тот никаких других действий не предпринимал, только сидел, ожидая, когда же эта надоедливая женщина уйдёт.
— Пожалуйста, прощу Вас, — прошептала она. – Можете забрать любую вещь, какая только Вам приглянется, только не это кольцо, оно обручальное.
— Давайте так. Что вам важнее: память об умершем муже или будущее дочери?
— Да как… да как Вы вообще смеете говорить подобное! – Гермиона задохнулась от возмущения.
— Тогда уходите, или мне вас за дверь выставить?
Она ещё несколько секунд смотрела на него, но в следующее мгновение медленно начала снимать кольцо с пальца, передала хозяину ломбарда, провожая сокровище грустным взглядом. Это кольцо всегда было с ней, Гермиона никогда его не снимала. Теперь же ощущается какая-то пустота, будто она отдала не предмет, а частичку своего сердца. Пальцы невольно тёрли то место, где находилась полоска металла. Мешочек с деньгами женщина брала дрожащими руками, смахивая непрошенную слезу и сделав тяжёлый вдох. Побрела к выходу с опущенными плечами. Теперь и такой безобидный предмет, кольцо, у неё отобрали. Сначала мужа, затем и память о нём. За что ей это всё, за что?
Роза же сидит там и ни о чём не подозревает. И будет спрашивать, почему Гермиона такая расстроенная, где она была. Мать не хотела об этом говорить. Интересно, а заметит ли Роза пропажу кольца? Если заметит, то начнёт расспрашивать. Лучше бы обошлось без этого.
Открыв дверь и выйдя из этого ужасного помещения, Гермиона посмотрела в сторону кафе, где сидела её малышка. Нет, вот настоящая память о муже – ребёнок. Уж её точно никто и никогда не заберёт, вот кто всегда будет рядом, кто будет напоминать о нём. Но скоро она уже уедет в школу. Как же прожить без неё целый год, не считая рождественских каникул? Как она сможет без неё?
Роза увидела маму и энергично замахала ей. Какая-то она расстроенная. Странно, несколько минут назад было наоборот. Что произошло? Когда Гермиона подошла к столику, дочь посмотрела прямо ей в глаза. Что-то было в них, но девочка пока не знала что именно. Какое-то такое чувство… Но мама не дала как следует поразмыслить, взяла за руку, и они пошли к магазину волшебных палочек.
Роза чуть не подпрыгивала от радости. У неё теперь будет собственная волшебная палочка! Своя! Раньше она брала мамину и могла часами только рассматривать вырезанные на дереве ветви. Они красиво переплетались между собой и соединялись на кончике древка. Роза всегда обращалась с палочкой осторожно, даже дышать боялась – как бы чего не случилось. А вот сейчас появится собственная! Как же это волнующе!
В лавке никого не было, даже хозяина. Но было множество полок с какими-то коробочками. Как только Гермиона позвонила в звонок на прилавке, подошёл сам Олливандер. «Какой же он старый», — промелькнуло у Розы в голове. Она поздоровалась с ним.
— Ваша дочь, мисс Грейнджер? – глухо спросил мастер палочек.
— Да, моя. Уже в школу скоро поедет, — она улыбнулась и приобняла девочку, та тоже прижалась к ней.
— Как же быстро время летит… Ну что, дорогая мисс, Вы готовы?
Он попросил её выйти в середину комнаты и начал измерять рост, длину руки, предплечья, обхват запястья, и только после этого подошёл к полке и взял коробку. Когда он её открыл, Роза увидела, что там лежит палочка. Рукоятки у неё не было, да и вообще по сравнению с маминой эта была самая обычная палочка. Только девочка взяла древко в руки, продавец сразу же отобрал её, положил в коробку и отнёс на место, ушёл куда-то вглубь магазина. Роза вся сжалась, щёки запылали румянцем. Может, она сделала что-нибудь не так? Но что? Сделать-то толком ещё ничего не удалось, а уже отбирают. Она посмотрела на маму и, увидев, как та ободряюще улыбнулась, расслабилась, расправила плечи и стала дожидаться мистера Олливандера. Он вскоре вернулся, неся сразу несколько коробок. Вторая палочка была изящней по сравнению с первой, но Роза, взяв её в руки, почувствовала отталкивающее движение, будто палочка сопротивлялась. Девочка решила отдать обратно волшебный предмет и взять новый. Перепробовав, наверное, все палочки, находящиеся в этом заведении, Роза приуныла. Ничто не подходило, ни с одной не подружилась. Может, она никакая и не волшебница? И письмо по ошибке пришло. А мама расстроится. Будет ли Гермиона любить свою дочь после этого? Розе хотелось задать этот вопрос, но при людях она боялась это делать. Но мама заметила состояние дочери, присела на колени, положив ладони малышке на плечи.
— Милая, ни о чём не переживай. Выбор волшебной палочки – процесс всегда долгий. Ведь ты не сразу заводишь друзей, так ведь? Вот и с палочками то же самое. С одной из них ты подружишься, а со многими нет. Поэтому не унывай и не грусти.
— У тебя было так же? – Роза закусила губу.
— Да, поэтому не бери в голову. Сейчас отыщется и твоя.
— Думаю, что твоя мама права, — волшебник мгновенно преобразился в лице. На губах играла лучезарная улыбка. – Держи, попробуй-ка эту.
И тут это случилось. Только дерево коснулось кожи, как от кончиков пальцев до самого сердца, будто бусинку надели на ниточку, пробежало тепло и эйфория вперемешку с необычайной лёгкостью.
— Вот видишь, — улыбнулась мама, гладя Розу по голове.
— Замечательная палочка, смею заметить. Груша и сердечная жила дракона*. У Вас, Гермиона, кажется, в точности такая же сердцевина?
— Да.
