Избирательные технологии превратили россию в дурдом

«Мир сошел с ума», — в последнее время эти слова мы повторяем все чаще, уставая от обилия нездоровых лиц в метро, нервных срывов близких, истерических выпадов со стороны сослуживцев, а, главное, от весьма далеких от здравого смысла рассуждений этих самых сослуживцев и ближних. Безрассудство на грани безумия свойственно сегодня сознанию многих наших соотечественников. Неужели это о нас сказано православным провидцем, что наступят времена, когда весь мир будет сведен с ума, а тех, кто сохранит здравый рассудок, объявят безумцами?

ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ТРАНС: ДЛЯ ОДНИХ — ПУТЬ ВО ВЛАСТЬ, ДЛЯ ДРУГИХ — В ПСИХУШКУ

Ощущение всеобщей эпидемии сумасшествия не иллюзия, это действительное состояние многих людей, которое можно назвать повальной шизофренией общества; Признаки шизофрении, как их описывают психоневрологи, в точности совпадают с психическими эффектами, что возникают у вполне нормальных людей в современном обществе, которое называют «информационным». Нарушение способности думать проявляется в наивно упрощенном восприятии мира вещей и событий. Причем у больного может сохраняться способность анализировать факты и делать собственные выводы, но связь события и суждения о нем — случайна, к примеру, о погоде будет сказано, что «идет дождь, потому что синоптики обещали плохую погоду». Психически нездоровый человек не критичен в своих размышлениях. Некритичность больного ума выдают рассуждения типа «Правительство повысило пенсию на шесть процентов, молодцы, о людях заботятся!». Шизофреник и говорит без речевых ошибок, и предложения строит внешне правильные, но все это лишь пустая умственная жвачка.

Вглядимся в человека, сидящего перед экраном телевизора, вслушаемся в его размышления по поводу увиденного и услышанного. Большинство телезрителей мыслят как психически больные люди. Вот как это происходит при восприятии новостных передач.

Теле- и радио новости сегодня — калейдоскоп быстро сменяющих друг друга репортажей из разных концов мира. В одном блоке новостей могут с равной значимостью, подавать 60-летнюю годовщину Сталинградской битвы, затопление поселка в Ростовской области, смерть от передозировки «звезды» — наркомана из американской рок-группы, слух о возможном разводе Аллы Пугачевой с Филиппом Киркоровым… Молниеносная сменяемостъ сообщений не позволяет даже на миг представить себе ни величия подвига наших дедов в окопах Сталинграда, ни горя людей, лишившихся в одночасье и крова, и имущества, а уравнивание этих трагических событий со скорбью о неизвестном никому в России наркомане и озабоченностью семейными дрязгами поп-дивы Пугачевой вовсе обескураживает зрителя. Карусель новостей не оставляет времени для их обдумывания, оценки информации. Суждения зрителя о них в силу случайного сопоставления фактов лишаются и ‘логики, и критических выводов. Налицо симптомы шизофренического поражения мышления, которое усугубляется тем, что зритель не может повлиять на события, о которых он только что узнал, его мысли вслух — всего лишь пустое резонерство. Изменение личности — психиатрический диагноз. Человек с изменением личности не распознает «иерархии мотивов своего поведения»: когда ему дано выбирать между чашкой кофе и визитом к больной матери, он выберет кофе и найдет своему выбору весомые оправдания, вроде того, что мать-де о нем мало и плохо заботилась. У больного с диагнозом «изменение личности» сформированы патологические потребности, часто выступающие в виде навязчивых идей. Он может стремиться делать большие и дорогостоящие покупки или чрезмерно много есть, или навязчиво приставать к женщинам. Свои действия больной не в состоянии контролировать, его легко заразить новой «манией». Но разве не то же самое происходит с телезрителем, сосредоточено следящим за новостями и рекламой по теле-ящику. Разве вдалбливаемый в голову рекламный «слоган» «Кофе Чибо — это всё, чтобы сделать вашу жизнь прекрасной!» не является шизофреническим нарушением иерархии мотивов? Услышав подобные слова от соседа или сослуживца, да от любого другого, хоть случайного попутчика в метро, вы непременно подумаете, что у того, что называется, «крыша съехала». Но ведь масса рекламных текстов, несущихся из теле- и радиоэфира, строится как раз по этой придурковатой схеме: «Сделай свою жизнь прекрасной — носи подтяжки фирмы «Мечта удавленника». Усиленное поглощение подобной рекламы вызывает у внешне здорового человека патологические стремления. Вот шквалом обрушивается на нас с экрана пропаганда пива и заставляет миллионы мальчишек и девчонок шизофренически завороженно разгуливать по улицам с пивными бутылками в руках, в затяжку прикладываться к ним с видом истомленных жаждой. Если спросить, зачем они так много и озабоченно пьют, ответом послужит шизофреническое, вдолбленное в их головы через экран «не дать себе засохнуть».

