Звонок мобильного вырвал шерифа с беспокойного сна.
— Да… шериф… Эмма… В общем, слушаю! — Невпопад говорила девушка.
Тихий мужской смешок раздался по ту сторону телефонного звонка.
— Шериф, это Шон Симонс, из лаборатории. Есть результат по запросу S1410.
— Да, слушаю, — ответила блондинка, раскрывая документы, на которых только что спала.
— ДНК анализ установил, что кровь, найденная в лесу, принадлежит Лэйси Френч. То есть нашей Белль. – Парень молчал, ожидая, что девушка ему скажет что-то, но ответом ему была лишь тишина. – Шериф? Мисс Свон вы здесь?
— Да-да, я…все слышала. Спасибо, Шон.
Сбросив звонок, Эмма стала паниковать. На часах было семь утра, в одиннадцать Свон придется выпустить Голда и, как только тот узнает обо всех подробностях… «Боюсь, потом искать придется ещё и мадам мэр…» — Добавила мысленно шериф. Ей оставалось, лишь позвонить отцу.
— Привет. Как ты? – Спросил Прекрасный, а в трубке эхом слышалось шуршание и бурчание.
— Да терпимо… — сухо ответила Свон, и устало потерла глаза. — Слушай, мне звонил Шон из лаборатории. Анализ подтвердил, что кровь принадлежит…
— Я знаю, — перебил её отец.
Эмма не могла сказать, что поразило ее больше: ответ отца или вскочивший с места мистер Голд, который несколько раз дернул решетку, пытаясь вырваться. Но затем мужчина затих, дожидаясь дальнейшего разговора.
— Результаты были известны около трех утра, но я попросил парня придержаться от звонка тебе. И взял все под свой контроль.
— Какой контроль? Отец?! — взбешенная данной ситуацией Эмма вскочила со своего места и оперлась руками на стол. — Что ты сделал, Дэвид? Где ты вообще находишься? Что это за шум?
В трубке эхом послышался голос одного из гномов «Нашел, я нашел его!». Эмму пробила дрожь.
— Я в склепе Реджины и… кажется, я держу в руках улику, подтверждающую, что она виновна в похищении Бель.
Свон побледнела. Она тяжело выдохнула, понимая, что спорить с отцом бесполезно.
— В девять я соберу совет. В Таун-холле. Не опаздывай.
Послышались короткие гудки, и ярость вспыхнула в шерифе. Через секунду в участке раздался ее раздраженный рык и все вещи со стола разлетелись в разные стороны. Блондинка тяжело дышала, пытаясь успокоиться, но её взгляд упал на довольно ухмыляющегося Голда.
Искорки плясали в его глазах, а это был не добрый признак. От волнения и беспокойства, которое было еще минуту назад, не осталось и следа. Свон молниеносно сократила расстояние и, просунув руки меж решеток, схватила мужчину за пиджак и резко дернула к себе.
— Это все ты! — С презрением выдавила из себя Свон, с подозрением всматриваясь в глаза, по-прежнему прижимая мужчину лицом к решетке. — Ты как-то замешан в этом! Я вижу, — почти шёпотом и с ноткой коварства говорила Спаситель. — Белль не похищали. Это одна из твоих игр, Румпельштильцхен. Оо, и будь уверен, я разгадаю все твои загадки! В этот раз ты не выйдешь сухим из воды, — Эмма оттолкнула мужчину и, развернувшись, пошла прочь из участка, крикнув напоследок. — А ты знал, что у неё кто-то был? .. У Белль… Некий тайный друг по переписке… — Она заметила, как улыбка плавно сползла с лица Голда, и тот непонимающе посмотрел на шерифа. – Ну, теперь знаешь! — Она довольно улыбнулась и вышла из участка.
Шериф громко хлопнула дверью жука, пытаясь совладать с собой. Теперь она понимала, с чем имеет дело. Ну, или хотя бы догадывалась. Дело оставалось за малым. Сейчас важно было не позволить горожанам выплеснуть свою злость на беззащитной Королеве.
Эмма проезжала мимо больших Сторибрукских часов, когда те извещали жителей своим громким колоколом. «Уже девять…» — пронеслось в голове блондинки и она, прибавив скорости, поехала в Таун-Холл.
Как и ожидала Спасительница, весь зал был заполнен. Все активно обсуждали исчезновение Белль. Свон прошла к столу, за которым обычно сидела и заметила, как входят ее родители. Сторибрукцы тут же набросились на них, засыпая вопросами, но Эмма не готова была сейчас, даже смотреть в лицо Дэвида. Она села на свое место и достала телефон, все её мысли нынче были о том, где же мадам мэр. Но стоило ей подумать об этом, как в зале повисла тишина. Эмма медленно встала и заметила, как у входа появилась элегантная фигура в черном. «Реджина…»
Брюнетка медленно, прошла вдоль горожан и села рядом с шерифом. Мери-Маргарет села по другую сторону от дочери и с неприязнью покосилась на Королеву.
— Прошу вас, садитесь! — Громко заговорил, стоящий посреди зала, Прекрасный. — Как многим из вас уже известно, вчера исчезла Белль. Она пропала в период между тремя и девятью часами утра…
— Это все Злая королева! — завопил кто-то из зала, а Эмма нервно сжала руками край стола, за которым сидела. Удивленный взгляд карих глаз исследовал шерифа, но та этого не замечала.
— Да! Мы же говорили вчера! — повторил кто-то с последних рядов.
— Сегодня утром были найдены дополнительные улики, — Дэвид повернулся к одному из гномов и взял с его рук красную мантию, демонстрируя её горожанам. Реджина вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Все указывает на то, что виновна Реджина Миллс! — Договорил Прекрасный, как в ту же секунду все вскочили с мест и стали перекрикивать друг друга, пытаясь указать принцу, что сделать с Королевой. Одни кричали о пытках, другие успокаивали их, пытаясь во всем разобраться. Но чем больше они спорили, тем больше закипала кровь в жилах у Спасительницы. В её голове сорвался ураган. Ураган мыслей, неоконченных рассуждений, фактов. Все говорило о виновности Миллс, но сердце истерически кричало об обратном, выбивая сумасшедший ритм. Наконец, не выдержав давления окружающих, Эмма вскочила с места и со всей силы ударила пистолетом по столу, от чего рядом сидящая Миллс невольно дернулась, вновь обращая внимание на шерифа. Грохот от удара эхом разнесся по коридорам, а гул, издаваемый сторибрукцами, прекратился. Свон, опираясь на стол, опустила голову, пытаясь умерить свой гнев. Все сейчас смотрели на нее.
Наконец, глубоко вдохнув, она тихо заговорила, поднимая голову, но продолжая держать упор на стол.
— Она невиновна и мне очень жаль, что вы слишком слепы, чтобы видеть очевидное, — тихо, но с заметным раздражением излагала блондинка. — Что написано в СЗС?
Мэри-Маргарет дрожащими руками открыла увесистую книгу и прочла вслух:
— Свод Законов Сторибрука гласит, что виновного в исчезновении, нанесении тяжких телесных повреждений или убийстве ждет полное или частичное изгнание, зависящее от тяжести его преступления… — она замолчала, наблюдая за дочерью.
Эмма снова опустила голову, прикрывая глаза, пытаясь справиться с бушующими в душе эмоциями. Краем глаза она заметила, как напряглась брюнетка. Видимо такого поворота она не ожидала.
— Изгнание! Да! — вскрикнуло пара гномов, затем, то же тихо повторили еще с добрый десяток сторибрукцев, на что Эмма лишь тяжело вздохнула и выпрямилась.
— Реджина Миллс, вы считаетесь виновной в похищении Белль Френч. И будете изгнаны из Сторибрука. У вас есть три дня, учитывая сегодняшний, что бы покинуть свой особняк и передать ключи от города. Если же Вы пожелаете признаться или сообщить, что сделали с Белль Френч, мы пересмотрим свое решение. В противном случае Вы изгнаны из города.
— Реджина, скажи хоть что-то…. — тихо попросила её Снежка.
Услышав свой приговор, сердце Королевы сжалось ещё больше. Как бы сильно она не старалась измениться, какие бы хорошие поступки не делала, это не приближало её к счастью. Как раз таки наоборот, это счастье ускользало от нее и на этот раз Реджина четко видела, как рушится её мир. Все что теперь имело смысл — что будет с её сыном.
— Что будет с Генри? После моего…
— Раньше надо было думать, ведьма! — выкрикнул Ворчун, злобно глядя на Королеву, но его взгляд перескочил на блондинку.
