Цикл проповедей по заповедям блаженства: НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ по Матфею, глава 5
Проповедь 1 (вступительная): 1 марта 2015 года
ВСТУПЛЕНИЕ
Есть в Евангелиях разных авторов отдельные места, которые особо выделяются. Им даже названия определенные даны. Например, Иоанн очень подробно, с 13-й по 16-ю главы описывает беседу Иисуса со Своими учениками во время Тайной Вечери, а затем – молитву Иисуса за оставляемых учеников – в главе 17. Эта молитва нами так и называется – Молитва за оставляемых учеников. Другой евангелист – Лука, например, передает рассказ Иисуса об истории отца и двух его сыновей, один из которых еще до смерти отца потребовал свою долю наследства и, получив ее, ушел в дальние страны, промотал все и потом решил вернуться к отцу. Помните, как называется эта история?
У евангелиста Матфея тоже есть особые места, которым люди давно дали свое название. Одно из таких мест мы находим в главах 5, 6 и 7. Вспомните, как это место называется? Верно: Нагорная проповедь. А почему такое название дано? Тоже верно – с горы говорил, потому и Нагорная. Вот об этой проповеди мы сегодня и начнем говорить.
Какие причины побуждают нас обратиться к этому месту? Во-первых, мало кто из нас не знает о Великом поручении Иисуса Христа, сказанном Им Своим ученикам перед Вознесением. Об этом мы читаем в Евангелии от Матфея (28:18-20): «И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам…».
Если мы считаем себя учениками Иисуса, то тогда принимаем это поручение и для себя: то есть и нам необходимо научить тех, кто вокруг нас, тому, чему в свое время Иисус учил Своих учеников, повелел им исполнять. Очевидно, что нельзя выполнить то, чему ты не научен. Это не те обстоятельства, которые мы знаем из сказок: пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. Поручение Иисуса исходит из того, что Он в Свое время чему-то учил Своих учеников, а теперь повелевает им сделать то же самое с другими людьми. Учеба всегда предшествует деятельности. В народе говорят: «сперва научи, а потом уж в мир пусти». Так было всегда. Так было и во времена Иисуса.
Прежде, чем послать учеников с благовестием, Иисус их учил. Но чему же учил Иисус учеников? Мы запросто научились отвечать на такие вопросы: учил, что надо покаяться за грехи свои; говорил, что надо любить других, даже врагов; учил ненавидеть грех; говорил о смирении и т.д. И тут нас подстерегает одна беда: мы очень часто знакомое принимаем за знаемое. Например, мы говорим, что надо любить друг друга. А как это делать, когда большой любви тут как-то не хватает. Потому три недели назад мы с вами говорили о том, что надо увидеть все ступени восхождения по лестнице к этой самой любви. И говорили о том, что первая ступень, как ее называет апостол Павел, ? это долготерпение. Но помните: мы уточняли, что долготерпение тогда ведет нас к любви, если мы такое терпение осуществляем с надеждой и верой в доброе в человеке. Если нет веры в него и нет надежды, то такое долготерпение превращается в терпимость, в которой нет даже зачатков любви. Апостол Павел и дает нам такие ступени (от долготерпения до способности все переносить) по которым мы и восходим к настоящей любви. А мы хотим сразу, через все ступени, взлететь на верх этой лестницы. И потому терпим крах, и говорим, что нет у нас любви. А тот, кто говорит о своей безмерной любви, тот чаще всего лукавит. Например, при первом же серьезном испытании мы срываемся и становимся нетерпимыми к ошибкам другого. Какая уж тут любовь?
Так что тут есть свой закон – постепенности, закон восхождения по ступеням. Вот и в учении своих апостолов Иисус вел их по ступеням познания.
Почему для наших размышлений выбрана именно Нагорная проповедь?
Вспомним самое начало Евангелия от Луки (1:1-4): «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».
Обратим внимание на слова: «как передали очевидцы», «по тщательному исследованию», «по порядку описать» и «чтобы Феофил узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».
