Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 2 глава

Джулиан вздрогнул, перо в его руке — тоже, и на последней странице документа вместо подписи образовалась жирная чернильная клякса.

Он взглянул на племянника:

— Дев, черт бы тебя побрал, полюбуйся, что я наделал по твоей милости. Теперь Пенниворту придется переписывать этот лист.

— Пенниворт занят. По словам твоего дворецкого, он заигрывает с одной из младших горничных. Кажется, ее зовут Эмми — Тэвиш при мне говорил об этом с миссис Строукс.

Джулиан отложил в сторону перо, встал, потянулся, с улыбкой подошел к племяннику и обнял его.

— Давно тебя не видел, Дев. Как поживаешь?

— Выяснилось, что с твоим отъездом в моей жизни сильно поубавилось приключений. Надеюсь, несмотря на преклонный возраст, ты не превратился в старого зануду?

— Вот проведем вечер вместе, тогда и узнаешь.

Джулиан успел подзабыть, что племянник почти не уступает ему в росте и телосложении. Взяв Девлина за плечи, он вгляделся в его лицо.

— Ты все также отменно бледен. Нет, даже еще бледнее, чем раньше. Очевидно, наши знаменитые дожди лили все три года без передышки.

Девлин рассмеялся:

— Да будут благословенны дожди, и да продлятся они вечно, придавая моей коже мертвенную бледность и оберегая мое потустороннее вампирское обличье!

Джулиан ничуть не удивился. Он помнил, что Девлин в восемнадцать лет откопал в библиотеке Оксфорда какой-то древний манускрипт, изучил его от первой до последней буквы и решил примерить на себя роль вампира. Вышло на редкость удачно. Девлин оказался прирожденным вампиром.

— Как насчет бокала бренди? Или ты жаждешь крови?

— Знаешь ли ты, что однажды в полночь Корри Шербрук предложила мне свою шею? — Девлин снова рассмеялся. — Это было всего полгода назад. Примерно тогда же я страшно рисковал, отправившись с ней на верховую прогулку в ясный солнечный день с непокрытой головой. С чего я решился на такое безумие? Должно быть, на пари, точно не помню.

— Ты не обратился в пепел, и это радует. А Корри вышла замуж за Джеймса Шербрука, да?

— Да, прошлой осенью.

— Насколько я помню, у него есть брат-близнец и они оба божественно прекрасны, по мнению дамской части общества.

— Этот мерзавец Джеймс, будь он неладен, действительно красив, как Аполлон.

— Мы забыли о напитках, а ведь у меня есть кое-что получше, чем бренди или кровь. — Джулиан взял со стола хрустальный графин. — Виски с диких просторов Америки.

— Говорят, это кошмарная гадость, — ответил Девлин.

— Мало ли, что говорят. Попробуй.

Девлин разглядывал виски с явным недоверием.

— Ты настаиваешь на том, чтобы я сжег себе желудок? Джулиан засмеялся, они со звоном сдвинули бокалы и выпили.

Девлин почувствовал, что одним желудком дело не ограничится — обжигающая волна моментально докатилась до самых пяток, — однако твердо решил сохранить невозмутимость. Он сдерживался до посинения, но все-таки не выдержал, зашелся в кашле и хрипел до тех пор, пока Джулиан с разбойничьей ухмылкой не треснул его кулаком между лопатками.

— Ты старше, — прошептал Девлин, — и должен меня защищать, а не издеваться. Дай мне бренди, Джулиан.

Выпив изрядную порцию превосходного испанского бренди («Гран Дюк Д’Альба» — ни больше ни меньше), Девлин быстро пришел в себя и восстановил… что? Цвет лица? Вот уж нет. Скорее в нем присутствовал хоть какой-то цвет, когда оно было синим. Так или иначе, племянник явно повеселел, уселся в кресло и, вальяжно положив ногу на ногу, сказал:

— Сегодня утром моя мать поведала мне, что «эта одиозная выскочка в возмутительно дерзком письме сообщила, что ее сын наконец вернулся домой и с ней вместе прибудет в Лондон к началу светского сезона». Сам понимаешь, имелись в виду леди Коринна и ты. Я обрадовался. Возвращаются старые добрые времена. Моя матушка прямо-таки воспрянула духом, предвкушая, как обрушит поток оскорблений на голову твоей матушки. Надеюсь, она в хорошей форме, Джулиан?