Эмма тут же отреагировала, схватив пистолет. Её лицо было напряжено, скулы играли на лице, а в глазах искрилась злость. Уже не первый раз Свон хваталась за оружие в порыве ярости. Скорее ради запугивания, а может и для того что бы обрести силу, в моменты, когда что-то в ней ломалось. Но как только она сжала в руке оружие, то почувствовала теплую руку поверх своей. Реджина быстро стала между столом и шерифом, убирая её руку с пистолета.
— Нет, — нежный бархотный голос был слышен только Эмме. — Он имеет право, как и все они. Контролируй себя, Свон! — Блондинка несколько раз вздохнула. Она отчаянно пыталась не смотреть в глаза Реджины ибо знала, что не сможет ей противоречить. Так и получилось. Свон отдала оружие отцу, который удивленно смотрел на дочь и на Королеву. — Мне все равно, что будет думать обо мне весь этот сброд, главное не дай Генри верить в это. И прекрати срываться. Я не хочу, что бы он потерял из-за тьмы еще и тебя! Не доказывай им ничего, оно того не стоит!
— Ты не виновна! И я докажу это, обещаю! — упрямо заявила блондинка, от чего Миллс даже слегка улыбнулась. Видимо такое поведение шерифа было слишком предсказуемым.
-Мэри-Маргарет, — обратилась к ней брюнетка. — Вы просили что-то сказать, так вот… Советую вам сейчас же проголосовать за временного исполняющего обязанности мэра. Я подготовлю всё необходимое и оставлю бумаги завтра утром на столе мэра, как и все ключи и рекомендации, — не дожидаясь ответа, Реджина взяла вещи, бросила взгляд на шерифа и покинула зал.
Генри молча стоял и вытирал слезы. Никто не заметил, как мальчик проник на заседание. Он слышал все. Не желая больше здесь находиться, мальчик стал уходить, как его заметила Эмма. Она догнала сына лишь в коридоре.
— Что ты здесь делаешь? Генри?
— Это она сделала, да? А я только начал ей верить… — расплакавшись, говорил мальчик.
— Нет, дорогой! Реджина не виновата! — с уверенностью сказала блондинка, обнимая сына. — Она не похищала Белль. Это все какая-то игра мистера Голда. Поверь мне, — мальчик лишь кивнул головой. — Послушай, мне нужна твоя помощь! Никто кроме меня не верит в то, что Реджина здесь не причем. Мне нужно, чтобы ты раздобыл мне свод законов, который зачитывала Мэри-Маргарет. Может они что-то упустили? Может, есть какой-то способ не посылать твою маму в изгнание?
— Почему ты сама не возьмешь?
— Если её попрошу я, то нарвусь на уйму вопросов «зачем?» и «почему?». Сейчас мне не до этого. Не хочу терять ни минуты. Они правда готовы сделать это.
Генри вытер слезы, а затем слегка улыбнулся.
— Наша очередная операция? Может — операция «Кобра» 2?
— Да малыш! Ну так как, ты в деле?
— Хах, ещё бы! Ну-у, я пошел? — Он даже улыбнулся, обняв напоследок маму, и убежал.
Эмма тяжело вздохнула. Вчерашний день казался ей пустяком, учитывая все то, что творится сейчас. Она расхаживала по коридорам, пока сын выполнял задание. Но, благо, долго ждать не пришлось. Спустя каких-то пятнадцать минут Генри стоял перед блондинкой с книгой в руках.
— Ну что? Куда теперь?
Эмма отвезла их в парк. Туда, где её не донимали бы косые взгляды сторибрукцев или вопросы родителей, или того хуже — самодовольное лицо мистера Голда. Сейчас было важно спасти Реджину от изгнания, нежели разбираться в преступлении, которого, по мнению шерифа, и вовсе не было. Они сидели на лавочке и оба всматривались в книгу, бегло осматривая замудренный текст.
— Нашел! Смотри! — Генри указал пальцем посреди страницы и начал читать. — «Поправка № 2 к закону 128/1 об изгнании обвиняемого: при отсутствии сотрудничества с правоохранительными органами виновный или виновная в столь тяжком преступлении должна быть изгнана одна, либо с супругом/супругой, в случае обоюдного согласия пары». Но у мамы нет мужа. Это нам ничего не дает! Как она сама сможет-то? Мне можно будет её навещать?
— Дорогой…. — В голосе блондинки звучало сожаление. Она поцеловала сына и крепко прижала его к себе. — Мы что-то придумаем, обещаю! Сейчас нужно убедиться, что твою маму не изгонят в другой мир.
Они сидели так еще около часа, но результатов не было. Погода изменилась, стало очень холодно.
— Здесь ничего нет. — Констатировал факт мальчик, слегка постукивая зубами.
— Да, Генри, я вижу, — она выглядела очень задумчивой. – Так, сейчас я хочу, чтобы ты пошел к Реджине и помог ей с вещами. Побудь с ней…. Если, конечно же хочешь, — мягче дополнила она свои слова Эмма, вспоминая, как категоричен был мальчишка в «походах» к приемной матери. Но Миллс младший лишь кивнул и, поежившись, пошел в сторону дома мэра.
Эмма продолжала бродить по парку. Погода испортилась ещё больше. Сорвался холодный ветер, но он, казалось, был частью блондинки, на душе у которой было так же холодно и пусто почему-то. Она знала, что теряет Реджину, но не понимала, почему это так ее волнует. Видимо гены Спасителя не так просто подавить. Как не крути, но у женщин была эта волшебная и необъяснимая связь, которая сплела их судьбы настолько тесно, что никто себе даже представить этого не мог. Да они и сами врятли осознавали это. Женщины были как семья в последнее время. Не было нелепых ссор, вражды, как это было раньше. Сейчас Эмма с Реджиной были связаны любовью к Генри, обе они понимали друг друга, пытались совместно влиять на жизнь сына. Шериф несколько раз советовалась с брюнеткой по поводу лекарств, которые лучше дать мальчику от простуды, а Реджина ежедневно узнавала о его самочувствии, пытаясь не выдавать тоску и легкое раздражение от бестолковости мисс Свон! Та связь, которая была у женщин — это нечто необыденное, особое чувство. Они враждовали раньше, но сейчас доверяли друг другу, не опасаясь какого-то подвоха. В любом случае Эмма с уверенностью могла так сказать про себя, но она надеялась, что Миллс чувствует то же самое.
Из мыслей блондинки не выходили те строки, что нашел Генри. Вновь и вновь перечитывая этот закон, Эмма упиралась в тупик. Все свидетельствовало о том, что изгнание невинной Королевы неизбежно. Теперь мысли блондинки были заняты только ею. Они обе по жизни были всегда одиноки, у обеих было тяжелое детство, нехватка любви, заботы. Женщины прекрасно понимали друг друга. Но что делать, если Реджине не избежать изгнания? Она снова будет одна, ей снова разобьют сердце. И тут в голове блондинки всплыло одно единственное слово, от которого она остановилась —«…супруга…». Эмма замерла. Она понимала, что это абсурд и Миллс в любом случае откажется, но это единственный шанс не отпускать её одну. Но это все равно не то. Свон пыталась найти зацепку, хоть какую-то, чтобы только остановить процесс изгнания, как-то вывернуть его в свою пользу, но тщетно. Вновь разгневавшись, она швырнула книгу и зарычала, сжимая кулаки, пока костяшки не побелели. Эта резкая вспышка злости, так часто преследуемая шерифа, порождала все больше и больше чувств и вопросов в душе Эммы.
— Контролировать эмоции нелегко, но довольно-таки полезный навык, мисс Свон…
Блондинка медленно обернулась, и ее плечи вновь опустились от тягот пришедших мыслей.
— Ты должна отступиться, не ввязывайся в то, чего не можешь понять, Эмма, — тихо прошептала брюнетке на ухо шерифа, на секунду приобнимая девушку.
Гнев тут же погас, а ему на замену пришло ощущение теплоты и легкого, непринужденного покоя. Эмме казалось, что они стояли так очень долго. Шериф все думала о том, как быть с Генри. «Или может наплевать на законы и запретить изгнание Реджины? … Но это может привести к анархии, так сторибрукцы хоть самосуд не устраивают!» — пронеслось в голове блондинки, когда они наконец разорвали объятья.
— Я не отступлюсь, ты же знаешь!
— Знаю, — слегка улыбнулась Реджина, поднимая книгу с законами Сторибрука. — Поэтому я здесь. Генри не должен лишиться нас обеих: меня — из-за моего прошлого, а тебя — по глупости!
Они присели на скамью, и на какое-то время повисла тишина. Каждая из женщин предалась своим мыслям, погружаясь в них все глубже и глубже. Эмма крутила в руках свою подвеску и думала о сыне, как вдруг повернулась к Реджине и положила руку поверх её.
— То, что я скажу… Это покажется полным бредом, но выслушай меня до конца, пожалуйста, — заметно нервничая начала шериф.
— Да уж кто-кто, а я привыкла к твоим бредовым идеям! — Миллс усмехнулась, но затем виновато поджала губы и пожала плечами, на что Эмма промолчала.
— Когда я приехала в Сторибрук, мы были злейшими врагами. Пытались поделить сына, боролись за власть и влияние в городе. Мы чуть обе не потеряли то, что нам было дорого и, думаю, ты тоже заметила, насколько нас сблизило это. Не смотря на то, что я узнала правду о твоем прошлом, я так же узнала причину, по которой ты делала то, что делала.
— Мисс Свон, я не думаю, что это подходящая тема для разговора сейчас.
— Я знаю, но дослушай. После твоего обещания Генри, я стала замечать, что ты и правда изменилась. Мы наладили отношения, я даже больше скажу, мы почти семья. У нас общий сын и поверь, пройдет время, он вновь будет жить с тобой, просто не торопи его…
— Да не будет он жить со мной! Я всегда буду одна! Я изгнана, черт подери, Свон! — сорвалась на крик брюнетка, вскочив со скамейки. Она прошла несколько метров и остановилась, прикрыв рот рукой, желая сдержать душераздирающий крик, что рвался на волю. По её щекам текли слезы, которые тут же подхватывал холодный ветер, обжигая тем самым лицо Королевы. Женщина пыталась успокоить бушующую бурю в душе, но тщетно.
— Есть один способ… — тихо сказала Эмма, поворачивая к себе Реджину. — Но ты должна согласиться!
На самом деле Миллс было всё равно. Плевать на все: на изгнание, на боль в груди, которая с новой силой ранила её и без того истерзанное сердце. Она так долго была одна… Она всегда была одна. Только раньше жажда мести приглушала боль одиночества. Но вновь ставать на тёмную тропу женщина не собиралась. Реджина согласно кивнула Эмме, всматриваясь в её зеленые глаза. Она готова была на все, лишь бы не потерять сына.
Свон сняла с шеи подвеску, отцепила цепочку от кольца и плавно одела его на безымянный пальчик Реджины, которая открыла рот, удивленно наблюдая за действиями блондинки.
— Ты должна жениться на мне. Другого выбора у нас нет, — опуская руки сказала шериф.
Реджина молчала. Только она думала, что её жизнь не может быть хуже, как Эмма делает это. Говорить о том, что творилось в душе Королевы — бесполезно. Это не опишут никакие слова. Она боролась с желанием рассмеяться в лицо Спасительницы, которая своим жестом явно унизила её, но внутренний голос шептал ей, что это действительно единственный шанс не потерять сына. Реджина не понимала, как это произошло, как она пришла к этому. Женщина и представить себе не могла, что перед ней когда-то постанет такой вопрос, да ещё и от Свон. «Как вообще такое могло произойти?». Что ещё ждало брюнетку впереди, как ещё судьба накажет женщину за былые проступки? Но, на самом деле, фиктивный брак с Эммой решал самую главную проблему Королевы и она понимала это.
— Хорошо, — тихо ответила Миллс, разворачиваясь и направляясь домой, но пройдя пару метров, она обернулась к Эмме и добавила. — Зайди сегодня вечером. Думаю, нам есть что обсудить.
Это были последние слова, которые они сказали. Одна пошла к себе домой, пытаясь осмыслить все и прийти в себя от произошедшего, а вторая осталась в парке, так же тщательно обдумывая все.
Спустя час размышлений на лавочке мисс Свон окончательно замерзла. Она отправилась домой к родителям.
На пороге её ждал Генри. В его глазах читалась паника и тревога.
— Мам, её не было дома, может она уже уехала? Или может с ней что-то случилось? — тараторил мальчик.