— Да, Ваша палочка тоже хороша. Следите за ней, — начал раздавать Розе указы Олливандер. – Периодически протирайте, не оставляйте где попало, обращайтесь осторожно и самое главное – не ломайте.
— И ещё, — Гермиона улыбнулась и полусерьёзно произнесла: — И ни при каких обстоятельствах, Роза, не смей прятать палочку в задний карман джинсов.
Вот только Роза не поняла, почему маме стало весело, но вскоре она забыла об этом. Потому что они отправились в следующий магазин. Покупка ингредиентов для зелий новой не была, она не раз ходила с мамой сюда, знала всю обстановку в магазине наизусть. Но поход в книжный магазин! Сколько там было книг! Даже больше, чем у мамы дома! И все в разных обложках! Хотелось купить их все, но денег точно не хватит. Однако так хотелось заполучить хотя бы одну книгу, которой не было в программе!
Гермиона смотрела на дочь, вспоминая себя в детстве. Нежданное и негаданное письмо, сколько всего тогда открылось для неё! Новый мир, знания, уйма всего! Конечно, хотелось узнать больше, не хотелось быть профаном, не хотелось, чтобы потешались над её незнанием. И выход из этого положения нашёлся – книги. Сколько она их тогда купила! Хранит до сих пор в своей комнате, отвела им место на полке. И теперь Роза ведёт себя в точности так же. Не просит, нет, умоляет купить хоть одну. Мать предоставляет ей свободу выбора. И знаете, что выбрала эта непоседа? «Историю Хогвартса»!
— Но, дорогая, у нас ведь есть одна дома.
— Это же твоя, мама. Эту я хочу забрать с собой, а что тогда у тебя останется? Ты же любишь эту книгу и будешь без неё скучать, правильно?
Да, правильно, маленький ангелочек. Всё-то ты понимаешь и знаешь. Не учла только, что твоя мать знает её наизусть, может хоть сейчас начать цитировать любую фразу, любой абзац. Но перечитывать «Историю» гораздо интереснее. Тогда она вспоминает прошлое, вылазки с Роном и Гарри, свои возмущения по поводу того, что кроме неё это произведение не читал больше никто. Читая книгу, погружаешься в воспоминания, оказываешься в тех местах, где был раньше, вспоминаешь всё то, что переживал в определённые моменты. И почему люди считают, что не существует машины времени и необходимо её изобрести? Да таких машин не одна, а сотни, тысячи, миллионы и так далее! Они стоят на полках, дожидаясь своего часа, того момента, когда Вы уже наконец возьмёте их в руки и начнёте погружение в другие миры. Прислушайтесь. Слышите, как они шепчут, как шелестят, упрашивая Вас прочесть их?
Они пришли домой, и Роза сразу же помчалась наверх, читать все учебники, а Гермиона снова готовила зелья для аптеки допоздна. Когда часы показали десять часов вечера, женщина направилась в комнату дочери, дабы загнать её в постель. И действительно, пришлось в буквальном смысле загонять и отбирать учебник по заклинаниям. Роза вздохнула и примирительно произнесла: «Хорошо, завтра у меня будет целый день». Мама поцеловала её лоб и возвратилась обратно, села на кровать. Она смотрела на безымянный палец левой руки, прокручивая в голове события сегодняшнего утра. Кольца больше нет, придётся менять свои привычки и привыкать к пустоте. У неё была такая привычка: когда Грейнджер нервничала, то начинала тереть кольцо, и это немного успокаивало. Необходимо отыскать альтернативу. Новое украшение? Нет, это не выход. Во-первых, не сможет заменить, а во-вторых, денег таких нет. Придётся обходиться без него. Без чего она смогла жить? Без многого. Сможет и сейчас.
Гермиона погасила свечу, легла в кровать, – какой же огромной была эта двуспальная кровать для неё – но никак не удавалось уснуть, мысли бушевали в голове, утопая в воспоминаниях. У неё когда-то была счастье, самое настоящее счастье. У неё были надежды, мечты. Но второе мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года всё перечеркнуло всего за несколько секунд. А сколько горя было после?
Что-то назойливо стучит в окно. Да что такое? Она уже глаза закрыла. Опустив ноги на пол, отодвинув занавеску, Гермиона увидела филина. Вот это кто! Женщина открыла окно, впуская птицу. Та, покружив по комнате, отдала письмо адресату и уселась на спинку стула. Гермиона вскрыла конверт и достала письмо.
Дорогая мисс Грейнджер,
Увидев Ваш расстроенный вид утром, решил обрадовать Вас вечером. Примите то, что отдали, пока Ваше сердце обливалось кровью. Шлю от чистого сердца.
Женщина бросила пергамент на кровать, взяла конверт в руки и увидела свою реликвию. Обручальное кольцо! Кто-то вернул его ей! Целое и невредимое. Она моментально надела его, и грусть как рукой сняло. Всё вернулось на места. Когда радость отошла на второй план, Гермиона взяла пергамент и внимательно рассмотрела почерк. Хм, это не Гарри. Нет, ну а вдруг он случайно узнал и решил помочь? Поттер столько раз помогал. Этот почерк ей неизвестен. Может, сам хозяин ломбарда? Да нет, отталкивающий тип, да и ни за что на свете он не стал этого делать. Впрочем, какая разница? Кольцо у неё. Нужно лишь написать ответ, поблагодарить незнакомца. Филин, кажется, тоже ждал ответа.
Гермиона даже не знала, что именно написать. Думала, думала, и в конце концов решила поделиться с анонимом своим счастьем, раз десять встречается здесь слово «спасибо». «Если бы Вы знали, как оно мне дорого!»
Она наблюдала, как филин летит по небу, а когда тот скрылся, легла спать с улыбкой на устах и со спокойствием на душе.