Нарушение мышления, изменение личности — это еще не все симптомы, которые сближают телезрителя с шизофреником. Шизофреникам свойственны галлюцинации — видения, к которым больной относится как к реальности, он по сути дела живет в параллельном действительности мире. По уверениям психиатров, эти галлюцинации настолько жизнеподобны, их образы так ярки и чувственны, что убедить больного в том, что перед ним лишь плод его воспаленного воображения, невозможно. А ведь галлюцинация шизофреника по своей психологической природе сходна с живой экранной картинкой, которую наблюдает по телевизору наш зритель. Чувственность и достоверность образов, яркость впечатлений переживают и тот, и другой. Именно так, как развивается шизофреническая болезнь, — от потери логики в сознания до ярких, убедительных галлюцинаций, — вырабатывается шизофреническое, галлюцинационное мышление у теле- и радиослушателей, навязываемое им особыми приемами подачи информации. И когда мы с горечью издыхаем, что мир сошел с ума, то Интуитивно ставим правильный медицинский диагноз.

Кто же и зачем, используя преступные информационно-психологические технологии, цинично и расчетливо сводит общество с ума?

Главная цель разработчиков информационных технологий манипулировала массами, чтоб» гарантированно имена власть, получаемую на всеобщих, прямых, равных и тайных выборах, которые еще в 19-ом веке умные люди России назвали «четыреххвосткой», очень точно сравнивая с плеткой, которой в Древнем Риме повелевали рабами. При помощи технологии внушения человек разумный переделывается в «человека голосующего», в микроэлемент людской биомассы, которая, послушная внешним импульсам-командам, действуеткак машина для голосования. Манипуляция людьми получила ученое название нейролингвистического программирования.

Существует множество определений нейролингвистического программирования, среди них есть и заумные, основанные на стремлении «пустить пыль в глаза», затушевать преступную суть этого явления, например: «НЛП — это создание многомерной модели структуры и функции человеческого опыта». Определения попроще — более откровенны: «НЛП — это речевое воздействие человека на человека с целью создания у последнего новых программ поведения и действия». Еще нас убеждают, что НЛП — это всего-навсего «процесс ускоренного обучения и переучивания, избавления от нежелательных стереотипов поведения, создания новых программ поведения». Но во всех этих формулах четко проговаривается, что некто посторонним для личности составляет ей новую программу поведения, избавляет ее от «стереотипов», нежелательных этому стороннему лицу

Отношение стороннего к своему «подопытному» на языке нейролингвистического программирования звучит предельно цинично:

«Карта — это не территория» то есть, твое восприятиемира, ничтожный, глупый человечишка, — это еще ни сам мир. Нейролингвисты берутся менять облик наших с вами душ, то есть «карт», делая их более точным отражением «территории» — окружающего мира. Выходит, носитель нейролингвистических технологий один владеет истинным знанием о мире и исповедует властный подход к остальным: «Человек — это текст, который можно и нужно править».

Что же собирается «править» нейролингвист, проникающий в наш мозг своими хищными щупальцами? Генетические программы, переданные нам от предков? Память детства — самые чистые впечатления души? Опыт, приобретенный в жизненных невзгодах? Убеждения, воспитанные в нас родителями, вынесенные из книг и споров? Именно в это, в сознание личности, бесцеремонно вмешивается некто, называя наши разум и душу «неправильным текстом», готовый одно стеретьиз памяти, другое заменить на противоположное, втемяшить в качестве приятного то, что тебе до глубины души противно… Как ни трудно поверить, что сегодня, при всех провозглашенных на словах идеях гуманизма, возможно такое откровенное и бесцеремонное вторжение в человеческую душу, на деле происходят именно так, — методики нейролингвистического програмирования провозглашают идею порабощения наших душ: «Человек, общаясь с другим, представляет для последнего его территорию, которую он сам формирует сообразно его собственной карте». На захваченной агрессивным чужаком «территории» осуществляется «побуждение к реакции, противоречащей, противоположной рефлекторному поведению организма, ведь нелепо внушать что-либо, что организм и без того сам стремится выполнить.

Дадим честное определение нейролингвистическому программированию, открыто применяемому сегодня в выборных игрищах, на политических ристалищах. Нейролингвистическое программирование — это психологический захват души, насилие над личностью, которая может почувствовать агрессивное вторжение и тогда дать в ответ насильнику резкий отпор — «не лезь в душу!», а может и не почувствовать. В последнем и состоит дьявольское искусство технологов нейролингвистического программирования, которые уже открыто и нагло бахвалясь, называют себя жрецами-лингвистами», чтобы жертва их насилия не почувствовала воздействия, чтобы психические перемены произошли в человеке незаметно для него самого.

Нейролингвистическое программирование — это чужое вмешательство в подсознание человека, чтобы управлять им незаметно для него. То, что политтехнологи, эти «жрецы-лингвисты» называют подсознанием, глубоко религиозные люди (приверженцы христианства, ислама, буддизма и т.д.), называют глубиной человеческой души и всякое вторжение в нее очень точно определяют как соблазн и искушение.

