Поветруля и кузнецкий сын

Сказки старой Тевы

Опасайся Синего леса. Но коль выпадет в ночь заплутать в дремучей чаще лесной, далеко от жилья, в самой темной ее середине, тут уж поздно тебе тревожиться. Там, именно там, или совсем рядом, встретишь ты Старую Теву. Как увидишь во тьме странный танец блуждающих огней, направляйся туда. Зимой, летом ли, весной, осенью там и ждет тебя лесная Тева.

Сидит Тева на старом ивовом пне, неотрывно глядит в огонь и мешает в котле горячий вар, все в одну, в одну сторону. Не спеши хозяйку разглядывать. Не особо Тева красавица. Но и в дождь и в снег, в стужу и в буран вкруг костра Старой Тевы тишь и покой. Там любой найдет приют и тепло, горячую похлебку да странную сказку.

Ровно-ровно горит яркий желтый огонь. В небе крупные звезды рассыпаны. Пока вертит Тева медной ложкой в котле, да бормочет бесконечную свою речь, не падет в круге света ни снежинки, ни капельки.

Одно помни. Ничего у Тевы не проси, ни о чем ее не спрашивай. Знай, сиди себе, помалкивай. Авось не разглядит тебя старая Тева.

Сказки Тевы из тех, что не всяк хочет знать, чем все закончилось. Но такая уж у нее повадка. Грейся, странник, кушай, да до самой зари и слушай. Досидишь – честь тебе и награда. Иные с тех сказок несметные клады нашли, иные суженого, а иные так сгинули. А может, вовсе то выдумки. За терпение платит Тева спасением. Утром глядь, — сидишь ты один-одинок на пне у поломанной поперек ивы, ветви длинные к старому кострищу тянутся. Впереди чистая поляна, а за ней уж у всех все по-разному. Кому дом, кому поселение, кому город большой выпадет, а кому одинокий пастух со стадом своим. Хочешь, дорогу домой пытай, а нет — снова жизнь начинай.

Сказка первая

Поветруля и кузнецкий сын

Давным-давно, далеко-далеко стояло село. Жили в нем люди честные, да небогатые. На краю того села была кузница. Там работал кузнец, и сына ремеслу учил.

Вот срок пришел сыну ставить дом, взять жену по сердцу, да зажить своим умом. Но не быть тому. Взъелась мачеха.

— Пусть идет со двора, в люди, поучится. Рано. Мал-недорос, пасынок.

А и то сказать: денег у кузнеца не было. А ни дом отцов, ни кузница надвое не делятся. Подумал-подумал сын кузнеца, мешок заплечный собрал, да и пошел в соседнее село. Узнать, не нужен ли там кузнец.

Шел он шел, показался вдали Синий лес. Вдруг набежала на солнце черная туча, загрохотала, засверкала. И ударил холодный дождь, да такой, будто изо льда. Деться некуда, побежал сын кузнеца в Синий лес, чтоб укрыться под деревьями. Потемнело кругом, завертело листвой. Шаг за шагом, заплутал кузнец. Час идет, два идет, — ни тропинки, ни просвета. Только хлещет спину ледяной дождь, ветки мокрые бьют в лицо, от губ пар отрывается. Сколько бродил он, — никому неведомо. Только померещился ему вдруг огонек впереди. Туда сын кузнеца и направился. Да чем ближе огонь — тем спокойней вокруг. Тут и ветер стих, и грохот смолк. А как ступил он в круг света от пламени, глядь, — сухо кругом. Стрекоза летит, кузнечик трещит, — как и не было ледяной грозы.

У костра того сидела старуха горбатая, головой склонилась к самому огню, медной ложкой в котле мешала варево.

— Здравствуй, добрая женщина. Позволь погреться у твоего костра. Да дорогу спросить, коли ведаешь.

Ничего старуха не ответила, все вертела ложкой в своем котле. Сын кузнеца так промок-продрог, что больше и не спрашивал. Повалился у огня, руки вытянул. Побежало по жилам живое тепло. Согрелся, обсох. Пора дальше идти.

— Спасибо, добрая женщина. Пусть тебе удача выпадет, как мне выпала повстречать тебя. Прощай.

Снова не ответила старуха, будто никого кругом и не было. Тут подумалось сыну кузнеца: что тут, в чаще лесной, бабка делает? Уж не заблудилась ли сама, старая?

— Только кто ты, откуда, добрая женщина?

Тут раздался тяжелый скрип. Подняла старуха голову, ложку бросила, на парня уставилась. Сама серая, волосы до земли как толстый ивовый веник, тело древесной корой обросло, меж плечом и рукой до сердцевины трещина.

— Я Прекрасная Тева, хозяйка лесов. — сказала ясным голосом.

А глаза у нее зеленые, как апрельская листва. Краше тех глаз не видал сын кузнеца. Отшатнулся он, хотел прочь бежать, да ноги с места не сдвинулись. Поглядел вниз — вокруг сапог тройным кольцом обвились корни дерева.

Тева ложку свою в котле бросила, да та сама собой ходит, мешает варево. Только будто бы тяжко ей.

— Что ж, прости меня, добрая женщина, если что не так. Да пусти на волю. Пора мне.

— Погоди. Я Прекрасная Тева. А ты кто таков?

— Я сын кузнеца.

Тева будто его не слышала. А в котле ее ложка вертелась все медленней.

— Уж не ты ли мой суженный, которого триста лет я жду?

