Однажды довелось увидеть с эстрады театрализованный «Марш славянки». На тексте «Наступает минута прощания…» девушка в натуральном костюме военной санитарки припадала на грудь любимому, одетому в натуральную солдатскую форму, — и это вызывало ощущение какого-то несерьезного капустника. В зале в этот момент действительно раздавался смех. Причина же здесь проста: в противоречие вступили актерское исполнение в манере реалистического психологического театра и условно-образный характер песни. Хотя, на первый взгляд, текст песни вроде бы и позволяет построить такую психологическую сненку-проводы. Но именно эта конкретизация и разрушила образность песни: вместо художественного образа напутствия воинству российскому вышла мещанская сценка с натуральными слезами (не у зрителей!). Неуместное использование игровых приемов убило художественный образ в песне.
Не все, что написано в тексте песни, нужно выносить в зрительный ряд, тем более примитивно — буквально. Если написано «Я иду по росе…», это еще не значит, что нужно вносить в сценарий исполнение эпизода «хождение по воображаемой росе». Так можно делать пародии, и там такой прием дотошного инсценирования текста порой приходится очень кстати.
В целом надо отметить, что песни серьезного, драматического содержания, песни гражданственные, патриотические сопротивляются подобному подходу к исполнению.
А вот песни, в которых содержится озорство, шутка, в которых присутствует комическое начало, наоборот, от подробной драматургической разработки, от яркой театрализации только выигрывают. Прекрасный пример — исполнение А. Мироновым песни М. Блантера «Джон Грэй» («Джон Грэй был всех милее, Кэти была прекрасна! Страстно влюбился Джон Грэй в Кэти…»). Артист не только замечательно уловил стиль исполнения этого произведения в пении, но актерски сыграл взаимоотношения двух влюбленных, создав песню-маленький спектакль, где присутствовали и предлагаемые обстоятельства, и событийный ряд, и конфликт, и сценическое действие, и перевоплощение. Кроме того, все это было усилено привлечением пластики и танца в этот игровой эстрадный номер-песню.
Стр. 144
Современные эстрадные исполнители тоже иногда создают вокальные номера, являющиеся по существу мини-спектаклями, таким образом усиливая значение драматургии в эстрадном номере. Так в репертуаре популярного дуэта «Чай вдвоем» появилась очень интересная вокально-театральная композиция (сюда применим именно этот термин) «Вестерн», где разыгрывается большая сцена, происходящая в американском салуне времен покорения Дикого Запада. «Уверены, что артисты XXI века должны совмещать в своих выступлениях пять жанров. Мы уже освоили, и, думаю, неплохо, три: песенный, разговорный и эксцентрику. Осталось еще два. Каких? Скоро увидите»5.
Помимо сюжетной песни-сценки, есть еще один распространенный тип эстрадной песни, который встречается в гораздо большем по объему репертуаре, чем песня-диалог. Это — песня от лица героя.
В песне от лица героя артист создает персонаж, от имени которого поется песня. То есть в основе этого приема решения эстрадной песни — перевоплощение, создание характера персонажа и даже целого эстрадного образа.
В номерах, построенных на этом типе вокально-эстрадного репертуара, вмешательства драматурга-сценариста в основном не требуется. Основная роль здесь принадлежит режиссеру, который не выстраивает подробный событийный ряд, как в песне-сценке, а скорее слегка подчеркивает обстоятельства, заложенные в тексте песни*.
На всесоюзных конкурсах артистов эстрады победителями часто оказывались исполнители песен, в которые артисты старались привлечь яркий игровой момент. Это Н. Рожкова — на Седьмом всесоюзном конкурсе артистов эстрады, Е. Лебенбаум (сценический псевдоним — Е. Воробей) — на конкурсе «Ялта—Москва—Транзит»; можно привести еще много примеров подобного рода.
На Втором открытом санкт-петербургском конкурсе артистов эстрады (2001) одним из лауреатских номеров стала песня-сценка в шутливой, пародийной манере, исполненная студентами СПбГАТИ (класс проф. И. Штокбанта). Это была зажигательная песня-пародия на грузинский вокальный ансамбль (квинтет был спет безупречно). Вместе с тем артисты не просто очень хорошо спели — они сыграли
* Подробнее об этом см. в учебном пособии И. А. Богданова «Постановка эстрадного номера».
Стр.145
маленький спектакль, где между ними возникают конфликты, где они актерски общаются между собой, где ссорятся и мирятся… При этом синтетизм, универсальность артистов проявились не только в соединении вокала с актерским мастерством, но еще и в том, что они одинаково профессионально владеют игрой на музыкальных инструментах и танцуют.
Таким образом, важно отметить тенденцию развития современной эстрадной песни как синтез актерского и вокального искусства.
Может быть, поэтому и возникло такое понятие, как «театр песни».
«Конец 1960-х — 1970-е годы могут быть обозначены как триумф „театра песни, — отмечает Н. Смирнова, — во всех видах эстрадного вокального исполнительства, в творчестве молодых мастеров самых разных направлений. Стремление к театрализации обретает подчас даже наивные, примитивные формы, не сопряженные с выразительными средствами сегодняшнего высокопрофессионального театра.
„Театр песни выдвинул естественное требование — необходимость создания режиссуры, способной возвести вокально-эстрадное мастерство в новое качество»6. Здесь необходимо добавить, что практически всегда «для необходимости возвести вокально-эстрадное мастерство в новое качество» нужно вмешательство не просто режиссера, но режиссера — драматурга номера.
Театр песни — это и театрализация какого-то отдельного произведения, и использование разных приемов театрализации в обширном репертуаре вокалиста в зависимости от смыслового содержания песен, их характера и стиля.
Такой театр песни создала, например, С. Ротару.
«Если раньше мы любовались голосом и внешностью Ротару, то сегодня отдаем должное ее раскрывшемуся таланту драматической актрисы. Сюжетная песня, песня-этюд, песня-сценка заняли в ее творчестве важное место. Она поет „Лебединую верность Е. Мартынова на стихи А. Дементьева, глубоко переживая трагическую гибель лебедя. Она — очевидец убийства птицы, она — сама эта птица, она — взволнованный рассказчик, делящийся неизлечимой болью со слушателями…
Замечательное, на мой взгляд, свойство драматизировать, по-театральному играть песню раскрывает новые выразительные возможности певицы и новые качества самих песен.
Стр. 146
А если ни содержание, ни мелодический рисунок произведения не несут в себе задатков такой инсценизации?
„Осенняя песня Ю. Саульского на умные и душевные стихи Л. Завальнюка — образец лирического откровения. В то же время песня довольно статична в смысле сценическом. Обычно ее поют тихо и задумчиво, небезосновательно считая, что „вполголоса слышнее. Но у Ротару „высокая тоска, невыразимая словами звенит громко и пронзительно… Драматического этюда нет, но есть фрагмент, „зонг, остроугольный осколок какого-то не знакомого еще спектакля, отрывок, имеющий свою пред- и послеисторию»7.
Приведенное высказывание еще раз доказывает, что нельзя воспринимать понятие «театр песни» буквально. Речь не идет о том, что каждая песня разыгрывается как драматическая сценка (хотя и такое возможно). Каждая песня в той или иной мере обретает элементы театра, и каждый исполнитель по-своему и в разной мере их использует.
Вероятно, в немалой степени именно это обусловило успех телевизионного музыкального шоу «Старые песни о главном». Здесь есть и сюжетные песни-сценки, есть и создание интересного характера исполнителя. В этой программе можно увидеть и комплексное использование выразительных средств актерского искусства. Одним из самых удачных номеров в этом смысле является песня из кинофильма «Девчата» в исполнении И. Отиевой и Л. Долиной, которые сыграли двух продавщиц в деревенском сельпо. Здесь профессиональное вокальное мастерство двух прекрасных современных эстрадных певиц не было заслонено приемами актерского искусства (а они очень разнообразны в этом номере); здесь заметна удачная работа режиссера не только как собственно постановщика, как драматурга-сценариста номера, но и как педагога, который продемонстрировал высокий класс в работе с актрисами.
На эстраде певец всегда с помощью музыки и текста ведет разговор со зрительным залом и находится в достаточно открытом общении с публикой. Можно сказать, что он рассказывает песню своим слушателям.
Термин «рассказывает» применен не случайно. Профессор С. Клитин, определяя, в чем состоит одно из основных различий театра и концертного исполнительства, очень точно обратил внимание на следующую закономерность: если театр есть искусство зримого действия, то на эстраде приоритет имеет рассказ — о каком-то событии,
Стр.147
о поступках человека, о его собственных мыслях и чувствах. Это общее свойство эстрады, оно касается всех жанров без исключения, в том числе — и жанра эстрадного вокального исполнительства. «Первой особенностью концертности является приоритет рассказа как средства художественного отображения действительности Концертное произведение, моделируя действительность в форме рассказа, не соблюдает условий непрерывности… Причем принцип рассказывания позволяет автору отступления от сути, ассоциативные отвлечения, броски во времени — воспоминания, мечты. Приведем в качестве примера песню композитора Соловьева-Седого на стихи Фатьянова „Где же вы теперь, друзья-однополчане. Артист, ведущий этот лирический рассказ-монолог, вспоминает об отгремевших боях, рассказывает о своем нынешнем одиночестве, когда недостает рядом фронтовых друзей, и мечтает о будущем…
Вторым свойством рассказа посчитаем возможность сделать достоянием слушателей внутреннюю жизнь героя»8.
Таким образом, полного преображения нет. И эстрадный драматург не вправе закладывать в драматургическую структуру номера необходимость досконального, в театральном смысле слова, — перевоплощения.
- · · · · · ·
Вероятно, высшим проявлением театра песни является то, что артист-певец находит образ, который шествует с ним по всей его творческой биографии, и который настолько любим публикой, что она не мыслит себе этого исполнителя вне найденного им эстрадного образа. Здесь роль драматурга эстрадно-вокального номера может быть очень значительной, т. к. именно он может, что называется, создать персонаж, который затем становится постоянным эстрадным образом певца. Причем таким драматургом может быть и режиссер, и сам артист. В этом сказывается специфика эстрадного искусства -когда в одном лице соединяются все три профессии.
Классическим примером является творчество А. Вертинского. Созданная им маска граничит с образом грустного клоуна с тонкой, тоскующей душой. Уже одно это позволяет говорить о театре песни А. Вертинского. Артисту не мешало отсутствие певческого голоса. Он блестяще владел актерским мастерством, искусством перевоплощения, пластикой (особенно выразительными были его жесты и мимика), — поэтому каждая его песня, романс, баллада превращались.
Стр.148
в маленький спектакль. В. Качалов говорил, что мастерство А. Вертинского «…прежде всего — в выразительности его пения, в блестящем владении искусством интонации, в образности жеста, в умении какими-то своеобразными средствами, главным образом движением пальцев, создавать образы, перевоплощаться. Такого умения владеть руками, таких „поющих рук я не знаю ни у одного из актеров. Конечно, и мимические его свойства поразительны»9.
Отчетливая эстрадная маска была у Л. Утесова. «Весь облик Утесова, — писал Ю. Дмитриев, — его оптимистический заряд, его стремление одновременно петь, шутить, танцевать, его увлеченность — все это заражало зрителей, и тогда происходило то душевное единение артиста и зала, о котором мечтает каждый. И песня в его исполнении не только слышалась, но и виделась.