— Моя матушка всегда в хорошей форме. Она притащила меня сюда, чтобы свести с дочерью ее покойной подруги Бетан Уилки. Эта юная леди недавно сняла траур и дебютирует в нынешнем сезоне. Ее зовут Софи — учти, пишется и произносится на французский манер. Меня клятвенно заверили в том, что она уже не ребенок, иначе я сбежал бы в Шотландию охотиться на куропаток.

— И сколько же лет Софи, чье имя пишется и произносится на французский манер?

— Двадцать, но все равно она слишком молода для меня.

Девлин усмехнулся:

— Коль скоро мужчины ни под каким видом не желают идти к алтарю, пока не одряхлеют, молоденькие жены при седовласых стариках никогда не переведутся. Говорят, они более покладистые.

— Какой болван мог сказать такую чушь?

— Не важно. В любом случае к тебе это пока не относится. Двенадцать лет — совершенно обычная разница в возрасте между супругами.

— Для меня — нет.

Девлин улыбнулся, закинул руки за голову и внимательно посмотрел на Джулиана.

— Помнишь, как-то раз мы с тобой отправились на твоей яхте «Дезире» на остров Уайт, и в нас врезались пьяные юнцы из Оксфорда?

— Помню, только, по-моему, эти юнцы были твоими ровесниками.

— Возможно, однако я был куда более зрелым, умел контролировать себя и не напивался до такого состояния. Да, так вот, если ты не забыл, одна очень юная девица из той компании упала за борт, и мы ее спасли.

— Не забыл. Кажется, она даже назвала свое имя.

— Назвала, когда откашлялась и залила водой всю мою рубашку. Ее звали Жизель — очень по-французски, как твою французскую Софи.

— И что, у этой истории было продолжение? В твоих письмах не упоминалось имя Жизель.

— Я отвез ее в Лондон, и мы некоторое время получали большое удовольствие друг от друга. Насколько я знаю, она сейчас в Плимуте.

Джулиан закатил глаза:

— Ты в своем репертуаре. Спас девушку и тут же затащил ее в постель.

— Давай, старина, прочти мне нотацию, — произнес Девлин скучающим тоном пресыщенного развратника.

Джулиан невольно расхохотался. За три года Девлин сильно изменился. Он стал более искушенным, более уверенным в себе и воспринимал окружающий мир спокойно и без излишней серьезности. Словом, Джулиану очень нравился его племянник «в стиле вампир». Странная штука жизнь. Глубокий старик женится на молодой девушке, и у них рождается мальчик, который чуть ли не с пеленок становится дядюшкой будущего герцога Брабанта. А что до матери Девлина — «злобной фурии Лорелеи», по терминологии леди Коринны Монро, — то Джулиан находил ее весьма забавной. Она была до смешного предсказуема и простодушна в своей непоколебимой неприязни к нему.

— Надеюсь, Жизель осталась довольна твоим покровительством.

— Полагаю, если в отношениях мужчины и женщины присутствует трезвый расчет, все остаются довольны. А теперь собирайся, я отвезу тебя к своему портному. А потом мы займемся твоими сапогами. Видишь ли, Джулиан, ты должен приобрести светский лоск, прежде чем предстать перед этой Софи, чье имя пишется и произносится на французский манер.

Глава 5

Лондон Рэдклиф-Хаус

Лемингтон-сквер, 16

Роксана Рэдклиф порывисто вскочила с кресла, как только ее племянница Софи Уилки появилась на пороге гостиной.

— Девочка моя, ты задержалась на несколько часов. Я страшно волновалась!

