Гермиона почти сразу ушла и теперь направлялась к башне Гриффиндора. Чертов Северус Снейп! Думая о нем волшебница поняла, что ее раздражают даже Гарри и Малфой…, которые посвятили весь вечер танцам. Они не разговаривали, а только танцевали и глупо улыбались друг другу! Мерлин, все в зале сходили с ума по этой веселой парочке…, а они только танцевали! Она ненавидела их дочь, которая причинила боль ее сыну, которого она теперь тоже ненавидела, потому что он был еще и сыном Снейпа! А Снейпа она ненавидит больше всех!
Тут девушка поняла, что находится не в башне Гриффиндора, а в комнатах «путешественников во времени». Грейнджер все еще продолжала кипеть от злости…
Ну серьезно, как Снейп мог поцеловать ее, после того как спросил «холодно ли ей?», а затем просто игнорировать весь оставшийся вечер. Только из-за малюсенькой пощечины… Вероятно, в этом и была причина… Но все же как он посмел – образец здравого смысла и поцеловал ее, такой обворожительный и молодой взгляд и в то же время такой старый и ненавистный. Девушке было не просто думать об этом….
Гермиона резко упала в кресло, ненавидя себя за то, что ненавидела его, что было глупо.
А сам Снейп был рядом и смотрел на нее. Слизеринский декан стоял позади кресла в тени окна.
Северус видел, как девушка бухнулась в кресла весьма невоспитанным образом.
Ее платье и волосы были измяты…, она выглядела слишком уязвимой. Он вздохнул, совсем как молодой парень, как могло показаться окружающим. Снейп помотал головой, отгоняя ненужные мысли, для того, чтобы не выкрикнуть, что он не какой-то там глупый подросток, даже если сейчас выглядит именно так!
— Ненавижу все это, — застонала она из кресла. Казалось, что у Гермионы болит голова.
— Это всего лишь стыд, мисс Грейнджер, — из неоткуда ответил Северус Снейп. Девушка оглянулась и посмотрела в черные дыра, которые, как говорили, были его глазами.
— Вы! – воскликнула она в ужасе. Неужели она произнесла что-то вслух? Мерлин, этого не может быть!
— Да, я, — ответил зельевар, присаживаясь рядом.
— Я думала, что Вам не хочется со мной разговаривать, — с вызовом сказала ведьма. Снейп ничего не ответил и некоторое время они сидели в тишине. Они не смотрели друг на друга, и молчание становилось все более неловким.
— Так…, почему Вы все ненавидите, мисс Грейнджер? – наконец, спросил Северус. Девушка впилась в него взглядом.
— Потому что все сейчас внизу, а Вы пришли сюда, профессор.
Молодой Снейп соединил пальцы домиком и выжидающе посмотрел на девушку – явный признак, что он хочет, чтобы она продолжила говорить.
— Ну…, — сглотнула Гермиона. Если она сейчас продолжит, то сломается последний барьер и она все ему расскажет. К черту все! Она должна кому-то излить душу. Даже если этот кто-то окажется сальноволосым молодым профессором с черными глазами…
-… Ну, живой Дамблдор! Почему он не убит? А его возраст! Да он же тысячу лет назад должен был умереть от старости. А Невилл женится на Джинни! Джинни! Джин хочет быть с Гарри – это всем известно. А Рон останется с Полумной! Не со мной, а с Луной! Я ведь намного лучше нее! – Снейп был немного потрясен яростью Грейнджер.
— … Да и Гарри ставший ГЕЕМ! Или станет, когда-нибудь… С ЕГО ЗАКЛЯТЫМ ВРАГОМ! Нет, ну серьезно… Малфой НЕ МОЖЕТ быть лучшим для него. Но при этом, они выглядели счастливыми, когда танцевали! И у этих двоих есть ребенок! Она что, удочерена?! Исходя из анатомии, разве может быть иначе?! – Мастер зелий открыл было рот, но его прервал поток слов Гермионы.
— И у меня есть ребенок! У МЕНЯ! С ВАМИ! – она обвиняющее указала на него пальцем. — С Вами! Из всех людей… именно мой профессор, Мерлинова борода! И Вам, кажется, все это нравится! Заставили быть Вашей парой на балу, насмотрелись колдографий из будущего и ПОЦЕЛОВАЛИ МЕНЯ! С какой стати, ПОЧЕМУ?! – она уже задыхалась, но по-прежнему тыча на него пальцем.
— Я знаю, — все, что ответил зельевар.
— Я знаю? ЗНАЮ! Это все что вы можете сказать?! – кричала девушка.
Северус выгнул бровь.
— Что я должен был сказать? – спросил он спокойно. Снейп оставался абсолютно спокойным.
— ВЫ, ПРОФЕССОР, РАЗВЕ ВЫ НЕ ЛЮБИТЕ МЕНЯ?! – выкрикнула Гермиона.
— Я… э-э… Извините? – Северус был в шоке. Ни один человек не спрашивал его об этом. Это же безумие! Но с другой стороны, девушка была явно не в себе.
— Вы слышали меня, профессор… — угрожающе шипела Грейнджер. Ему никогда не задавали такой вопрос, тем более крича при этом. И что ему делать в такой ситуации? Должен ли он ответить? Или ударить ее по лицу, чтобы убедиться, что у нее просто истерика? Возможно, ей нужно успокоительное.
Мастер Зелий начал выходить из себя. Сейчас он находился на вражеской территории и ничего не мог возразить, Снейп только открыл рот, раздумывая над тем, что произойдет. Рискованно, но Северус должен был что-то сделать!
— Я не знаю, мисс Грейнджер. – А может ничего и не произойдет? Гермиона выглядела такой же удивленной, как и он сам. Зачем было говорить такую глупость? Почему он не сказал «нет»? Это было бы куда проще…, ему определенно нужно все обдумать. Магу не хотелось в чем-либо сомневаться…
— Вы не знаете? – Гриффиндорка была потрясена.
— Именно так, мисс Грейнджер.
— Как такое может быть? – испугалась она.
— Это так. – Северус начинал злиться, — Ну что ж, доброй ночи, мисс Грейнджер. Спасибо за… приятный вечер, – произнеся это, зельевар направился в свою комнату.
Девушка осталась одна испуганная и изумленная… стараясь прийти в себя.
***
Гарри и Драко шли к комнате отдыха. Они не разговаривали с того самого момента, когда Панси ударила Поттера. Парни танцевали в течение почти трех часов, ничего при этом не говоря. Они только улыбались, потому что происходящее не требовало слов. Хотя это немного жутковато. Но сейчас, когда танцы остались позади, они чувствовали себя странно, поэтому Гарри кашлянул.
— Я действительно хорошо провел время, Малфой, — сказал он.
Гарри чувствовал, что Малфой смотрит на него, но не встречался с ним взглядом.
— Хорошо для тебя… — похоже, что Малфой даже не слушал его.
— Ну и чего ты так смотришь… — Гарри начал раздражаться, можно подумать, у него что-то не так с лицом.
— Извини? О… А… Ничего! Я просто подумал кое о чем…
— И о чем же? – Гарри обернулся, чтобы видеть Драко. Малфой был немного ниже, чем Гарри, не очень сильно, но это заставило Поттера почувствовать себя значительно лучше. Казалось, что Малфой смутился и теперь сам уходит от зрительного контакта.
— Что-то не так, Малфой? – улыбнулся Гарри. При этой фразе Драко выпрямился и посмотрел Гарри прямо в глаза, своими серебристо-синими глазами…
— Нет, с чего вдруг? – безразлично отозвался юноша.
— Ну раз нет… — проговорил Поттер, — … так о чем ты размышлял? – спросил он, пока они продолжали идти.
— Об обещании.
— О том обещании, что ты пригласишь меня? – улыбнулся Поттер.
— Чт… что? Откуда ты знаешь? – Драко буквально остолбенел.
— Иначе ты не пошел бы со мной на бал, верно? – ухмыльнулся Гарри.
— О… да, — Малфой тоже ухмыльнулся и вернул себе привычный вид, — я ведь тот-кто-всегда-держит-свое-слово.
Когда они почти дошли до входа в комнату отдыха, Малфой снова начал странно себя вести. Конечно, он был немного не в себе с тех пор, как спросил – нет, приказал, чтобы Гарри был с ним в паре.
— Эй, Поттер…
— Да? – Гарри пришлось вновь обернуться, потому что мистер слизеринский студент опять остановился. Он так и стоял, выглядевший немного отстраненным и расстроенным. Пока блондин ничего не сказал, Гарри подошел к нему и сердито спросил, — что на этот раз, Малфой?
Но парень не смотрел на него.
— Я действительно приятно провел время, Поттер. – Гарри почувствовал теплую волну в животе.
— Хорошо для тебя, — подразнил Гарри.
После, казалось, что Малфой взвешивает все за и против…
— Мне жаль, — сказал он, и теплое чувство Гарри ушло и быстро сменилось ужасом, когда юноша схватил его и притянул ближе.
— Видишь ли, была и другая часть договора, — глухо отозвался Малфой.
“Проклятье, лучше б я умер”, подумал Гарри, закрывая глаза. Все происходило настолько быстро, что у него даже не было времени, чтобы защититься (во всяком случае, так он убеждал себя). Слизериниц стоял настолько близко, что Поттер мог чувствовать его теплое дыхание на своем лице, парень занервничал. Внезапно Золотой мальчик почувствовал как губы Малфоя прижались к его рту. От удивления его глаза расширились, но поцелуй закончился так же быстро, как и начался.
— Что ты делаешь?! – воскликнул Гарри, уставившись на Драко.
— Я… Я сожалею, — пролепетал юноша и помчался в комнату отдыха.
Изумленный Гарри спросил у самого себя, а не было ли это просто немыслемой фантазией и зашел в комнату отдыха.
Там в кресле сидела Гермиона, которая выглядела подавленной. А Малфоя уже и след простыл.
— С тобой все в порядке? – поинтересовался у нее Гарри.
— Нет, а у тебя? – студент мог поспорить, что выглядит каким же измотанным, как и она.
— Нет.
— Хочешь поговорить об этом?
— Нет.
— Значит, я не одинока.
Глава 24. Хитрость
Забавно бывает видеть своего лучшего друга с любовью всей его жизни, но это воспринимается совсем по другому, когда ты одинока и никому не нужна. Вильма Уизли прошла с Сириусом Люпином прямо возле Лили Малфой-Поттер; а у Лили ничего этого не было.
Александр ненавидел ее. И девушка была уверена, что Александр просто все не так понял! Она же просто перекинулась парой слов с другими мальчишками; в этом не ее вины, ведь они тоже приглашали ее! Она же великолепная, яркая и красивая, в конце концов, и не могла скрыть этого, даже если бы хотела. Слизеринка откинула назад волосы, с присущей ей грацией. Несколько парней посмотрели ей в след, пятеро или около того.
Упрямый Снейп, это не ее вина, что он все неправильно понял!
Лили предприняла попытку разозлиться, чтобы не грустить. Она должна была сдержать слезы.
Думая о произошедшем, Малфой-Поттер хотела лишь выбросить Снейпа из головы и влюбиться в какого-нибудь другого парня…, ее тетя Гермиона только утром сказала, что Снейпы не стоят душевных терзаний. И ведь Александр был не так уж красив: с его большим носом, ртом, все время кривящимся и никогда не улыбающимся, длинными темными волосами, с коричневым отливом на свету, с его ростом, карими, почти шоколадными глазами, бледной кожей и длинными пальцами – все это ведь не так красиво! Лили тряхнула головой и попыталась взять себя в руки. А Вильма и Сириус ничего даже не заметили.
***
Александр блуждал по коридорам в поисках нарушителей порядка, чтобы было на кого накричать. Он смог бы почувствовать себя хорошо, отыгравшись на первокурсников или второкурсников, сняв раздражение прошлой ночи. Но юноша так и не смог отыскать нарушителей, зато увидел своего отца, читающего у окна.
Он не мог удержаться, чтобы не посмотреть на него, и задавался вопросом, выглядел ли его отец также, когда сам учился в школе. Был ли он загорелым тогда? А волосы так же были собраны в хвост? Или это просто плохая маскировка? Коридор был пуст, за исключением Снейпа-старшего.
— Отец? – холодно спросил парень, и тот спокойно посмотрел на него. Каждый из них давно научился делать из своего лица маску, поэтому они редко беспокоились об этом.
— Я заметил, ты читаешь, наверно интересная книга…
— Да. Небольшое мошенничество… Видишь ли, я думал над тем, как мы все смогли победить Темного лорда.
Александр приподнял бровь (надо заместить, в весьма снейповской манере) и снова прочитал название – «Как мы победили Темного лорда и другие героические дела в темные времена. Автор Римус Люпин».
— Ты принял участие в этом занимательном спасении? – спросил Александр, садясь рядом со своим молодым отцом.
— Кажется, что большую часть времени я провел или в своих комнатах, изготавливая зелья или в доказывании моей невиновности.
— Отец, ты действительно спас Дамблдора… и убил сорок семь дементоров? – Снейп посмотрел на своего сына.
— Часть дементоров не попала в книгу…
— Но маме нравиться хвастаться об этом, — Северус ощутил тепло где-то в районе груди, но проигнорировал его.
— … Кстати, о маме, где она? – Александр заметил, что зря спросил об этом.
— Я только в курсе того, что эта несносная девчонка ненавидит меня. Так что радуйся, что ты все же существуешь, мальчик. С ее жизненной позицией ты можешь перестать существовать в любой момент.
— А-а… Отец, мне кажется или на вчерашнем балу произошло что-то ужасное?! – Северус снова почувствовал разливающееся тепло в груди, когда Александр назвал его отцом. Так, ему срочно нужно в больничное крыло.
— Я могу лишь повторить, что у этой глупой девчонки в голове не может устояться мысль, что я люблю ее, и она ненавидит меня за это, – зельевар вздохнул. Для него было слишком сложно признаваться в этом кому-то, но, в конце концов, это был его сын.
Неожиданно юноша рассмеялся. Такой очаровательный смех он, должно быть, унаследовал от Грейнджер. Снейп не смог не улыбнуться кончиками губ.
— Неужели настолько забавно? – поинтересовался он у юного мага.
— Конечно, это твое утверждение, что мама тебя не любит, — отсмеявшись ответил парень. Он взглянул в черные глаза отца, такие как хотел унаследовал вместо темно-карих его матери.
— Ты не шутишь, значит, ты и мама не влюблены друг в друга?
Северус отрицательно помотал головой. Как могли он и Грейнджер допустить, чтобы их ребенок так медленно соображал. Грейнджер, должно быть, все еще относилась к нему как к ребенку.
— Между нами ничего нет. И не может быть. Отношения между мной и мисс Грейнджер настолько маловероятны, что будущего у них нет.
— Я вижу, — мальчик снова улыбнулся. Он выглядел великолепно, когда улыбался. Декан Слизерина всматривался в рот Александра, и ему казалось, что это его собственный рот, только он никогда не смог бы так улыбаться. С такой улыбкой парню нужно рекламировать зубную пасту. Снейп был озадачен.
— А… теперь я понял суть проблемы, – заметил студент.
Северус лишь насмешливо на него посмотрел.
— Отец, неужели ты думаешь, что в свои семнадцать я еще ничего не понимаю? – зельевар почувствовал испуг, но не мог понять от чего.
— Ты любишь маму, но думаешь, что она не любит тебя! Ха! Ужас как романтично! Я и не знал, что ты можешь быть таким королем драмы…
С этими словами Снейп-младший встал и отправился дальше патрулировать коридор, только теперь он смеялся.
А Снейп-старшй сидел на подоконнике кипя от ярости – «Он не был королем драмы!»
***
Гермиона с наслаждением нежилась на солнце, слушая Рона, пытающегося поговорить с Гарри о чем-нибудь кроме Малфоя. Невилл лишь усложнял Рону задачу, пытаясь выведать информацию о Драко от Гарри, пока Рон пытался перевести разговор на другую тему.
Было бы очень забавно наблюдать за происходящим, если бы ее внимание все время не переключалось на профессора в шерстяном сюртуке, который МОГ БЫ любить ее…
Поттер сидел между друзьями и не собирался отвечать на какие-либо вопросы.
— Гарри, а ты видел квиддичную команду? Я видел команду Гриффиндора два дня назад! Все поголовно ассы…- Рон хотел сказать что-то еще, но Невилл прервал его.
— А вы с Малфоем разговаривали о чем-нибудь пока танцевали? Вам не показалось… — но его перебил Рон, заговорившись еще громче.
— А Хаффлпафф – сейчас лучшая команда Хогвартса! Вы можете в это поверить?!!
-… и вы все время друг другу улыбались, Гарри?
— НЕ ДУМАЮ, ЧТО КОМАНДА СЛИЗЕРИНА СМОЖЕТ ИХ ПРЕВЗОЙТИ, КАК БЫ ОНИ НИ СТАРАЛИСЬ!!!
Был слышен только голос Рона (не самое приятное звучание для уха); он раскраснелся от крика так, что вены выступили на шее.
Гермиона отсела подальше, чтобы не оглохнуть от восклицаний Уизли.
Девушка так увлеклась домашним заданием, что не заметила, как ее будущий сын направляется в их строну.
Она была в шоке от того, что парень сам пришел к ней. Конечно, вчера вечером он узнал, что она здесь и возможно хотел поговорить. Губы юноши растянулись в улыбке, да еще какой улыбке!
Гриффиндорка неотрывно следила, как он подходит к месту, где она сидела. Он посмотрел на волшебницу, и его улыбка стала шире, а потом он и вовсе рассмеялся. Гермиона почувствовала, как тепло окутывает ее сердце, когда мальчик смеется.
— Над чем ты смеешься, Александр?
— Просто ты выглядишь так смешно с открытым ртом, мама.
Гермиона покраснела. Александр перестал смеяться и вопросительно посмотрел на землю, но все же решился и сел рядом с ней. Создавалось впечатление, что он не любит сидеть на месте без дела. Наверное, его отец научил этому. Парень немного странно посмотрел в сторону сборища его дядь.
— Даже я замечаю, что со временем ничего не изменилось, — сказал юноша, глядя на свою маму.
— Они что, никогда не повзрослеют? – вздохнула она.
— Ну, не так, как хотелось бы, мама.
— А Рон так и останется малфофобом?
— Нет, мама, они будут учиться принимать друг друга, и в конечно счете станут неплохими друзьями, сойдясь на общих интересах в шахматах.
— Не мог бы ты перестать называть меня мамой? – попросила Гермиона.
— Тебя оскорбляет сама мысль о том, что я ваш с Северусом Снейпом сын? – юноша мило улыбнулся. Посмотрев на него, гриффиндорка начала подозревать, что здесь кроется какой-то обман. Но не могла понять в чем подвох… Потому решила ответить честно.
— Нет, просто это заставляет меня чувствовать себя старой, когда слышу, что меня называют мамой. А с тем, кто твой отец ты ничего не можешь сделать. — Александр торжествующе улыбнулся, но девушка не заметила этого.
— Так значит, ты ничего против меня не имеешь?
— Конечно, нет. А разве должна? – Грейнджер улыбнулась ему. Александр был очень красивым юношей. Она не могла поверить, что он многое унаследовал от нее.
— Ох, ничего – казалось, что мальчику удалась какая-то хитрость, которую он смог провернуть над ней. Снейп-младший посмотрел на ее домашнюю работу и продолжил улыбаться своей прекрасной улыбкой. Они поговорили немного о Хогвартсе и о книгах из их времени. Разговор длился в течение часа или чуть более, когда он вдруг поднялся.
— Мама, извини, но у меня, как у старосты школы, есть некоторые обязанности.
— Все нормально, Александр. Было приятно встретиться с тобой – девушка тоже встала, ощущая искреннюю материнскую радость от того, что в будущем у нее будет такой замечательный сын.
— Да, жаль, что мы больше не встретимся, — ответил парень с нечитаемым лицом.
— Почему ты так говоришь?
— Ну, раз ты ненавидишь моего отца, то я никогда не появлюсь на свет. Когда вы вернетесь домой, я перестану существовать… По крайней мере, теоретически я просто никогда не существовал, — юноша улыбнулся своей маме, которая опустила голову. Он отказался от нее.
— Увидимся в коридорах мама, надеюсь, вы не собираетесь возвращаться в ближайшее время?! Да вот еще что, передай привет папе. Я надеюсь, он все сделает правильно.
Гермиона так и стояла, а гриффиндорцы ушли еще полчаса назад.
Нет, она должна заставить Снейпа полюбить ее… а себя – полюбить Снейпа.
А, к Мерлину всё!