Последняя фраза весьма примечательна: как и Феофил две тысячи лет назад, мы тоже наставлены в учении: на занятиях по подготовке к крещению, на наших воскресных собраниях, в малых группах и т.д. Но Лука пишет Феофилу, чтобы он еще узнал и твердое основание этого учения, в котором был наставлен. Оказывается, можно быть наставленным в правильном учении и не знать его твердые основания. Или знать недостаточно. Так было с тем Феофилом (по другому – Теофилом: Теос – Бог, филио – любовь). А не так ли и с нами? Мы ведь тоже с вами «феофилы», то есть любящие Бога. Мы также наставлены в учении, как и Феофил, но каждый ли из нас знает твердые основания того, в чем наставлены? Потому и стоит нам обратиться к твердым основаниям учения, в котором мы наставлены. А Нагорная проповедь является особым местом в Новом Завете, в котором эти основания изложены по-особому. Потому и есть такое предложение – вникнуть в учение Иисуса, обратившись в целом цикле проповедей к этому месту Евангелия от Матфея. И сегодня наши размышления являются своеобразным Введением к этому циклу.
Обратим внимание на обстоятельства, в контексте которых Иисус начал излагать Свое учение.
Обстоятельство первое. Матфей говорит о том, что прежде произнесения Нагорной проповеди было избрание и призвание учеников (Мф. 4:17-25), а евангелист Лука говорит об этом еще яснее (Лк. 6:12-16). В любом случае, если ученики избраны, то Учитель должен их научить тому, что считает наиболее важным. Этому и была посвящена проповедь Иисуса, описанная Матфеем и названная впоследствии Нагорной. Интересно, что у Луки эта проповедь была сказана не на горе, а на ровном месте (Лк. 6:17). И это – первое противоречие, с которым мы сталкиваемся: неужели один из евангелистов (Матфей или Лука) говорит неправду? Но тогда почему переписчики и переводчики не внесли поправку – пусть бы проповедь на горе была, как у Матфея, или на ровном месте – как у Луки. Разве так уж важно, где было сказано слово, главное ведь не в этом. Ну, взяли бы и поставили в скобки эту нестыковку. Почему же оставили такую зацепку для любителей критиковать Библию за ее нестыковки? А тут нестыковка совершенно очевидна: у одного Иисус говорит одни и те же слова на возвышенности, у другого – на ровном месте. Но к этому мы обратимся чуть позднее.
Обстоятельство второе. Некоторые богословы называют Нагорную Проповедь «проповедью по случаю посвящение в сан Двенадцати». Но действительно ли, что Нагорная Проповедь — это изложение Иисусом сути Своего учения лишь узкому кругу Своих учеников?
Обратимся к тексту. Матфей пишет (5:1): «Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его». Что значит «приступили к Нему ученики Его»? Это означало лишь одно: что ученики окружили Христа, находились в непосредственной близости. Вспомните хотя бы такое выражение – взять крепость приступом: то есть окружить ее, овладеть ею. А где же народ? Он был тут же, но не в такой близости к Учителю. Это сегодня запросто с учителем можно: и пообщаться, и по плечу похлопать, и в дом ворваться. А в те времена к учителю могли приближаться лишь те, кого этот учитель назвал своими учениками. Другие же, любопытные, ходили поодаль. Во втором стихе мы читаем: «И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря». Кого учил: народ, который стоял недалеко, или же учеников Своих, которые приступили к Учителю? Разночтений тут нет – написано, что «учил их», то есть учеников. А народ стоял поодаль. Об этом же пишет и Лука (6:20): «И Он, возведя очи Своина учеников Своих, говорил».
Обстоятельство третье. Мы говорим о Нагорной Проповеди так, как будто это была отдельная проповедь, произнесенная в одном месте. Аргумент у нас такой: раз Матфей пишет речь Иисуса подряд (главы 5 – 7), то и сказана эта речь подряд, за один, как говорят, «присест». Но тут (по поводу «за один раз») можно провести такой эксперимент: пригласите домой сестру или брата, которые Нагорную проповедь читали давно или вообще не читали (можно даже целую компанию пригласить тех, кто никогда не читал эту проповедь, но хотел бы ее услышать). Усадите их не в удобные кресла, а просто на пол, а лучше вообще на пригорке, на землю (когда потеплеет), чтобы такая обстановка хоть чуть-чуть напоминала место произнесения Нагорной проповеди. Прочитайте все три главы Матфея, не торопясь. А потом спросите, какой порядок был в изложении проповеди, что было сказано первым, вторым,.. десятым… Скорее всего, вы не найдете даже половины из своих слушателей, которые хотя бы восемь блаженств назвали полностью и в том именно порядке, в каком их называл Иисус. Даже если все удобства для слушания создадите, например, мягкую мебель поставите.
О чем это говорит, пусть и косвенно? О том, что Нагорная Проповедь ? куда больше, чем одна проповедь. Если Иисус был лучшим Учителем и лучшим Проповедником, то Он должен дать нам образец лучшей проповеди. Проведем параллель и обратимся к нашим проповедям. Если в проповеди кто-то из нас, проповедников церкви Антиохия, будет предлагать не одну, а десяток, например, тем: минуту об одном, две минуты – о другом, еще две минуты – о третьем и далее – в таком же роде, то как мы воспримем такую проповедь? Но если мы внимательно прочтем все три главы Матфея, то как раз и обнаружим там множество разных тем: и о нищете духа, и о кротости, и о плачущих, и о гонимых за имя Господа, и об ищущих правду, и о сучке в глазу, и о любви к врагам, и о том, как молиться Отцу Небесному, и о том, как давать милостыню и о многом другом. Как мы оценим такую проповедь, если в ней сразу, за один «присест», столько тем поднято? Это каким умом и памятью надо обладать, чтобы сразу все охватить, запомнить да еще и усвоить – а как это применять в своей жизни? Может, ученики Иисуса до встречи с Ним особые университеты пооканчивали, где их учили справляться с таким изобилием информации сразу? Вспомните, кто были ученики Иисуса в то время: все апостолы были простыми людьми, в основном, рыбаками. Вряд ли ловля молчаливых рыб научила их премудростям восприятия устного слова. Оно, это слово, ? не книжное: там забыл, так можно подсмотреть. А слово сказанное – оно ведь как воробей: вылетит – и не поймаешь. А Иисус не по учебнику рассказывал.
О чем же все это говорит нам? О том, что не могла Нагорная проповедь, так целостно изложенная Матфеем, произнестись за один раз. Это не просто проповедь, это – краткий конспект многих проповедей Иисуса, произнесенных Им в разное время и в разных местах. Это напоминает нам некоторые школьные и вузовские учебники. Например, есть в курсе физики такой раздел, как «термодинамика». И в нем собраны сведения разных ученых из разных стран и живших в разное время. То, что результаты их ученых исследований собраны в одном месте и даже последовательно, совершенно не говорит о том, что это было сделано в одно время и именно в такой последовательности. Так и с Нагорной проповедью. То, что говорил Иисус в разных местах и в разное время для своих близких учеников – апостолов, великий систематизатор евангелист Матфей изложил в одном месте, включив в него наиболее важные положения учения Иисуса Христа.
О том, что в Нагорной проповеди собраны разные проповеди по учению Христа, говорят и некоторые не связанные между собой места, как будто они искусственно вставлены. Например, в 5:27-30 говорится о прелюбодеянии, а в 5:31-32 – о разводе. Или совершенно неожиданно, вне связи с предыдущим текстом, в главе 7 (7-11) поднимается тема о том, что если вы будете просить, то и дано будет вам, если будете стучать, то и отворят вам.
Есть еще один аргумент, что Нагорная проповедь – это собрание пусть и драгоценных, но все-таки произнесенных в разное время проповедей. Обратимся к фактам: Нагорная проповедь у Матфея включает 107 стихов. Аналогичная проповедь (с названием Равнинная) описана у евангелиста Луки, человека не менее обстоятельного, чем Матфей. Из 107 стихов Матфея единым блоком Лука включает лишь 29стихов– в 6:20-49. Другие 34 стиха Матфея у Луки мы встречаем не в главе 6, где изложены некоторые положения Нагорной проповеди, а совершенно в других местах: в главе 8, 11, 14 и 16. При этом 47 из 107стихов из Матфея (почти половина) вообще не встречаются в Евангелии от Луки.
Четвертое обстоятельство,на которое мы хотим обратить внимание. Перечитаем дотошно начало главы5 (1-2): «Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их».
Во-первых, Иисус начал учить, когда сел.Нам кажется, что же тут особенного: ну, стоял, ну, ходил, а потом устал и сел. Хотя стоя говорить – дальше слышать. Тут дело в том, что в традиции учительства раввинов (а Иисус и был раввином – Учителем) учитель в присутствии учеников садился тогда, когда начиналось официальное учение. Это было особым знаком для учеников (как звонок в наших школах) – «сейчас начинается официальная учеба». Потому к тому, о чем далее говорил учитель, у учеников было особое отношение. Это и хотел подчеркнуть Матфей, хорошо знавший традиции учительства раввинов. Таким образом, указание Матфея о том, что Иисус сел, прежде чем начал излагать Свое учение, говорит о том, что далее Иисус будет излагать то, что является очень важным в Его учении. Не разговором на ходу или у костра на берегу озера, а официальным учением Христа. Обратим внимание, что у Луки Иисус излагает некоторые положения, включенные Матфеем в Нагорную проповедь, не сидя, а стоя. Это еще раз говорит о том, что Лука просто по порядку излагал то, что передали ему свидетели и служители Христа. Лука не ставил той цели, которую ставил Матфей – целостно и системно изложить основные положения учения Христа.