Софи бросила накидку дворецкому Мишу, неодобрительно поджавшему губы. Минт не жаловал легкомысленное поведение вообще, легкомысленное поведение юных леди в особенности и легкомысленное поведение Софи в частности. Он покинул Аллегра-Холл вместе с мисс Роксаной, чтобы в огромном суетном Лондоне — средоточии пороков и соблазнов — поддержать ее перед лицом неминуемых испытаний. Минт так и сказал экономке Аллегра-Холла миссис Мифлин, с которой состоял в интимной дружбе: «Боюсь, эта сумасбродная девчонка мисс Софи окажется сущим испытанием для своей тетушки. Как бы бедняжка не поседела до срока».

Он заверил лорда Роша, что готов защищать мисс Роксану, не щадя себя. Лорд кивнул и со всей серьезностью поблагодарил его. На самом деле лорд Рош был глубоко убежден — случись какая-нибудь неприятность, хозяйке придется защищать дворецкого, а не наоборот, поскольку Роксана существенно превосходила субтильного Минта в росте и силе. Но Минту подобные мысли даже в голову не приходили. Да и откуда бы им взяться, когда прямо сейчас, у него на глазах, мисс Роксана подпрыгнула, словно неразумное дитя, и кинулась обнимать мисс Софи.

— Бог ты мой! — воскликнула Софи. – Я и забыла, как волшебно ты пахнешь. Что это? Жасмин с ноткой лимона?

Роксана рассмеялась:

— Вот именно, с ноткой. Что случилось, почему ты так долго ехала?

— Недалеко от Марлиторпа сломалось колесо кареты, но, признаться, я прекрасно провела время в местной гостинице. Она называлась «Кричащий гусак», и там мне подали чудесный лимонад. Возможно, в него подмешали капельку бренди, потому что после первого же глотка я страшно развеселилась и смеялась над каждым словом хозяйки, миссис Долли Грейндж. Она составила мне компанию, хотя, боюсь, в ее стакане была отнюдь не капелька бренди. Интересно, умеет ли наша кухарка готовить такой лимонад? Впрочем, не важно, я ужасно рада видеть тебя. Странно, почему «Кричащий гусак»? Чего ради он кричит?

— Очевидно, преследует гусыню. Или она его.

Софи засмеялась, еще раз обняла тетушку, а потом закружилась по гостиной, шурша переливчатыми зелеными юбками. Минуту спустя она остановилась, развязала ленты под подбородком и очень бережно положила на стол новехонький модный капор из зеленого крепа.

— До чего же здесь хорошо! Наконец-то настал мой первый светский сезон. Я собиралась приехать две недели назад, но задержалась из-за папы. У него были свои планы, что-то там нарушилось, он пришел в расстройство… Ну, в общем, ты помнишь, какой у него характер.

Роксана помнила — такое не забывается.

Софи после короткой паузы продолжила:

— Но теперь я здесь, и все остальное не имеет значения. Я буду танцевать, пока мои туфли не протрутся до дыр. А еще… — Она озорно сверкнула глазами: — Еще я намерена кокетничать, томно взмахивать ресницами и убивать наповал всех джентльменов, находящихся в пределах десяти футов от меня. Что скажешь?

— Какие десять футов? Минимум пятьдесят. Чем больше убитых наповал джентльменов, тем лучше.

Софи на мгновение озадачилась, но тотчас вновь улыбнулась.

— О, я совсем забыла. Ты упорно не желаешь выходить замуж. — Она быстро взглянула на Минта, все еще маячившего в дверях и не удосужившегося найти подходящее место для ее чудесной бархатной зеленой накидки. Упитанная физиономия дворецкого сохраняла абсолютно бесстрастное выражение, но он, конечно же, не упускал ни слова из того, что говорилось в гостиной. А раз так — следовало сменить тему. Софи демонстративно повернулась к дворецкому и провозгласила: — Да будет вам известно, что в Лондоне даже дождь не такой, как везде!

Роксана с улыбкой покачала головой и, в свою очередь, обернулась к Минту:

— Я понимаю, что миссис Элдридж страшно занята, но, возможно, у нее найдется для нас немного чаю и сладостей?

