Дошкольный возраст — период расцвета детской познавательной активности. Однако в дошкольном возрасте восприятие ребенком окружающего мира качественно отличается от восприятия взрослого. Ребенок, в отличие от взрослого, в большинстве случаев рассматривает предметы такими, какими их дает непосредственное восприятие, т. е. он не видит вещи в их внутренних отношениях. Он думает, например, что луна или солнце следуют за ним во время его прогулок: останавливаются вместе с ним или бегут за ним, когда он убегает. Свое мгновенное восприятие ребенок считает единственно возможным и абсолютно истинным. Жан Пиаже, наиболее детально исследовавший познавательное развитие ребенка, назвал это явление «реализмом». Именно такой реализм не позволяет рассматривать вещи независимо от субъекта, в их внутренней взаимосвязи. Эту «реалистическую» позицию ребенка по отношению к вещам нужно отличать от объективной. Основное условие объективности заключается в осознании относительности своей позиции, в учете своей точки зрения. Дети до определенного возраста не умеют различать свой субъективный и внешний мир. Ребенок отождествляет свои представления и восприятия со свойствами внешнего мира. В результате возникает интересный парадокс детской мысли: ребенок находится ближе к непосредственному восприятию вещей, а следовательно, и к самим вещам, чем взрослые, но в то же время он больше отдален от реальности.
Одним из следствий этой позиции ребенка является неразличение психического и объективного мира, которое порождает такие важнейшие особенности детского мышления, как анимизм (одушевление всего неживого) и артификализм (рассмотрение природных явлений как результата сознательной деятельности людей). Для выявления этих особенностей детской мысли Пиаже использовал метод клинической беседы (именно он ввел этот метод в психологию). Он задавал детям вопросы о причинах разнообразных явлений природы. Ясно, что знаний о подлинных причинах природных явлений у дошкольника быть не может; отвечая на эти вопросы, ребенок будет использовать исключительно свойства своего собственного спонтанного, творческого мышления. Таким образом, обнаружится, как ребенок встраивает в свою картину мира те явления, которым еще не в состоянии дать научное объяснение. Вот некоторые примеры ответов детей на эти вопросы.
«Почему тучи на небе движутся?» — «Потому что мы движемся. Когда мы движемся, тучи тоже движутся».
«Солнце на небе движется? Почему?» — «Потому что оно хочет сильно сиять, людям приятно, когда хорошая погода». — «Солнце их видит?» — «Да, оно смотрит на нас и идет за нами».
«Почему корабль не тонет? Он тяжелее, чем камень, но не тонет?» — «Корабль умнее, чем камень. Он не делает того, чего не надо делать».
Оказалось, что ребенок 4—6 лет рассуждает так, как если бы неодушевленные предметы и объекты природы обладали сознанием и душой. Эти объекты неравнодушны к людям: солнце и луна следуют за нами, подчиняются нашим желаниям. Для такого ребенка центр всего мира — человек (вернее он сам). Все вещи и явления природы «сделаны» для человека или им самим. Все они «хотят» обеспечить нам счастливую и удобную жизнь.
Хотя эти особенности детских представлений были открыты Пиаже более полувека назад, они сохраняются и у современных детей. Технический прогресс и поток популярных теле- и радиопрограмм, который обрушивается на головы наших дошкольников, принципиально не меняют особенностей детского мышления.
Современные психологи Л. Н. Обухова и Н. Б. Шумакова в конце 70-х годов повторили исследование Пиаже и обнаружили, что ответы наших детей удивительно напоминают высказывания женевских малышей в начале XX в. Для объяснения природных явлений современные дети привлекают знания о космонавтах, луноходах, ракетах, почерпнутые из телевизионных программ, но за этими новыми знаниями стоят те же особенности детского ума — анимизм и артификализм.
Оказывается, современные дети так же, как испытуемые Пиаже, считают ветер результатом человеческого дыхания. Дыхание, в свою очередь, они тесно связывают со словом, мыслью. В результате в сознании ребенка мысль и ветер (физическое и психическое явление) образуют одно неразделимое целое. Неспособность отличать реальные явления от явлений психики проявляется не только в одушевлении природы, но и в «овеществлении» психики. Субъективные, психические явления с точки зрения ребенка обладают свойствами вещей. Опыты Пиаже показали, что дошкольник объединяет мысль со словом, воздухом и ветром. Мысль, подобно маленькому предмету, находится во рту или в голове. Имя, название самой вещи, он считает частью вещи, частью ее «материального тела». Достаточно взглянуть на вещь, чтобы узнать ее название. Сновидение малыш уподобляет картинке из воздуха или света, которая входит в глаза извне. Он думает, что сон, подобно любой вещи, может войти в комнату, а может выйти из нее.