Во-вторых, слова «отверзши уста» (почему бы не сказать проще – «открыв уста») указывают на особое значение того, что далее произнесут эти уста. Такое выражение (отверзши уста) греки употребляли в двух случаях: когда их изрекал оракул (прорицатель, говорящий от имени божества), или же когда хотели сказать о том, что человек говорит, раскрывая свое сердце, изливая свою душу и мысли. Тем самым выражение «отверзши уста» указывают на то, что речь Иисуса – не какое-то случайное учение, а торжественное и важное изложение центральных тем Его учения. Таким образом, слова ? «отверзши уста» ? указывают нам на то, что Иисус излагает Свое учение, раскрывая при этом Свое сердце и Свои мысли тем, кого Он будет учить сейчас.
В-третьих, обратим внимание на выражение «учил их, говоря». Для нас странно звучат эти слова – не проще ли было сказать: «учил их». Кстати, в современном переводе Библии сказано ? «начал их учить». Не просто – учил, а НАЧАЛ учить. Потому мы и будем далее говорить о блаженстве нищих духом и других блаженствах верующих в Христа людей именно как о началах учения, как о ступенях в познании Его учения. Некоторые богословы (например, Уильям Баркли) предлагают вообще перевести это место примерно так: «И вот чему Он их обычно учил».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассматривая Нагорную проповедь в контексте того, что это – не одна проповедь, а системное изложение наиболее важных положений учения Иисуса Христа, повторим ряд выводов, к которым мы пришли.
Во-первых, чтобы иметь общее и верное представление об учении Иисуса Христа, изложенном в Нагорной проповеди, нам необходимо пусть и за один присест, но неоднократно перечитать все три главы Евангелия от Матфея, с 5-й по 7-ю.
Во-вторых, важно понимать, что в Нагорной проповеди изложен, скажем по-студенчески, конспект многих, вероятно, не коротких в свое время проповедей Иисуса по отдельным темам Своего учения. Потому мы должны, осознавая ограниченность своего восприятия, обращаться к отдельным положениямНагорной проповедив их последовательности, чтобы в достаточной мере осознать замысел Иисуса так, как его изложил евангелист Матфей, восходить в познании учения как бы по ступеням.
В-третьих, только усвоив каждое из этих положений, мы можем в полной мере осознать твердые основания того учения, в котором мы наставлены. Так писал Лука Феофилу, любящему Бога человеку, так Лука обращается и к нам. Эти твердые основания этического учения Иисуса мы находим в Нагорной проповеди.
В-четвертых, только усвоив твердые основания учения, в котором мы наставлены, мы можем стать способными к практическому применению основ этого учения. Нельзя научить другого, если ты сам этому не научен до такой степени, что можешь успешно применять в своей практике. Мы наставляемся в учении Иисуса Христа в наших собраниях, в обучении по подготовке к крещению, в программе «2 – 7», в воскресной школе, в клубе подростков и молодежи, в наших малых группах по изучению Библии и других формах обучения. Но насколько«тверды основания» нашего наставления? Матфей, завершая изложение Нагорной проповеди, приводит слова Иисуса (Мф.7:24-27): «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое».
Потому будем не только слушателями слов Иисуса, но и исполнителями. Будем помнить об этом предостережении. Будем исследовать те твердые основания, на которых и покоится наше наставление в учении.Хотя нам нередко кажется, что мы так сильно наставлены, что и наставлять уже не надо. Но посмотрим вокруг себя. Многие в этом мире, вокруг нас, еще не наставлены в учении Христа. А из тех, кто наставлен, разве мало таких, которые не знают твердых оснований этого учения? Но им кажется, что дом их веры и любви построен на скале. Хотя стоит заколебаться миру, например, как на Украине, как вера и любовь их начинает трещать по всем швам. И сами, падая в пропасть, они хотят увлечь за собой своими увлечениями и других. Не будем уподобляться таковым, чья вера построена на песке. У их веры нет твердых оснований.
И пусть Господь благословит нас держаться Его учения и знать твердые его основания, чтобы сохранить нашу веру не только своими эмоциями, но и крепостью, то есть волей своей, и разумением своим.