— Генри, — Эмма погладила сына по плечу и они прошли в кухню, снимая по пути верхнюю одежду. — Реджина была в парке. Мы говорили, как раз после твоего ухода, так что не волнуйся, она в порядке.
К ним подошли Дэвид и Мэри-Маргарет. Было заметно, как оба Прекрасных смутились, опуская взгляд в пол, когда поняли что Эмма и Генри говорили о Реджине. На какое-то время в квартире повисла тишина.
— Нам всем нужно поговорить, — твердо заявила блондинка, направляясь к лестнице. — За ужином. Сейчас я хочу принять душ и немного побыть одна.
Капли медленно стекали по лицу и на какое-то время груз ответственности и забот пал с плеч Спасительницы. Сейчас она тщательно обдумывала свой поступок в парке. Это было вовсе не похоже на предложение, это скорее обязательство. «Но она не отказалась… Насколько глубоко должно быть её отчаяние, что бы она согласилась стать моей супругой». Ещё какое-то время Эмма была под впечатлением от воспоминаний. Её детские мечты о свадьбе: красивое белое платье, розы под ногами, на пути к алтарю, много гостей, её приемные родители. Но это все осталось лишь в детских несбыточных мечтах. Судьба распорядилась иначе. Невольно девушка вспомнила об отце Генри, о тюрьме, о жизни после отказа от сына. Её сердце предательски сжалось. А мысли закрутились в порыве ненависти…самой к себе. Но в голове тут же всплыл образ брюнетки. Это был не первый раз, когда Эмма представляла Реджину с младенцем на руках. Так Свон пыталась представить, какой была бы её жизнь, не откажись она от сына. Но затем чувство благодарности сменило боль и блондинка, наконец, поняла, что лучшего для сына и пожелать не могла. Она обязана Реджине, за то, что та воспитала Генри, за то, что любила его и не отказывалась, даже когда мальчик невольно делал ей больно. Мысли снова привели её к брюнетке. Снова в голове голос Дэвида, который говорит об изгнании. Не выдержав, Эмма со всей силы ударила рукой об стену, но немного промахнулась, прочесав костяшками об угол стены. Резкая боль в кисти разливалась, казалось, по всему телу, а алые капли падали вниз и плавно растворялись в воде.
Наконец, заставив себя покинуть теплый душ, Свон высушила волосы, переоделась и спустилась вниз. Мэри-Маргарет к тому моменту уже накрыла на стол, Генри сидел на диване, листая каналы на ТВ, без особого интереса, а Дэвид помогал жене.
— Сегодняшний твой поступок отец показал мне, что я не могу доверять никому, — начала серьезно Эмма, опираясь рукой на стол. — Я убедилась в том, что вас заботит только ваше мнение и не вы слепы к фактам.
— Опять ты начинаешь её защищать. Мы можем поговорить о чем-то другом? — с недовольством спросил Дэвид, но Эмма проигнорировала этот вопрос, продолжая в том же тоне.
— Кто теперь исполняет обязанности мэра?
— Твой отец! — ответила Мэри-Маргарет, от чего Эмма невольно рассмеялась, покачивая головой. Это действительно было предсказуемо.
— Прекрасно, тогда, господин исполняющий обязанности мэра, считаю своей обязанностью сообщить вам, что мисс Миллс не будет изгнана одна. Она будет изгнана со своей семьей согласно второй поправке… — Свон махнула рукой Генри, и тот подбежал к ней, тут же оказываясь в объятьях блондинки. — Она будет изгнана вместе со своим сыном и своей супругой.
В квартире повисла тишина. Мэри-Маргарет побледнела, схватившись за сердце. Удивление Прекрасного можно было легко читать на его же лице, а Генри непонимающе смотрел на мать.
— Ты серьезно? — тихо спросил Дэвид.
— Да, мы обручены. Завтра распишемся, а послезавтра утром мы покинем город.
— Боже, Эмма, что ты пытаешься нам этим доказать? Или может себе? Что происходит? Ты словно очарованна ею! — со слезами говорила Белоснежка.
— О, нет, мам! Это вы очарованы! Вы просто слепы и не видите ничего дальше своего носа. Реджина уже давно не та женщина, которая была в вашем Сказочном Лесу…
— Зачарованном Лесу! — поправил блондинку отец, от чего та лишь еще больше психанула.
— Да какая разница, черт возьми?! Мы с вами здесь, в простом мире! Смиритесь! Прекратите считать её Злой Королевой, и подумайте, от чего она стала такой? Я, конечно, не знаю всей истории, но мне это и не нужно. Я вижу то, что вы делаете с ней сейчас. Реджина правда старается ради Генри. А вы лишаете её единственного смысла в жизни. Да я бы сама сорвалась, будь я на её месте. Хотя о чем это я? Я ведь покалечила бы Ворчуна, но она не позволила, и вы оба видели это …в Таун-Холле. Вы оба видели, но вы настолько слепы, что не желаете признавать очевидное. Вам легче обвинять её, нежели искать истинного преступника! — Эмма почувствовала, как снова начинает терять контроль над эмоциями, но она собрала волю в кулак и глубоко вдохнула, успокаивая себя. — Так все. Разговор окончен. Я не желаю спорить больше!
— Хорошо, если это твое решение, да будет так!
— Дэвид! — возмутилась решением мужа Снежка, на что Эмма никак не отреагировала. Она сейчас смотрела на сына, который с благодарностью обнимал блондинку. Мальчик понимал, что мама делает это не только ради справедливости, но и ради самой Реджины.
— Мам, может мы могли бы остаться с мамой у нее дома? — предложил Генри, краем глаза замечая разочарование бабушки и дедушки.
— Конечно, парень, давай беги наверх и переодевайся, — она провела взглядом сына, а затем серьезно посмотрела на родителей. — Вот теперь я уверена, что вы докопаетесь до правды. Вы уже потеряли меня однажды, и я знаю, что вам не хочется этого снова, поэтому я уверенна, что если есть способ избежать изгнания, вы это сделаете. Особенно ты! — Свон посмотрела на мать. Они молчали несколько минут, обмениваясь взглядами, а затем Эмма продолжила, но уже более мягко. — Я не хочу быть такой грубой с вами, но у меня нет выбора. Другого языка вы не понимаете.
— Это решение принято из чувств или расчета?
Эмма посмотрела на отца. Она сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Но именно в эту секунду Эмма с уверенностью могла ответить:
— В моем поступке нет расчета, нет магии или чего-либо еще. Это мое искреннее желание.
На этой ноте все разговоры закончились. Генри спустился вниз с портфелем, и они пошли к дому Реджины. По дороге Эмма заехала в кафе у бабушки и купила готовый ужин, прекрасно понимая, что брюнетке сейчас не до готовки.
Реджина была приятно удивлена таким искренним и крепким объятьям сына. С блондинкой же она лишь обменялась сухими «привет». Они прошли в гостиную, где мальчик стал играть в приставку, а Свон молча сидела у камина, не зная как начать разговор.
— Мне нужно проверить лазанью, — сообщила брюнетка, направляясь в кухню.
Ещё какое-то время в доме царила абсолютная тишина. Каждый думал о своем: Генри — о том, как они втроем теперь будут жить, а главное где, Реджина думала об изгнании и об истинных причинах такого поступка Эммы. Ну, а сама шериф продолжала задаваться вопросами, кто же похитил Белль и как ей, будучи вдали от города, продолжать расследование.
Войдя на кухню, Эмма удивленно посмотрела на Миллс. «Наверно готовка её успокаивает…» — пришла к выводу блондинка, обнаружив на столе много разных кексиков, пончиков, печенье, даже её фирменный турновер. И это не говоря уже о самом ужине.
— Тебе помочь? — Скорее для приличия спросила блондинка, понимая, что в шоке от того сколько всего умеет готовить Реджина. Как и предполагалось, Миллс отказалась от помощи и уже через пятнадцать минут они сидели в гостиной, поедая лазанью.
Сегодня Генри ушел в свою комнату на удивление рано. Он прекрасно понимал, что его мамам нужно поговорить наедине, ведь за ужином разговор не клеился вообще.
Женщины остались одни. Стол был убран, посуда перемыта. На кофейном столике в гостиной осталась лишь стояла бутылка виски и два бокала со льдом.
— Выпьем? — спросила Эмма.
— Думаю, это будет весьма кстати!
Ещё какое-то время женщины сидели молча, но потом все же блондинка не выдержала.
— Скажи мне, о чем ты думаешь!
— Ооо, думаю, мне и ночи не хватит…
— Но все же…?
— Я думаю о том, что заслужила все то, что сейчас происходит со мной, но не понимаю, зачем это тебе. Что ты пытаешься доказать, а главное кому? Зачем тебе отправляться со мной в изгнание, если ты можешь остаться здесь одна с Генри и жить спокойно? Тебе не придется делить его со мной.
— Все просто. Я думаю, что ты уже давно расплатилась за свои ошибки и, как по мне, это несправедливо, что тебя судят по былым поступкам, а не по тому какая ты сейчас. Я не хочу ничего доказать. Я женюсь на тебе, чтобы ты не была одна в этом испытании. Я не хочу разлучать вас с Генри. Ведь на самом деле он такой только благодаря тебе! Ты прекрасно его воспитала. У меня не получилось бы так и я благодарна тебе за все. Так что прошу тебя, прекрати думать об этом.
— Мда, последних два дня были просто сумасшедшими, — тяжело вздохнув Реджина сделала несколько глотков виски и, продолжила. — Давай не будем об этом?
— Давай! Но все же, я бы хотела спросить тебя по поводу…завтрашнего события… — немного замялась Свон.
— Спрашивай.
— Ты не будешь против, если я на свадьбу никого из сторибрукцев не позову? — Эмма явно издевалась, тщательно скрывая улыбку, что рвалась наружу.
Реджина подняла удивленно бровь.
— Издеваешься, да? — Вопрос брюнетки был вполне серьезен, но она все же заулыбалась, толкая блондинку в плече. — Конечно же я против, ты что! Я то думала, что ты, как настоящая джентель-леди пригласишь всех своих родных, заставишь меня одеть пышное белое платье, а потом поведешь к алтарю… — Пока Миллс издевательски перечисляла все нюансы свадьбы, Эмма тихо хихикала, попивая свое виски.
— Ой, ну ладно, всё-всё! А то и пошутить нельзя над тобой! — Они обе смеялись. Почему-то грусть и тяжесть прошедших двух дней пала с их плеч, позволяя насладиться прекрасным напитком, да и вечером в целом. Уже несколько часов шел дождь. На часах было далеко за полночь, но свет в гостиной мэра не выключался. Женщины сидели у камина, допивали не первую бутылку жгущего напитка и оживленно говорили на всевозможные темы, начиная от музыкальных исполнителей, заканчивая разговорами о Генри. Такого простого и непринужденного разговора у них еще не было.
— Послушай, Редж, можно я все-таки спрошу?
— Смотря что, Свон! — игриво улыбаясь, ответила Миллс, попивая виски. Оно, казалось, уже их вовсе не пьянило, а на вкус было как вода.
— Вот выгонят нас из города. И что дальше? Куда пойдем-то? Где жить будем?
— Я об этом не думала… — призналась брюнетка. – Нет, ну я думала о том, что жила бы в лесу, рядом с городской чертой. Там, рядом с бухтой, есть один заброшенный домик.
— Лес? С ума сошла? — тут же попыталась вскочить на ноги Свон, но попытка не удалась. Блондинка пошатнулась и медленно села на пол. – Ой, а вот это уже не хорошо-о-о.. — протянула шериф, возвращая стакан на стол. — Миллс у меня предложение!
— Что опять? — рассмеялась Реджина, но когда громким хохотом залилась и блондинка, мэр приложила палец к губам и продолжила. — Чччшшш, Генри спит!
Эмма закатила глаза, отмахиваясь рукой и наконец, поднялась на ноги.
— Я предлагаю поехать в мою Бостонскую квартиру. Хоть на первое время. А то не уверенна, что Генри понравиться быть лесником!
Реджина улыбнулась и согласно кивнула, в то время. Как блондинка стала одевать свою красную куртку.
— Куда это ты собралась?
— Как куда? Домой, — протянула последнее слово Эмма, прежде чем Миллс схватила её за руку и потащила на второй этаж.
Они остановились у комнаты, смежной с детской Генри.
— Что это? — максимально тихо прошептала Эмма.
— Это твоя комната на сегодня! Иди спи, все остальное обсудим завтра..
Было очевидно, что Эмма была в худшем состоянии, чем Королева. Блондинка лишь согласно кивнула и открыла дверь своей спальни, осматриваясь.
Так закончился очередной суматошный день, но обе знали, что завтрашний будет еще «веселее».