Десять минут спустя тетушка и племянница, расправив пышные юбки, уютно устроились на парчовом диване в бело-голубую полоску и с удовольствием воздали должное душистому китайскому чаю и воздушному пирогу с нежнейшей абрикосовой начинкой.

— А знаешь ли ты, — мягко произнесла Роксана, — что меня научила строить глазки твоя мама?

Софи изумленно вытаращила глаза:

— Моя мама учила тебя флиртовать с мужчинами?

— Да-да, в тот день, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Вы приехали погостить в Аллегра-Холле, и Бетан была такой веселой. Однажды она танцевала с тобой вальс в гостиной. Ты так визжала, что явился твой дедушка и потребовал «немного тишины, черт побери». Однако, увидев, в чем дело, разумеется, остался и тоже принялся вальсировать. Помнишь?

Софи кивнула:

— Еще бы, ведь у нас дома никогда не происходило ничего подобного. Это было восхитительно: вальс, мама и дедушка — такой забавный и высокий, словно огромное дерево или даже выше. Я ни разу не видела, чтобы мои родители вальсировали друг с другом. Папа считает танцы легкомысленным и весьма предосудительным занятием. Неужели он посещал балы? Не могу себе представить. Как ты думаешь, мама когда-нибудь строила ему глазки?

— Кто знает? — уклончиво ответила Роксана и постаралась сохранить на лице улыбку.

Преподобный Уильям Уилки вызывал у нее глубочайшее отвращение. Этот нудный ханжа вечно клеймил позором все и всяческие развлечения, а уж любителям вальса и вовсе пророчил геенну огненную. Рядом с ним никто не мог чувствовать себя в безопасности, он осмеливался обличать и поучать даже собственного тестя. Почему Бетан согласилась выйти за него замуж? Как ей удавалось терпеть его столько лет? Правда, в результате этого нелепого союза на свет появилась Софи. К счастью, она унаследовала внешность и добрый нрав матери и решительно ничем не напоминала отца. Должно быть, старый святоша крайне разочарован — ну и Бог с ним.

Глаза Софи наполнились слезами.

— Я тоскую по маме, Роксана. Она так любила меня и никогда не сердилась, если я совершала какие-то проступки. Знаешь, умирая, она просила у меня прощения за то, что мой первый сезон случится на год позже.

Софи разрыдалась, и Роксана, крепко обняв племянницу ласково погладила ее по спине.

— Маленькая моя, я понимаю тебя. Это наше общее горе.

He важно, что Софи всего на семь лет младше и давно уже не ребенок. Роксана чувствовала себя неизмеримо более взрослой и сильной и всей душой стремилась утешить племянницу. Она дала ей выплакаться, а когда Софи перестала всхлипывать, сказала:

— Ты выросла и превратилась в прелестную молодую женщину. Я счастлива, что ты приехала, и теперь мы вместе.

Софи молча вытерла слезы. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя и справиться со сладостно-горькими воспоминаниями о прошлом.

Тихо сидя рядом с племянницей, Роксана невольно улыбнулась. Да, лондонским джентльменам не поздоровится — при виде Софи они действительно попадают замертво. Прекрасные черты лица и дивная фигура племянницы дополняются ослепительной свежестью, чистотой и хорошим вкусом. Удачный покрой платья с широким темно-зеленым поясом выгодно подчеркивает осиную талию. Правда, буфы на рукавах не так пышны, как требует мода нынешнего сезона, но в общем и целом вполне приемлемы. Зато волосы убраны в полном соответствии с новейшими модными веяниями: тугие локоны прикрывают уши, а на макушке красуется высокий узел, перевитый зелеными лентами. Причешись Роксана подобным образом, она выглядела бы круглой идиоткой, но Софи могла позволить себе все, что угодно, хоть обриться наголо. Она — безупречная красавица, и скромное приданое наверняка не уменьшит ряды ее поклонников.

Софи выпрямилась, и сквозь спирали локонов сверкнули маленькие жемчужные серьги — подарок Роксаны.

— Мама была такой миниатюрной, и папу никак не назовешь гигантом, а я все расту и расту, не могу остановиться. Папе приходится смотреть на меня снизу вверх. С его точки зрения, я слишком высокая, и ни один джентльмен не позарится на такую каланчу. Значит, этот сезон будет пустой тратой времени и денег, и мне следовало остаться дома и заняться каким-нибудь богоугодным делом. Я спросила, как именно я могла бы потрудиться во славу Господа, и он слегка растерялся, а потом пробурчалчто-то про варенье для прихожан. Мне даже не пришлось придумывать возражений, ведь мое варенье никогда не пользовалось особым успехом. Более того, миссис Пигш, жена трактирщика, однажды обвинила меня в том, что я пытаюсь ее отравить, и в негодовании удалилась прочь.

Если бы сейчас преподобного Уильяма Уилки угораздило очутиться рядом с Роксаной, она, вероятно, поколотила бы его. Такого угрюмого утомительного болвана просто свет не видывал, однако Софи, кажется, неплохо управлялась с ним. Нет, но каков наглец — «пустая трата денег»! Бетан располагала собственными средствами и оставила их Софи, желая обеспечить ей достойное появление в свете, о чем отец Роксаны регулярно напоминал преподобному Уилки, чтобы тот случайно не истратил их на собственные нужды.

— Твой дедушка — самый высокий джентльмен в Северной Англии, и мы с тобой явно пошли в него. — Роксана наклонилась и с заговорщическим видом прошептала: — Папа как-то сказал мне, что солидный рост служит девушке отменной защитой от нежелательных поползновений со стороны мужчин. Очень полезное качество. Прими это к сведению, дорогая. Держи спину прямо, расправь плечи и приготовься свысока взирать на джентльменов, падающих к твоим ногам.

Софи рассмеялась, и Роксана порадовалась, что смогла вернуть ей хорошее настроение. Надо сказать, их обеих и правда отличали изрядный рост и стройность, доставшаяся от матери Роксаны. Однако этим внешнее сходство между тетей и племянницей, пожалуй, исчерпывалось. Начать с того, что тетушку Бог наградил огненно-рыжими волосами. «И откуда же такое взялось?» — не раз вопрошал достопочтенный родитель Софи с изумлением в хорошо поставленном голосе. Кожа Роксаны сверкала белизной свежевыпавшего снега — ни единого темного пятнышка для разнообразия, хотя бы где-нибудь под коленкой. Зато она обладала темно-зелеными глазами, «манящими таинственной глубиной», как шепнул ей на ухо один из воздыхателей. После чего попытался поцеловать то самое ухо и незамедлительно получил звонкую затрещину.

Софи, напротив, обладала нежно-оливковым Цветом лица, словно добрая фея при рождении окропила ее золотым дождем. Глаза племянницы сияли голубизной безоблачного неба, а в блестящих каштановых волосах летом появлялись светлые, выгоревшие на солнце пряди, поскольку Софи была большой любительницей пеших прогулок.

— Господи, Софи, мы не виделись два года, и я никак не могу привыкнуть к тому, что ты настоящая юная леди, а не маленькая девочка.

— Дамы из моего окружения, все до единой в высшей степени благожелательные, не устают повторять, что мое девичество слишком затянулось. В самом деле, если послушать, например, миссис Бивер, то я уже практически старая дева и должна сломя голову нестись к алтарю, чтобы избежать столь печальной участи.

— Ну, в мои преклонные годы я уже безнадежная старая дева и могу никуда не бежать, а тихонько ползать, постукивая клюкой.

— У тебя нет никакой клюки!