Вторжение в подсознание осуществляется прежде всего путем гипнотического транса. Гипнотический транс — особое состояние человека, когда он способен легче всего воспринимать и усваивать внушение, чужую программу, команду извне.

Эта технология открыта психиатром Эриксоном в конце 19-го века и долго применялась в лечебных целях, но бурное развитие телевидения позволило политтехнологам применитьее к совершенно здоровым людям. Введение в телевизионный транс полностью совпадает с технологией введения в лечебный гипнотический транс.

Человек должен находиться в удобном для него положении, например, лежать на диване или расслабленно сидеть в кресле после рабочего дня. Его внимание должно быть сосредоточено на каком-либо предмете, и таким предметом как раз является телевизионный экран — яркое пятно с постоянно меняющимися красками, само собой притягивающее взгляд. Человек ни о чем не должен думать и не иметь в эту минуту никаких забот, — именно в таком состоянии опускается на свой диван телезритель, отрешившись от служебной и домашней суеты. Такова отправная точка телевизионного транса, во всем подобная профессионально-гипнотическому трансу.

Затем технологи «расщепляют» сознание и подсознание клиента, т. е. выключают разум, убедив человека ни о чем не думать. Телезрителя в состояние легкой дремоты или медитации приводят цепь быстро сменяющихся изображений, на которых невозможно сосредоточиться, — сознание выключается само собой.

Глубина такого транса может быть различной. Хорошо, если человека теребят дети, просят проверить уроки или почитать книжку, замечательно, когда недовольно ворчит жена, раздраженная тем, что муж не смотрит любимый ею сериал, просто отлично, если вдруг зазвонит телефон или сбежит молоко на кухне. Гипнотический транс не любит таких «вдруг», его спугивает внешняя суета, и тогда душа человека остается малоповрежденной. Но если всего этого нет, и вы завороженным взглядом сосредоточились на волшебно мерцающем экране, тогда ваша душа в чужой и очень опасной власти. Именно тогда и происходит беспрепятственное «формирование программ поведения человека, его целеустановок».

Простейшие операции введения в гипнотический транс — присоединение к источнику внушения, подчинение этому источнику, закрепление в состоянии гипнотического транса с выключенным сознанием, но открытым подсознанием, управление путем внушения новых для вашего жизненного опыта программ — такова азбука нейролингвистического программирования. И пускай бы этими методами лечили психически больных, но нейролингвистическое программирование применяют к людям здоровым, которые получив дозу внушения, начинают вести себя как психопаты.

С отключенным сознанием, как бы в полусне, человек не фильтрует поступающие ему информацию я команды, они беспрепятственно проникают в подсознание и уже после переправляются в сознание. В результате мотивы своих поступков жертва гипнотического транса не может объяснить даже сама себе, об этом знает только тот, кто записал ей команду на «подкорку».

Помнится, в июне, 1996-го года с нами на даче жила моя старая знакомая — пожилая пенсионерка, бывший бухгалтер, перебивавшаяся на скромную пенсию и имевшая на попечении взрослого сына-наркомана. За два дня до выборов она вдруг неожиданно дня себя и для нас засобиралась домой в Москву.

— Зачем?

— Голосовать! — не терпящим возражения тоном ответила старушка.

— За кого?!

— За Ельцина’

— Но ведь он же вас всего лишил, даже болезнь вашего сына — это его вина, это он допустил разгул наркомании в стране?

Увещевали бесполезно, Старушка, подхватившая через телевизор импульс-команду голосовать за Ельцина, подобно тому, как промозглой осенью слабый здоровьем человек подхватывает тяжелый грипп, стала жертвой выборной президентской кампании- Таких, запрограммированных на избрание «любимого кандидата», можно наблюдать во время любых выборов, когда на избирательный участок приходят растерянные, озабоченные, несколько подавленные люди, рассеяно берут бюллетень, долго и напряженно вглядываются в длинный список, будто силясь что-что вспомнить, изатем ставят галочку против какой-то им самим неведомой фамилии. Специалисты по выборным технологиям, рекламируя свои услуги, хвастают, что «по разным оценкам, посредством воздействия на подсознание избирателей можно привлечь от 2-3 до 10-15 процентов голосов от числа проголосовавших». Американские консультанты после победы Ельцина в 1996-ом году, когда говорили об эффективности своих избирательных технологий назвали цифру в 35 процентов. Примерно такое же число дал опрос населения после президентских выборов в июне 1996-го года («Коммерсант-Daily», 1996, 29 августа): «Для 32 %из тех, кто голосовал за Б. Ельиина, его победа была безразлична, и лишь 67% были удовлетворены ею». Командный импульс голосовать за Ельцина был сильным, но кратковременным, и уже в сентябре 1996-го года уровень доверия к только что избранному президенту составил по данным ВЦИОМ всего 32% .

Несколько взрывов прогремели на избирательных участках в Кабуле — Россия 24


Похожие статьи.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: