Так вот в чём крылась тайна! Демон не соврал и оказался на удивление правдивым. Вот только зачем он хотел спасти его? Почему не сказал тоже Ален – не мог, не знал или не хотел? И почему зло так часто видит в нём что-то, чего не может понять он сам? Это было недоступно для понимания Лая, скрыто и похоронено где-то внутри, но сейчас ему было не до раздумий. Ибо вскоре он увидел дом…
Небольшой разваленный домик, землянка, сплошь грязная и с поломанной крышей. От неё шло тепло, в затуманенных окнах виднелись сухие цветы. Точь-в-точь, как в детстве! Как у него самого…
«Если сейчас дома находятся люди – мне конец, Она – да здравствуй счастливая жизнь!»- и, со страхом глядя в светлеющее небо, Лай притих, подойдя до самой двери. Заглянул в туманное окошко и принялся искать знакомый силуэт.
***
Она осталась одна, люди подкрались незаметно. Кажется, кто-то из них заметил девушку ещё во время своей первой вылазки, промолчал, а после внезапно вспомнил.
-Да ведь мы забыли кое-кого!- воскликнул он и, недолго думая, заставил всех возвратиться.
-Кого ещё забыли? – ворчали встревоженные митисийцы, им надо было срочно деть куда-то тело. Поясню: они думали, что отравив газом, сумели тотчас же убить. И ни один не задумался над абсурдностью своей идеи, ведь если бы газ был настолько опасен – полегли бы и все они.
-Девушка… Я видел её. Пряталась.
-И я видел… но подумал, померещилось.
-Заложница?
-Скорее всего!
-Или слуга?
-Жена!
-Любовница! – послышался хор голосов.
-А она что тоже такая? «Нечисть, да?» — так и читалось во взгляде.
-Вроде своя. Погоди, я, кажись, видел её! Не так давно. До первого налёта Тёмного. В переулке лекарей…
-И я, кажется, видел! У лекаря Одэля вроде пропала дочь!
-Да, и он теперь совсем умом тронулся…
-Так это, наверно, она!
И люди снова поспешили в пещеру. Так они настигли Илзе почти сразу. Девушка вышла в зал и сказала особые слова для пещеры, чтобы та прибралась, вышла и тут же была зажата чьими-то могучими и крепкими руками.
-Отпустите! – руки стали отчаянно вырываться и бить обидчика по бокам. Но силы были неравные.
-Не уйдёшь, беглянка…
-Отчего он не убил её?
-Ведь если это Вендория, она пропала довольно давно!
-Она теперь с ними!
-Нечистая! – как рок прогремело ужасное слово, которого так боялась Илзе. Пред взором её уже пылал огромный костёр. На них сжигали не только ведьм – это сказки, всех, кто не понравился внешне или словом, так уж в Митисе повелось…
Грязная поднятая с пола тряпка послужила кляпом. Руки тотчас были перевязаны верёвками, а на голову одет мешок. Девушка могла лишь мычать, с трудом бормоча отдельные слова, вроде: «Выпустите» и «Пощадите меня!»
А после темнота – шум колёс и топот лошадей. Крики людей становились всё тише. Воздуха становилось меньше и меньше…
-Но! Приехали! – проревел звучным голосом мужик, подхватил Илзе и запер у себя в доме. Все разъехались. Остался только он и какой-то парень.
-Что там произошло? Расскажите! Я так хотел поехать с вами…
-Малой ещё! Рано! – отрезал мужик. Наверное, отец его.
-Как всё прошло?
-А что говорить?
-От одного избавились, закопали собачью душу, бросили прямиком в лес. Пусть гниёт!
-Вам удалось изловить вампира? Бедный… Какой он на самом деле?
-Не спрашивай! С виду не скажешь… Молодой ещё, холёный. Смазливый очень, наверное, всех пропавших девиц осквернил.
-А ты и это видел?
Мужик замычал и качнул головой.
-Не видел! В молодости насмотрелся… Хватит с меня.
-А как вы убили вампира? – голос был наивен, в нём читалась тоска и боль.
-Он был ещё жив…
-Вы закололи его? – снова наивно произнёс сынок, видимо, перечитавший сказок.
-Нет! Не твоё дело! Но трепыхался он не долго… А после так и кинули. Спорю, уже издох. В гробу места мало, а он ему прямо под размер пришёлся…
«В гробу… Вампир молодой… Так и кинули живьём в могилу… Помер уже. Там долго не живут…» — внезапно донеслось до неё. Илзе очнулась, подскочила, как ошпаренная, и уставилась во все глаза на сидящих.
-Опаньки, проснулась красавица, ну, всё я пошёл. Играйтесь!
Мужик подскочил и вприпрыжку отправился к двери, а парень, испуганный и с оборванными фразами на языке остался сидеть рядом. Долго они смотрели друг на друга, не понимая, кто есть кто, и чего ожидать друг от друга.
-Ты вампирка? – вдруг сказал он.
Девушка покачала головой.
-А ты кто?..
-Я сын мясника! Батька уже ушёл. Ну, ты видела его.
-Зовут тебя как?
-Ганс.
-А меня – Илзе, — представилась она и протянула свою крошечную белую ручку.
-Что ты делала среди вампиров?
-Вампиров? Я знаю лишь одного…
-Какой он? Расскажи! – принялся упрашивать мальчишка. В глазах горела такая страсть, огонь неугасимый. Из дальнейших разговоров она поняла, что мальчишка помешался на кровососах. Даже сам хотел таким стать, отточил зубы, но по неосторожности вырвал передний клык, а всё ради того, чтобы снова увидеться с бабушкой… Её обратили или убили, из рассказа было не совсем ясно; когда ему исполнилось от силы пару лет. Какой-то вампир, белый молодой красивый мужчина, глядел на малого и не знал, что с ним делать.
-…У нас уже много детей! – ответил он другой вампирессе, пока та охала и не знала, убивать или оставить в живых.
-С нас хватит! – ещё раз повторил он, — И, ты ведь знаешь, молодые не все оборачиваются. Что если он останется человеком? Надо выждать ещё хоть пару лет… И добиться его желания…
-Это всё тонкости, написанные в неизвестных книгах! Сам посуди, он ничего не запомнит. Он ещё дитя… Пощади!
Но Ганс запомнил это на всю жизнь.
-Они хотели сделать меня одним из них! Она хотела, молодая такая с тёмными волосами…
-Это не я… — залепетала Илзе, чувствуя, на что может намекать мальчишка.
«Ему нет и 13 лет! А говорит так, будто повидал полжизни…»
-Понимаешь, они были готовы взять меня! Но я был мал. Я хочу выглядеть старше! Тогда они придут и заберут меня! К себе, к бабушке! Я устал от этой проклятой жизни. Никто не понимает меня. Все говорят, что болен. А я не болен! Я просто не человек! Я не хочу им быть и потому даже пытался пить кровь! Я воровал у отца мясо и пил… Но не мог, меня рвало, я пытался снова…
-Прости, но, возможно, их больше нет… — и как можно аккуратнее девушка поведала о том дне, ужас которого запомнила навеки и она, — В Митисе был «праздник». Кажется, он и сейчас есть на календаре. «День кровавой расплаты», слышал про него?
-Глупый праздник! – отозвался Ганс.
-Согласна. Так вот в тот самый день полегли почти все, кто были вампирами. Очень многие, говорят. Тебе сколько лет?
-14. А тебе?
-Будет 17. Какая разница?
Он удивился и округлил глаза. Наверное, думал, меньше или больше. Не угадал.
-Это было в 1249… Сам посчитай! – не обращая внимания на странности, продолжила говорить Илзе, -Всё сходится… Боюсь, и тех вампиров схватили…
Ганс неожиданно заревел. Его мечта тотчас разрушилась, разлетелась кусочками пепла и больше не представлялась реальной.
-Ты врёшь, врёшь! – схватил кухонный нож и замахнулся со всей силы. Илзе едва сумела отвернуться и перехватить его руку, а после, не найдя лучшего выхода, прыгнула прямо в окно. Цветы упали в дом, ваза разбились на улицу.
-Постой, Вендория! Прости, прости… — слышался его жалобный крик, но Илзе была уже далеко.
«И что за глупое имя?! Они меня с кем-то путают! Однако лучше так, чем если бы отец прознал о моей дружбе с вампиром…»- думала она, взглядом ища место, где можно было бы спрятаться. Вдали то и дело мелькало какое-то голубое пятно, она тёрла глаза, стараясь его разглядеть и шла вослед таинственному свету…
***
«Что со мной было? – с непониманием думал Лай, осмысливая случившееся, — Могила. Лес. Странные розы, а после этот зверь… И я, точно сам не свой, постоянно думал о ней. Но ведь Илзе, она… Да, она особенная, но ведь она не ни мать, ни сестра. Чего тогда я о ней так много думаю? Это выше меня, и чувства очень странны…
Моя рука! Всё это отвлекло и заставило забыть о ней! А теперь боль возвращается… Я перенапрягся в могиле, долго и упорно пытался открыть доски, после рыл землю, волк скакал очень резко, а после я упал… Это определённо скажется на моём состоянии! Уже сказалось. И как теперь быть?
Я так голоден, что готов залезть в ближайший курятник и передушить всех птиц… Но Ален не учил меня такому. А Илзе – тем более…»
Дом, напротив которого стоял Лай, оказался пустым и заброшенным. Там не было людей. В соседнем – та же картина. Всё занесено снегом, в воздухе – мёртвая тишина. «Где они? Куда могли спрятать её? Или уже убили…» — появилась мысль, что надо проведать то давнее место. Возможно, соприкоснувшись с прошлым, уйдёт и его страх… «Но где оно? В какую сторону направляться? Я уже сбился с пути… Да я по сути никогда и не знал этого города.
Мы жили неподалёку – в горах. А тут оказались лишь в тот день… Точнее я, родители уже бывали. И, помню, часто рассказывали о том, что видели. Как умирали люди, что говорили в последний миг… Тогда я мало верил в подобные истории и, бывало, даже не слушал. Теперь, испытывая этот ужасный голод, понимаю – иного пути нет…Мне нужно идти! О чём-то думать, мечтать или анализировать, чтобы окончательно не погрузиться в холодную тьму. А ещё – сейчас ночь, и мороз как назло усиливается… Мне надо переждать его, забраться куда-то (хоть в курятник) и остаться, забиться в густую солому и поискать Илзе утром…
До чего же холодно… Я думал, вампиры лишены чувств. Точнее слышал от людей, это они говорят такое. На самом деле это не так, и я снова убедился…» — и крепче закутавшись в свою полупротёртую красную шкурку, и прижимая к себе ноющую руку, он медленно поковылял вдаль. Белый горизонт съедал все следы, точно его здесь и не было…
«И всё же вампирам нельзя быть здесь! Слишком-слишком опасно… Я должен притаиться…»
***
Она бежала по улицам, стараясь найти потаённое место и остановиться. Но крик странного мальчика привлёк внимание людей. К счастью, не всех и не тех, кто её доставили, а лишь одной пожилой женщины, которая тотчас выскочила на крыльцо и увидела беглянку.
-Ты кто и почему так бледна? – встревожено спросила она и провела к себе в дом. Дала стакан молока и усадила на свою кровать.
-Как зовут тебя, дивная странница?
Илзе решила соврать, не называя ни настоящего, ни странного нового имени и выпалила первое, что пришло в голову:
-Оливия.
Женщина представилась Констанцией. Она была очень добра и проницательна. Тут же увидела заплаканные глаза и спросила, в чём же причина?
«Сказать, или потом отдаст мяснику?» – в этот момент ремесло злого мужика показалось ей, как никогда, символичным.
-Ты можешь положиться на меня. И допей стакан. Моя коровка старалась зря?
Пришлось улыбнуться и снова пригубить стеклянный предмет.
-А теперь рассказывай, какими судьбами в нашем городе?
-Митис… Я здесь родилась, — решила не соврать Илзе, — и здесь ведь так красиво…
-И не говори! Особенно зимой. Ох, как люблю я это время! Всё белое, следы можно замести, нашкодить соседу, а после снова снегом засыпать! – и она начала в лицах рассказывать какую-то странную историю. Единственное, что поняла Илзе, Констанция любила какого-то мужичка, а тот уже был повенчан. И теперь она из любви делала ему всякие пакости… Кур выпускала, кобылам ноги связывала, в горшки сорняки подсаживала… Такая большая и габаритная женщина. Спрашивается, как она это могла сделать? На самом деле – просто. Ловила первых попавшихся проходящих мимо её дома детишек и за стакан сладкого парного молока предлагала им что-то сделать. Как бы расплатиться этим. И поняла Илзе, что сейчас её могут втянуть в какую-то очередную историю, и хотела отказаться, но не смогла.
Констанция уже явно забыла, что сперва хотела спросить девушку о её прошлом. Может, и к счастью это?
-А кто – сосед? – только и прошептала девушка, когда хозяйка снова стала расписывать его в тёмных красках.
Ответ прозвучал, точно гром.
-Он не то чтобы сосед мне… Лекарь с соседней улицы, — и описала точь-в-точь отца.
-Что же вы от меня хотите? – побледнела Илзе.
-Он в последнее время совсем из ума выжил… Помешался на своих больных.
Девушка только кивнула.
-А ещё женщин стал к себе водить. Его жена – померла давно. Слава ей небесная! А он не горюет… Вот вчера только троих видела.
-Может, они больны?
-Да что там!
-У него ещё дочь умерла… Я слышала когда-то, — прозвучала короткая фраза.
-И дочь… А вторую вампиры убили. Я всё про него знаю! Правда его почти не вижу, и дочек этих ни разу не приходилось. Теперь и не придётся.
У Илзе точно гора с плеч свалилась. «Я уже подумала, что несдобровать мне, узнает ведь, выдаст, под огонь подведёт!»
-Так что вы хотите?
-Говорят, дочь его не мертва.
-Как же? – наигранно удивилась девушка.
-Так целый отряд посылали, искали, монстра убили, а её нашли, назад привезли. Ты разве не знаешь?
Девушка покачала головой и чуть покачнулась на стуле.
-Монстра? Здесь разве монстры водятся?
-Да не здесь, дитя! Не боись! Это на Алзарных холмах – говорят, черти средь бела дня ходят! Маленькие такие и красивые, просто страх!
Илзе невольно хихикнула. Констанция тоже разразилась эмоциями. Сказала даже, что не раз думала словить одного из них и в огород своему сердешному подсадить.
-Так что вы хотите? – уже настойчивее повторила Илзе.
-Ох дорогая Оливия… Всего-то малость! Оставь ему записку, что Вендория, дочь его, жива, и хочет с ним повстречаться. Но она теперь, к сожалению, мертва. И пусть придёт на могилку.
-Мертва? Но вы только что сказали…
-Мясник и мельник решили, что тянуть не стоит. Сегодня же сожгут нечистую. Так будет безопаснее для всех! Милая, тебе нехорошо?
Лицо девушки побелело ещё больше. Карие глаза затуманились. В них отразился кошмар и самый жуткий из её страхов.
-Ты не больна?
-Страшно…
-Да ну тебе! Она – вампирка. Заслужила. А тебе-то бояться зачем?
-Страшно слышать такое… Я трусишка, — решила перевести всё в шутку,- и я, наверно, пойду…
-Погоди, а как же письмо! Я напишу, а ты снеси, мил человек, положи ему на окошко. Я только возьму бумагу. Погоди… Надо ведь оповестить лекаря, пусть знает заранее, а то ещё хватит удар…
Илзе было скверно от одной мысли, что всё это происходит именно с ней. «Сперва страх за Лая, теперь эта странная женщина. Она никогда не думала, что её отец мог так поступить с мамой… Или она не знала о нём, или женщина наврала? Но зачем и с какой стати?..» — не унималась мыслями она, пока брела по одной из нехоженых улиц.
Нет, она и не собиралась идти к отцу и – тем более – что-то нести. То, что он помешался и был очень злым, если не сказать странным, да, и этого она, признаться, боялась. Что тот поймёт всё не так, заставит рассказать правду. А что скажет она, что жила в доме вампира? Точнее не в доме, а в пещере, таинственном замке, в котором всё совершается по мановению слова? Сперва он назовёт её сумасшедшей, после – ведьмой. Нет уж! Этому не бывать!
В её душе царила пустота – от боли, страха и незнания. Таинственный голубой свет, по-прежнему, мелькал где-то вдали и также мгновенно растворялся. В один момент он показался конём, и ей вспомнилась та странная рогатая лошадь, но, оглядев улицу до конца, Илзе не нашла на ней никого кроме кур, собак и людей.
«Куда идти? Дальше? Мой дом для меня закрыт, других не имею. Где Лай? Что если его больше нет?.. Я должна быть готова и к этому!» — и, облокотившись на кирпичную стенку, присела на краюшек какой-то лавки и горько заплакала. Она не рыдала навзрыд, как делала это в пещере, как-никак, чувства сдерживал страх, да и что будет, если её увидят люди? Уже увидели – к счастью, Констанция не тот человек, который будет на месте слёз искать вескую причину… Всё-таки девушки часто плачут от любви – к этому все привычны.
Она сидела и, утирая набегающие слезинки, слушала, как свистит ветер, как бегают за забором ребятишки и играют в какую-то игру со снежками. Наивные слова ребят заставили её прислушаться. В них так и звучала простота, однако для неё она оборачивалась ещё большей болью.
-…Его убили! Его больше нет!
Девочка с косичками завопила на всю улицу: «Ура!»
-Теперь мы будем свободны! Кончился страх! Наши братья и сёстры будут на веки с нами!
«О ком же они говорят?» — подумала она, как можно ближе прислонившись к стенке. Илзе хотела, чтобы её никто не заметил, и в этом ей помогла природа – густые заросли вьюнка устилали забор. Они вились и по стене дома и по земле, словом, она была зажата между листьев и больших синих голов. Одно неприятно – холод. Цветки покрыты тонким слоем инея – зима в Митис пришла быстро и неожиданно. Ни одно растение не было готово к ней…
-Тёмного закопали, как мой пёс копает себе ямки, когда хочет пойти… — дальше она не стала слушать. Худшая из всех догадок стала внезапно явью. Илзе снова побледнела, после налилась краской, в глазах потемнело, на миг она покачнулась.
«Словам Констанции не хотелось верить. Она искала повод, лишь бы сделать свою пакость, а дети никогда не врут… Тем более, что я знаю их – она, с косичками, – приходила однажды к отцу. Октавия, кажется, звали. А тот мальчуган – её троюродный брат. Его семья жила однажды неподалёку от нас. Мы не общались близко, но кое-что о нём я знаю и потому уверена: врать Лунсу незачем!»
Возможно, вы спросите, откуда Илзе знала, о ком идёт речь? Так она долго жила в страхе и знала много различных ужасов. Боялась пропасть и погибнуть, но теперь она ничуть не жалела, что знакома с «кровавым тираном». Люди оказались не правы! Словом, как и всегда.
Затем она опять вернулась к мысли об отце. Не могла согласиться с тем, что слова женщины могут быть правдой, однако, зная его странное поведение, коим отличался Одэль в последние годы, постепенно переубеждала себя. Она начала вспоминать, но не могла найти в мыслях ни одного воспоминания, где бы видела Констанцию с отцом. «Может, она просто странная, и выдумывает всё? Или слепа я? Я явно чего-то не знаю!»
***
И Илзе была права. Лекарь не был таким безумным, как казалось, это – видимость, всего лишь пустая обёртка. Он специально сменил имя, чтобы обезопасить дочь, а сам был одним из организаторов похода к Тёмному. Сам, к сожалению, пойти не смог – ноги подвели, да и возраст не тот.
Каким-то образом он чувствовал, знал, что она жива. Сердце, наверное, подсказало. Вот и искал, надеялся, что увидит. Хотя бы один раз, а после можно и умереть спокойно… Одэль был болен – болезнь разъедала на части. Он молчал и не говорил никому, хотя, по правде, сказать было уже некому…
***
Дорога была замёрзшей, идти становилось всё тяжелее. «Ах если бы тут и правду появился тот конь!..» Девушка постоянно оглядывалась, боялась, что кто-то заметил её и увидит в ней что-то странное. Как вдруг чья-то рука коснулась плеча. Илзе взвизгнула.
-Кто…
Напротив стоял парень. Каштановые волосы, порванная одежда. Небольшой нож. Лицо незнакомо. Но в глазах какой-то странный манящий свет.
-Кто ты такой?! – повторила она, освобождаясь от хватки.
-Тихо… — голос показался на удивление знакомым.
-Ах. Ты!
Это был Ален.
-На какое-то время пришлось обернуться. Я сегодня уже не в первый раз так…
-А чего не в своём? – оборванными фразами шептала она в полголоса.
-Видели. — опечалено ответил он,- Могут признать. Нельзя.
-Я понимаю… где? – в глазах читались слёзы и надежда.
-Лай? – демон отмахнулся, — Там… Да живой он, живой! Прекрати… Идём за мной, — повёл её в сторону какого-то дома.
«…Его уже нет, очнись!
-Монстр проклятый повержен, он больше не потревожит!
-Но он…»
Люди раз за разом переубеждали девушку, уверяли в том, что Лая ей больше не встретить. Она душили слёзы, но сдерживала себя, как могла. Уже видела вокруг алые языки пламени, алое платье из её молодой кожи и крови. И, боящаяся, подсыпала яду в чай, когда люди временно вышли из залы, чем и отправила их всех на тот свет… А после, очнувшись в реальности, долго не могла прийти в себя, не верила, что смогла заснуть и снова вспоминала дорогие слова Алена.
Выходит, всё было только сном! Она жива, и он тоже. Остальное уже не важно!
-Почему мы всё ещё здесь? – говорила она, выглядывая через замыленное окно на улицу.
-Если сбежим сразу, схватятся. Надо переждать.
-Но сколько? Мы сидим тут уже не первый час…
-Я проникну под видом этого человека в одном место, погляжу… А после пойдём, потерпи! – голос Алена был также тревожен. Он скрывал в себе эти чувства, душил, не давал им вырваться наружу, но был испуган – этого никак не скрыть.
-Где Лай? – твердила она, — Ты держишь от меня это в тайне…
-Я тебе всё расскажу…
***
Илзе ожидала страшного вечера, как кары. Была уверена, что её сумеют найти, хоть и сидела тихо, как мышь. Она ждала возвращения Алена, как прихода нового дня. Дрожала всем телом и вздрагивала от каждого шороха, а когда увидела возле себя маленькую пушистую мордочку, чуть не выдала себя страшным криком.
Мыши оказались легки на помине, и здесь, надёжно скрывшись в сухом и прогнившем насквозь полу, их было не меньше дюжины. Илзе даже решила позвать одну, бросила её на встречу кусочек какого-то засаленного хлеба, но мышь убежала, поджав хвост, и даже не обернувшись.
Тоже, видать, испугалась!
Теперь тишина лишь изредка разрывалась их тоненьким писком. А день всё шёл и никак не кончался…
***
-Как долго!- в ужасе бросилась она, увидев напротив Алена, — Что там было? Мне отсюда ничего не слыхать.
-Потому, что ничего и не было, — пожал он плечами и сел на соседнюю лавку.
-Как же так? Констанция говорила…
-Кто?
-Не важно, одна моя старая знакомая…
-Значит, обманула тебя, провела, как козу! – выпалил демон и резкими фразами оборвал весь разговор: — «Праздник», о коем ты говорила, не состоялся.
-Из-за… меня?
-Нет.
-Как странно…
-Не удивляйся ничему, просто послушай! Они были пьяны, и им уже было плевать. О тебе забыли! Всё кончено!
-Не может быть… — сорвалось с её похолодевших уст, — Зачем же они меня забрали?
-«Хотели спасти!»
-Спасли, — только и пробормотала она, — Идём… Тут мерзко и страшно. Боюсь, могут вернуться хозяева… Раз костра не было – я не верю в слова такого счастья!
«-Какой костёр?
-Ну, для этой, ты что забыл, что нашёл девку пещере?
-Ах, та, да ну… Забыл!
-Вы хотели спалить её? Как ведьму!
-Нечистую, — вставил другой.
-А-а, потом! – кричали все в один голос и были изрядно пьяны и веселы…» — повторил он услышанные слова, — А теперь пошли. Лай уже, должно быть, извёлся…
-Так ты нашёл его?
Ален не мог сказать всей правды. Он держал время, надеясь, отвлечь её, а сам не знал ничего, он растерялся и от страха растерял почти все свои силы. Ему пришлось бросить вампира, умчаться на поиски девушки. Встретиться он думал после, когда найдёт её, но чувствовал, что что-то сделал не так и был очень тому опечален. Обычно найти Лая не было для него проблемой, также как и с ней – земля рассказывала всё, о каждом шаге, и указывала верный и короткий путь. Но почему теперь он не может его найти? Почему не слышит его присутствия? В земле его тоже нет… Неужто что-то случилось?
-Он ждёт нас на окраинах города… Ты же знаешь, Лай боится Митиса. И в этом я его понимаю… — с трудом мог разглядеть демон. Его способности обострились, а сам он был очень взволнован.
-Ну, так идём!
-Погоди… — Ален отчаянно пытался понять, что именно он видит. Зелёные ветви, кора, листва… Но это не лес, точно. На самом деле всё было куда проще – обычно демон улавливал его присутствие, настраивался на его волну, и когда рядом был лишь туманный и пустынный горизонт, с лёгкостью мог найти эту жизнь. А в Митисе живности было хоть отбавляй! Куры, собаки, в конце концов люди, и у каждого по трое-четверо детей… Именно это обилие жизни и с сбивало его с мысли, путало, настраивало на другую волну.
-Сложно сконцентрироваться… но он здесь. Да, он здесь! Идём! Пока связь окончательно не исчезла…
***
С самого раннего утра он боялся быть замеченным. Прятаться среди домов посчитал опасным и потому избрал весьма оригинальное место – Лай забрался на дерево и скрылся среди его густой и шумной листвы. В сотый раз поблагодарил это место за то, что здесь росла такая большая вишня и что зима не успела оббить её платье.
«Митис – довольно странный городок. Он не похож на все остальные, и люди здесь слишком суеверны, однако их страхи не пустые слова – где-то на границе города, но не здесь, проходит грань двух миров. Именно из-за неё здешний город населён такими существами, как мы. Вампиры, демоны, оборотни и прочие чудовища – не плод воображения крестьян. Все они тут. Живые. Кому-то может посчастливится не встретить их, а кому-то будет суждено. Жизнь с ними или погибнуть из-за них – это уж как кому суждено.
Здесь и погода не хочет вести себя, как следовало. Среди лета может наступить зима, среди зимы – лето, урожай этой вишни, на которой решил спрятаться я, должен быть уже собранным, всё-таки декабрь месяц… Но кто ж виноват, что зима пришла так неожиданно? К счастью, снег к утру почти весь растаял. Листья лишь слегка припорошило, ветви уже оттаяли. Здесь удобно и видно всех, а меня, спорю, никто не увидит… Не должен во всяком случае!»- думал он, параллельно с тем оглядывая свою новую обитель. Он трогал озябшими пальцами кору, проводил по ней рукой и находил, что кора тёплая. «Как будто она живая…» — даже казалось ему.
Голод давал о себе знать, и вампир постоянно оглядывался в поисках того, кто бы мог оказаться рядом, и кого бы можно было «утащить в своё «гнездо», но вся беда заключалась в том, что он так и не научился нападать, а ещё, что не настал рассвет. Ален воспитал его как «ребёнка», баловал, всегда приносил всё сам. А сам он и кусать не умел, не знал, умеет ли или нет. Сколько не пробовал – раньше не получалось. Да и убивать других он боялся – сразу вспоминал «тот день», после которого он зарёкся себе, что не будет таким же жестоким.
Оставался только один выход – вишни. Спелые чёрные ягоды висели прямо напротив лица. Надо были лишь протянуть руку и сорвать с засохшего черенка… Он мешкал, сомневался, оглядывал её со всех сторон – когда-то клялся себе, что не посмеет есть людскую еду. А теперь нарушал клятву… И он нарушил, одним быстрым движением, сорвав сразу несколько черенков.
Красный пахучий сок тут же растёкся по ладоням – движение оказалось слишком сильным. Эта картина напоминала ему кровь и даже показалась символичной. Лай улыбнулся и протянул ягодку в рот. Одну, затем другую, а после сбился со счёта и уже не мог сосчитать. Правда это оказалась не вишня, а черевишня, но это только придало вкус. И голод пропал сам собой. Даже мир на миг показался не таким серым – приятный аромат разлетелся по воздуху и сделал его сладким и «безопасным».
Он ждал, когда пройдёт мимо хоть кто-то, хотел поглядеть на людей и одновременно с тем боялся. Но стояло только прокричать петухам, как они высыпали из домиков, не хуже трудяг-муравьёв. Их было так много, что Лай крепче ухватился за ветви и прильнул животом к одной из них, и смолк даже в мыслях.
Время шло, рука начинала неметь – не так-то просто было сидеть здесь и держаться. Он старался отвлечь себя, думал о Илзе, о том, что она где-то здесь, что он – дурак, ему надо было пойти за ней. «Но куда? В такой оборванной и грязной одежде? Той самой, которую запомнили на мне митисийцы? Они ведь снова погонятся и убьют…» — последнее слово становилось уже навязчивым.
И вдруг он увидел кого-то. Невысокого роста мужик направлялся прямо к дереву. Он неистово смотрел по сторонам и в листья, точно высматривая что-то в кроне. Лай сжался. Больше всего на свете он не хотел, чтобы его тут нашли, схватили и вонзили в сердце осиновый или серебряный кол, но всем нутром своим чуял, что это очень возможно!
Мужик остановился. Почесал затылок и прищурился. Вероятно, шум тяжёлого дыхания дошёл до него, или то скрипнула ветка? Крестьянин подошёл ещё ближе и схватился руками за ствол. Он стал раскачивать его, затем ближайшие ветви. Алые крапинки вишен падали ему на голову и плечи. А внизу лежала расстеленной скатерть – на неё должны были падать фрукты. Митисиец просто пришёл забрать урожай.
Лай изо всех сил старался не ослаблять хватку. Был готов уже вгрызться зубами в кору, лишь бы остаться незамеченным. И, к счастью, ему повезло. Через какое-то время мужик ушёл. Огромная скатерть превратилась в большой набитый до отвала кулёк – красные пятна проступали через её тонкую ткань, точно потоки крови, а под стволом всё было также красно.
Когда мужик ушёл достаточно далеко, Лай всё-таки решил спуститься. Сперва выглянул, после принялся ждать – вроде бы никто на него внимания не обращал. А после спрыгнул, да так и остался под деревом. Он вжался спиной в его ствол и стал пристально смотреть на людей. Все были заняты своим делом, и никто даже не замечал его, оборванного мальчишку, с ног до головы измазанного грязью и землёй.
Вначале он думал уйти, потоптался на месте – вишнёвые косточки смешно скрипели под ботинками, а после решил остаться. Сел на корточки, после на землю и так и остался там. Вампиру было не по себе – не от света или голода, скорее от переизбытка чувств. Пред глазами всё медленно плыло и уходило куда-то в сторону. Он не успел и заметить, как голова покачнулась и упала на плечи. Хорошо, что он слез с дерева…