— Это всего лишь дело времени, причем ближайшего времени. Но сейчас речь не обо мне. Нынешний сезон — твой, а я сопровождаю тебя, и только. Ты совершенно права, у, меня нет ни малейшего желания выходить замуж. Зачем, спрашивается? Ума не приложу, для чего мне связывать свою жизнь с каким-то мужчиной. Я вполне обеспечена и всегда найду чем заняться. Принято считать, что замужняя дама находится под защитой супруга, но я и так чувствую себя в полной безопасности. Папа обучил меня разным хитростям, и я смогу дать достойный отпор даже вконец распоясавшемуся джентльмену. — Роксана побарабанила пальцами по подбородку. — Впрочем, все это не имеет значения. Я исключение из правил, и мои рассуждения о браке не должны сбивать тебя с толку. Я абсолютно уверена в том, что ты скоро найдешь превосходного мужа.

— А каким хитростям научил тебя дедушка?

Роксана обняла ее за плечи.

— Нет, дорогая, сначала мы определимся с нашими планами. Кстати, я получила шесть писем от ее светлости Коринны Монро. Вдовствующая герцогиня Брабант сочла необходимым уведомить меня о том, что в сущности, пустое место и решительно ничего ни в чем не смыслю, а посему она поможет мне вывезти тебя в свет. Софи округлила глаза и принялась оправдываться:

— Они с мамой были ближайшими подругами. Правда, я не видела герцогиню со дня маминых похорон, однако отчетливо помню ее голос. Она всегда ужасно много говорила и постоянно смеялась. Ее светлость считает тебя пустым местом? Как странно. Надеюсь, она не будет держаться высокомерно и командовать нами.

«Она, безусловно, попытается, а я попытаюсь не пристрелить ее», — подумала Роксана, а вслух произнесла:

— Если герцогиня такая болтушка, может быть, ей захочется поговорить о твоей маме. Бетан была намного старше меня, мы слишком редко виделись и почти не жили под одной крышей. Но когда наша матушка произносила ее имя — Бетан, это звучало как песня.

Софи прерывисто вздохнула и поспешила заглушить печаль еще одним куском абрикосового пирога.

— Ее светлость, несомненно, будет добра ко мне в память о маме. Она сможет опекать меня, пока ты танцуешь. Ах, Роксана, скольким джентльменам захочется пригласить тебя на танец, чтобы склониться к твоим дивным волосам и постараться проникнуть в твои мысли, ведь в твоих глазах ничего не прочтешь, не то что в моих.

Роксана небрежно махнула рукой.

— Там посмотрим. Конечно, джентльмены как таковые меня не интересуют, но, с другой стороны, вальс принято танцевать с партнером. А что касается мыслей, ты быстро научишься их скрывать. Надо только немного попрактиковаться. Начнешь завтра вечером, на бакстедском балу. Или даже чуть раньше, если ее светлости вздумается нанести нам визит, чтобы лично проконтролировать твою готовность к светскому дебюту.

Софи весело хмыкнула.

— Очень хорошо. Клянусь, что не подведу тебя и притворюсь благовоспитанной барышней. А теперь, пожалуйста, расскажи, каким хитростям обучил тебя твой папа.

Выгнув темно-рыжую бровь, Роксана с плутовской усмешкой придвинулась ближе к Софи.

— Первым делом он научил меня носить в рукаве стилет и прятать в перчатке маленький перочинный ножик. Между прочим, у твоего дедушки великолепный вкус, и я всегда советуюсь с ним, перед тем как заказать новое платье. Так вот, в этом сезоне я продемонстрировала ему несколько модных фасонов, и он заметил, что в нынешних буфах свободно поместится пара пистолетов. И дюжина ножей в придачу.

— Роксана, а нельзя ли и мне обзавестись ножом? На всякий случай?

— Почему бы и нет? А если какой-нибудь джентльмен осмелится перейти границы дозволенного, мы решим, кто из нас вонзит в него остро отточенное лезвие.

Глава 6

Мир принадлежал мужчинам, пока не появилась Ева.

Ричард Армур

Бакстедский бал

Патнем-сквер

16 апреля 1831 года

Ее светлость Коринна Монро, вдовствующая герцогиня Брабант, прикоснулась веером к руке сына.

— Джулиан, посмотри вон на того высокого мужчину. Видишь, рядом с пальмой в кадке? Это Ричард Лэнгуорт, не так ли?