Тому пример — песня „Коса (муз. Н. Богословского, ел. Б. Лас-кина). По дороге вдоль деревенской улицы идет кавалерийская часть. Вышла девушка с чудо-косой и улыбнулась бойцам. И каждый кавалерист принял ее улыбку на свой счет — и солдат, и старшина, и лейтенант. Ну, а Утесов? Он, оставаясь в своем концертном, прекрасно сшитом пиджачном костюме, чудесным образом превращается в старого кавалериста, наблюдавшего за происходящим и повествовавшего об этом с легкой иронией. Хороший актер непременно должен увидеть то, о чем он рассказывает. Утесов в полной мере владеет этим даром. Перевоплощаясь в старого кавалериста, он видит все так ясно, что и мы начинаем видеть вместе с ним и пыльную проселочную дорогу, и девушку, стоящую на обочине, и лошадей с запотевшими спинами и всадников…
Героем Утесова в огромном большинстве случаев был простой, скромный человек, отличающийся душевной чистотой, бодростью, непосредственностью чувств. Сам артист, беседуя с журналистом, говорил: „Мы стремимся к созданию специфического музыкального театра. Наши выступления максимально театрализованы. Но эта театрализация утверждалась, так сказать, изнутри»10.
Яркими индивидуальными постоянными эстрадными образами обладали и обладают наиболее популярные эстрадные певцы -И. Кобзон, Л. Зыкина, М. Бернес, А. Пугачева. А. Малинин, Л. Лещен-ко… Эстрадный образ — не только внешний имидж артиста, это еще и внутренние черты его творческого характера (иногда характера его персонажа). Эстрадный образ диктует (а в некоторых случаях и
Стр.149
своеобразие репертуара, исполняемого певцом, стиль поведения в своих номерах, особенности их драматургического построения.
Выходить из собственного имиджа чрезвычайно опасно — это грозит потерей популярности, так как публика уже ассоциирует певца с созданным им образом.
В истории эстрады известны случаи, когда очень популярные певцы ломали свои творческие карьеры, пытаясь отказаться от найденного и любимого публикой образа. Немногим удавалось преодолеть этот творческий кризис. Например, в 60-х голах XX века чрезвычайно популярен был Р. Бейбутов. Его триумфальная карьера началась с исполнения им роли Аскера в музыкальном фильме «Аршин мал алан». В представлении зрителя образ героя слился с личностью самого певца. И артист, сохраняя основные черты этого образа, вышел на эстраду, исполняя соответствующий репертуар. Но был в его творческой биографии момент, когда артист решил сменить образ и, соответственно, характер репертуара. К счастью, он очень быстро осознал совершенную ошибку и, вернувшись к созданному эстрадному образу, долго и успешно выступал на эстраде, создав свой театр песни.
Случаи смены образа бывают, но они требуют от артиста громадного мужества, иногда приводят к долгим годам забвения. В этом смысле огромным творческим и человеческим подвигом можно назвать искусство Л. Гурченко, которая испытала и огромный взлет популярности после фильма «Карнавальная ночь», и годы творческого простоя, и все же буквально заставила зрителя принять свой новый, эстрадный образ.
1 Дмитриев Ю. Эстрада и цирк глазами влюбленного. С. 146.
2 Бернес М. Главное — неповторимость // Мастера эстрады советуют. М.,
1967. С. 26.
3 Зильбербрандт М. Песня на эстраде // Русская советская эстрада. 1930-1945. М., 1977.С. 239.
4. Бернес М. Время песен // Культпросветработа. 1956. № 11. С. 44.
5 Интервью П. Теслер с Д. Клявером и С. Костюшкиным // Чай вдвоем.
Смена. 2001. № 1.
6 Там же. С. 240.
7 Виккерс Р. София Ротару // Певцы советской эстрады… С. 120-121.
8 Клитин С. Эстрада. Проблемы теории, истории и методики. С. 49-50.
9 Цит. по: Филиппов Б. Актеры без грима. М., 1967. С. 178.
10. Дмитриев Ю. Леонид Утесов. М., 1982. С. 138-139.
ГЛАВА 9