Основную причину смешения природного и психического Пиаже видит в том, что ребенок еще не выделяет самого себя из окружающего мира. Он как бы растворен в мире и не различает, что принадлежит ему, его психике и сознанию, а что от него не зависит. В той степени, в какой ребенок игнорирует существование собственной мысли, он приписывает жизнь и сознание каждому объекту, который встречается на его пути. Субъект, который игнорирует свое Я, неизбежно вкладывает во все окружающее свои непосредственные суждения и восприятия. Эту особенность детского мышления, которая заключается в невыделенности себя и своей позиции, Пиаже назвал эгоцентризмом. Он характеризовал эгоцентризм как состояние, когда ребенок рассматривает весь мир со своей точки зрения, которую он не осознает, и поэтому она выступает как абсолютная. Ребенок еще не догадывается, что вещи могут выглядеть иначе, чем ему представляется.
Следует отметить, что сам Пиаже признавал неудачность данного термина. Эгоцентризм познания — это вовсе не гипертрофия своего Я. Это, напротив, непосредственное отношение к миру, где субъект, игнорируя свое Я, не может выйти за его пределы. Под эгоцентризмом он понимал отсутствие осознания собственной субъективной позиции, а значит, и отсутствие объективной меры вещей. Поэтому более удачным Пиаже позже считал термин «центрация». Однако открытые Пиаже закономерности детского мышления, а вместе с ними и термин «эгоцентризм» быстро получили широкое распространение и закрепились в детской психологии.
Пиаже провел много разнообразных и остроумных экспериментов, которые подтверждают наличие эгоцентризма ребенка. Известный тест о братьях может служить хорошим примером невыделенности себя.
Ребенка спрашивают: «Есть у тебя братья?» — «Артур». — «А у него есть брат?» — «Нет». — «Сколько у вас братьев в семье?» — «Двое». «А сколько у тебя братьев?» — «Один». — «А у него есть братья?» — «Нет, совсем нет».
Наглядным примером эгоцентрической позиции ребенка может служить эксперимент с макетом из трех гор. Ребенку показывают макет, изображающий горы разной высоты, каждая из которых имеет свой отличительный признак — домик, реку, снежную вершину. Взрослый давал ему несколько фотографий, на которых все три горы были изображены с разных сторон.
Ребенка просили выбрать фотографию, где горы изображены так, как он видит их в данный момент, в данном ракурсе. Обычно выбирался правильный снимок. После этого экспериментатор показывал ребенку куклу, сажал ее на другую сторону макета и просил выбрать фотографию, где горы изображены так, как видит их кукла. Ребенок выбирал снимок, где горы изображены так, как видит их он сам. Если ребенка и куклу меняли местами, то он снова и снова выбирал ту фотографию, где горы изображены, как видит их он сам. Этот эксперимент наглядно показывает, что до определенного возраста (до 7—8 лет) ребенок не может встать на другую точку зрения и не может допустить, что кто-то может видеть вещи иначе, чем он сам.
Одним из самых ярких и широко известных проявлений эгоцентризма у ребенка является отсутствие понимания принципа сохранения количества. Пиаже создал множество очень ярких и оригинальных методик, иллюстрирующих эту особенность детского интеллекта.
Все эти особенности детского мышления получили в психологии название феномены Пиаже. Они показывают, что ребенок доверяет только своему непосредственному восприятию, что он рассматривает вещи со своей, субъективной позиции, которая выступает как единственная и абсолютная. Один наиболее яркий и бросающийся в глаза признак (уровень жидкости или длина ряда пуговиц) становится главным и единственным критерием оценки количества. Другие измерения (диаметр сосуда или расстояние между пуговицами) ребенок учитывать не может. Он становится как бы жертвой собственной иллюзии, жертвой своего реализма.
Эгоцентрическая позиция ребенка, открытая Ж. Пиаже, убедительно показывает, что внешний мир не действует на человека непосредственно, а наши знания о мире — не простой отпечаток внешних событий. Наши представления в значительной мере являются продуктом нашей позиции, нашего сознания, что необходимо учитывать и иметь в виду.
.