Джулиан проследил за взглядом матери и кивнул.

— Именно так.

Он не встретился с Ричардом, когда был в Рейвенскаре, и вот теперь увидел его здесь. Неужели Лэнгуорт намерен следовать за ним по пятам?

Джулиан с превеликим удовольствием очутился бы сейчас в любой точке мира, кроме Лондона. Он даже не знал, кто хуже — пресловутая Софи Колетт или Ричард Лэнгуорт? Кажется, оба. Хорошо бы подняться на борт любимой яхты «Дезире» и уплыть куда-нибудь на Гебридские острова, где можно бродить среди древних каменных сооружений викингов и гадать о том, дожил ли бы он хотя бы лет до двадцати, доведись ему самому родиться викингом.

— С тех пор как похоронили твою жену, я видела Ричарда и членов его семейства только издали. Они явно избегали меня, — сказала Коринна. — Что-то мне не нравится выражение его лица. Как ты думаешь, он все еще винит тебя в смерти Лили?

Конечно, винит, и спорить с ним бесполезно. Лэнгуорт раз и навсегда вбил себе в голову, что именно Джулиан убил его обожаемую сестру.

— Не беспокойся, мама. Полагаю, сегодня Ричард не доставит нам неприятностей. В столь многолюдном собрании он будет соблюдать приличия. Не обращай на него внимания.

На бал съехалось по меньшей мере две сотни гостей, в зале становилось все жарче, но Джулиан не поддался искушению освежиться ледяным крюшоном с шампанским. Слишком коварный напиток — один бокал способен свалить с ног быка, причем поверженному животному немедленно захочется выпить еще. В отличие от быка Джулиан не мог позволить себе подобной роскоши. Ему предстоит встреча с Софи Колетт, будь она неладна. Он уже всерьез подумывал о побеге, когда матушка потянула его за рукав.

— Час пробил, дорогой. Там, — она указала направление веером, — Софи Колетт Уилки. Ну не хороша ли? Одни волосы чего стоят — густые, темные и блестящие, словно благородный мех норки. Точно такие же были у Бетан, у меня просто сжалось сердце, когда я сегодня утром увидела Софи. А какие у нее изумительные голубые глаза! Сияющие бриллианты чистейшей воды, разве не так? К сожалению, долговязая особа, которая стоит рядом с ней, не кто иная, как ее тетушка Роксана Рэдклиф. Она выглядит слишком молодо и даже не пытается казаться старше. Весьма неуместное поведение. Я рассчитывала увидеть даму средних лет и теперь крайне разочарована. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

— Нет. Что ты имеешь в виду?

Судя по взгляду матушки, только совершеннейший олух мог не понимать столь очевидных вещей.

— Она непременно постарается отвлечь внимание от Софи. Это никуда не годится, и мне следовало так и сказать ей при первой же встрече. Увы, я слишком добра, кроме того, Роксана — родная сестра Бетан. Ты не находишь, что на Софи прелестное платье? Оно ей очень к лицу. Тебе не приходит на ум слово «принцесса», когда ты смотришь на нее?

Принц и Принцесса — идеальная пара, но Коринна не стала этого говорить, зная, что Джулиан тотчас вскинет бровь, да еще и возражать начнет, чего доброго. Главное — не переусердствовать. Ей не хотелось сердить его. В конце концов, он мужчина, а значит, признает мало-мальски стоящей только ту идею, которая созрела в мужской голове, лучше всего, в его собственной.

— Она довольно миловидна, — признал Джулиан. Действительно, Софи Уилки обладала почти идеальной фигурой и очаровательным лицом. Ее каштановые волосы и правда блестели, «словно благородный мех норки», и были взбиты, завиты и уложены самым причудливым образом. Трудно представить, сколько часов — или дней — ушло на создание такой прически. Принцесса?..

Коринна решила создать видимость объективности, а заодно прощупать почву:

— Откровенно говоря, она ужасно смуглая. Для меня это полная неожиданность.

— По-моему, золотистый цвет лица радует глаз, — возразил Джулиан, глядя отнюдь не на Софи Уилки, а на Роксану Рэдклиф.

Он в жизни не видывал такого изобилия умопомрачительно рыжих волос. Корона из великолепных кос, перевитых нежно-розовой лентой, оставляла впечатление изысканной простоты и очень шла своей владелице. Алебастровая кожа мисс Рэдклиф могла поспорить с белоснежной вершиной хребта Галлатин и даже с безупречно бледным лицом Девлина. Оттенок розового платья в точности совпадал с цветом лент, украшавших прическу. Пенные волны воздушных юбок порождали острое желание попробовать, каковы они на ощупь, а пышные короткие рукава-буфы были приспущены и обнажали сияющие белизной плечи. До сего дня Джулиан полагал, что розовое не сочетается с рыжим. Как он ошибался!

— Матушка, а твоя Софи Колетт ничуть не ниже, чем ее слишком молодая долговязая тетушка.

Коринна озабоченно сдвинула брови.

— Да, Джулиан, вынуждена с тобой согласиться. Весьма прискорбно, что она так выросла. Я сразу это заметила, но не стала ей ничего говорить, поскольку не вижу ровным счетом никакой возможности поправить дело. Слава Богу, ты очень высокий, и рядом с тобой ей не придется сутулиться. И все-таки бедняжке не повезло. Полагаю, любому джентльмену куда приятнее смотреть на девицу сверху вниз, чем встречаться с ней глазами на равных. — Она умолкла и несколько секунд изучала выражение его лица. — Признайся, дорогой, ее рост внушает тебе отвращение?

— Вовсе нет. В кои-то веки я буду танцевать без риска для собственной шеи.

Джулиан приготовился. Ему надо всего лишь встретиться с юной леди, быстро пригласить ее на вальс, отбарабанить какую-нибудь несусветную чушь про серп луны, проглядывающий сквозь тучи, и — свобода. Он сможет немедленно покинуть эту кошмарную выставку драгоценностей, эти оплывающие свечи, эти пальмы в кадках. Особенно ту, рядом с которой все еще стоял Ричард Лэнгуорт и сверлил, сверлил, сверлил его взглядом… Итак, он вырвется отсюда, окунется в ночную прохладу, пешком пройдется до порта и поищет людей, недавно прибывших из Константинополя. Его беспокоила «Голубая звезда». На днях он виделся с Харланом Уиттакером, но управляющий не получал о корабле никаких известий. Зато Харлан с удовлетворением сообщил, что последняя партия контрабандных товаров принесла очень и очень внушительный доход.

Матушка по-прежнему говорила без умолку, но Джулиан давно научился согласно кивать, размышляя о своих делах. Его вывела из задумчивости Роксана Рэдклиф. Она явно двигалась в их сторону, грациозно прокладывая путь сквозь толпу и увлекая за собой Софи.

— Она действительно слишком молода для опекунши. Вероятно, тебе придется взять под свое покровительство их обеих, — заметил он.

— Джулиан, не надо преувеличивать. Она не юная барышня, а старая дева, и сама мне об этом сказала. А еще она сказала, что ей вообще не нужен муж. По словам мисс Рэдклиф, ее совершенно не интересуют джентльмены, и она приехала в Лондон на светский сезон исключительно ради Софи. Если она говорит правду — в чем я сильно сомневаюсь, поскольку я не гак глупа, — тогда ей не откажешь в здравом смысле. Какое там замужество при таких варварски рыжих волосах! Кто станет восхищаться подобным безобразием? Силы небесные, — матушка внезапно перешла на трагический шепот. — На нас надвигается моя проклятая невестка. Лорелея. За что мне такое испытание? Почему так скоро? Боже, чем я прогневала тебя? Какой грех невольно совершила? Даже не знаю за собой настолько тяжелых проступков, хотя, — она вздохнула, — мне следовало помягче отвергнуть притязания благочестивейшего мистера Динвитти. Ноя не сдержалась, и вот наказание.

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 2 глава

Чемпионат по скоростному чтению вслух \

Похожие статьи.