— Что ты, добрая женщина! Мне-то от роду семнадцать лет.

— …триста лет сижу. Уж замаялась. Глаза выглядела. Сердце выплакала. Где ж ты был столько лет?

— Отпусти ты меня…

— Ну теперь заживем мы с тобой.

Тут услышал сын кузнеца за спиной вой и свист. Замелькали в листве вспышки белые. Воротилась гроза, пуще прежнего. Вихрем, смерчем зашлась вокруг костра. И заметил кузнец, что крепчает смерч, когда ложка в котле замедляется. А она уж ползет из последних сил, еле-еле оборот заканчивает.

— Опомнись, прекрасная Тева. Ты дух лесной, я сын человеческий! Да верни бурю-смерч назад в свой котел. А то она и меня, и тебя самое вот-вот разметает в клочья.

Но не слушает старая Тева. Горящими глазами глядит она на молодого кузнеца, ветви-волосы локонами по спине рассыпались, старая кожа-кора треснула, из-под нее видна юная, белая.

Ну и морок, думает сын кузнеца. А сам теперь с места не тронется. Приковала его краса Тевы, ни глаз отвести, ни прочь бежать силы нет. О путах своих уж и думать забыл.

Вдруг услышал он голос за спиной.

— Здравствуй, Тева, хозяйка лесов. Позволь погреться?

Оглянулся сын кузнеца. Позади стоит рыжая девушка, и ясно улыбается. А гроза уж так близко, что волосы ее рвутся на ветру, как огненный факел. Только шаг один от смерча до пламени.

— Кто ты? — так грозно спросила Тева, что в костер полетела сорванная листва.

— Поветруля.

— Прочь ступай. Не нужно тепло той, кому ветер отец. Не нужен кров той, кому темная заводь мать. Ты здесь лишняя.

Но девушка ее не послушала. Ступила она к огню, в обе руки взяла медную ложку Тевы, да толкнула ее изо всех сил. На белом лбу сразу выступил пот, а ложка чуть-чуть только сдвинулась.

— Прочь! Как смеешь касаться ты жезла чудесного?! — Тева крикнула яростно.

Поветруля вздохнула.

— И то правда. Не по силам он мне.

Зашла с другой стороны, поплевала на руки, и снова изо всех сил схватилась за ложку.

Вскипела гневом хозяйка, вскочила на ноги, сквозь высокий костер тянет руки к Поветруле. Станом статная, прекрасная, глаза мечут огни зеленые, от них искры каплями о земь падают. Поветруля отступила на шаг назад. Смерч крутит воронку за самой ее спиной. А она и говорит Теве весело:

— И то верно, хозяюшка. Накажи гостью незваную. Покажи свою мощь, до меня дотянись.

Сын кузнецкий только зажмурился. Несдобровать рыжей девушке перед чарами хозяйки лесной.

Затряслась Тева с головы до пят. Раздался страшный грохот и треск. И увидал тут сын кузнеца, как хозяйка леса делает один только шаг. Корни вздулись, земля разошлась надвое. Показались две уродливых черных ступни, каждая в сажень длиной. Пальцы толстыми сучьями глубоко в землю вросли. Их рвала Тева, чтобы шагнуть вперед. Дотянуться до Поветрули, наказать насмешницу. Но не тут то было. Триста лет врастали корни в глубину земли. Завизжала Тева, забилась, и сломалась. Серой ивой плакучею рухнула вперед. Загудела земля и погас костер.

Тот же час смолкло ненастье. Вышло солнце и птицы запели. Исчез костер, и котел, и ложка в нем. Одно старое сломанное дерево осталось лежать посреди чистой поляны. На него присела Поветруля.

— Кто ты, спасительница? — спросил сын кузнеца.

— Поветруля.

— Спасибо тебе. А я сын кузнеца…

— Я тебя знаю. Ты молодой кузнец. Флюгеры мастак ковать. А я — вертеть их во все стороны.

Посмотрел сын кузнеца на старое дерево.

— Жаль хозяйку.

Засмеялась Поветруля.

— Не жалей. Не так проста старая Тева. Лишь ударилась она тут о землю, тот же час явилась где-то в чаще лесной. И костер, и котел с медным жезлом при ней. Не во власти ее оставить лес без глазу.

— Пойдем, Поветруля, со мной. Нужды не страшись. Я работы не боюсь. Будет у нас с тобой свой дом, будет в нем достаток. Я любить буду одну тебя до последнего дня.

— Верно ты говоришь. Будет у тебя дом и будет достаток. Только я за тебя не пойду. Мне ветер родня. Такая жена — пуще Тевы самой проклятие. Ты в село иди соседнее, там давно кузнеца ждут. В год построишь просторный дом на радость отцу, на зависть мачехе. А для меня на крышу флюгер поставь, чтобы был он выше всех других. А на нем змея выкуй крылатого.

— А бывает такой?

— Поглядим, как сделаешь. Лишь подует ветер восточный, знай: это я, твоя Поветруля, в гости пришла. А теперь прощай, кузнец.

— Прощай, Поветруля. Передумаешь — приходи. В дом под флюгером.

Улыбнулась Поветруля, солнце дрогнуло в волосах. И исчезла.

Давным-давно, далеко-далеко стояло село. Раз пришел в него кузнец, да какой! На всю округу славился. Жил он долго-долго, да вот беда. Так и не женился.

Вторая сказка Тевы

Охотник и его сын


Похожие статьи.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: