Особо следует остановиться на театрализованном концерте, посвященном 50-летию образования СССР, специально подготовленном для показа во Франции и занимавшем внимание парижан на протяжении ноября — декабря 1972 года.
Особенности его создания и показа, высокая ответственность, определяемая и значительностью даты, которой посвящался концерт, и тем, что демонстрировался он в Париже, в городе, прославленном в искусстве, потребовали от постановочного коллектива особых творческих усилий. Поэтому в этом театрализованном концерте как бы обобщался весь опыт, накопленный советской режиссурой массовых форм искусства, и о нем должно говорить как об известном этапе в развитии этого нового и чрезвычайно эффективного жанра.
Для нас постановка такого концерта для зарубежной сцены не была делом совсем новым. Однако концерты, которые создавались нами (совместно с художником Б. Кноблоком) для международных фестивалей и шли на сценах зарубежных залов и дворцов спорта, были обращены в основном к молодежной аудитории, демонстрировались по одному разу и всегда попадали в дружественную атмосферу, подготовленную сущностью и всем течением фестивалей.
Теперь же все было иным: во-первых, мы должны были демонстрировать наше искусство в Париже — городе, в котором с огромным успехом выступали прославленные художественные коллективы и артисты советского искусства; во-вторых, в соответствии с соглашением исполнительский коллектив не должен был превышать 200 человек, а на концертные номера отводился 1 час 50 минут. Цифры для показа искусства всех союзных республик чрезвычайно жесткие. В-третьих, концерт должен был обеспечить стойкий интерес парижан: в течение двух месяцев 64 раза надо было заполнить огромный (на 4000 человек) зал Дворца спорта.
Первые же раздумья о концерте, его характере, стиле и форме привели нас к мысли о многонациональной программе, включающей номера артистов всех союзных республик. Концерт должен был показать торжество ленинской национальной политики, расцвет национальных культур, дружбу народов.
Отсюда первая задача —отбор коллективов по всему Советскому Союзу. Пройдя через серию просмотров, показов, проведя перестройку номеров, создав новые костюмы и другие элементы оформления, были определены исполнительские группы союзных республик.
Было выполнено пожелание французской стороны, которая просила включить в программу большой коллектив, способный взять на себя красную строку концерта. Им стал Красноярский ансамбль танца под руководством М. Годенко, молодой, виртуозный состав которого в танцевальных номерах и хореографических миниатюрах раскрывал своеобразие и прелесть русского народного танца, его удаль и лиризм.
Просмотры репертуара этого одаренного коллектива вызвали необходимость улучшения костюмов, и многие из них были вновь созданы по эскизам Б. Кноблока. Некоторые танцы были очищены от длиннот и статики, в другие вводились дополнительные краски, обогащавшие хореографический язык плясок. Все это стало возможным благодаря тому, что руководитель ансамбля М. Годенко увлекся идеей концерта, понял пластические возможности сценической площадки и виртуозно их использовал.
В состав группы были включены и артисты Башкирии, ансамбль Корякского национального округа «Мэнго», якутская певица и исполнительница на национальном инструменте темир-комуз М. Колесова.
Предварительные поездки в Париж, присутствие на концертах во Дворце спорта порадовали нас тем, что состав зрителей был демократичен, непосредствен и энергично выражал свое отношение к происходящему на сцене. Однако весь вид зала, неопрятность сценической площадки, провисшие задники, никак не продуманные для прохода кулисы, примитивное освещение произвели на нас удручающее впечатление.
Радовало только то, что нам готовы были оказать помощь для устранения этих недостатков.
Оформление концерта, предложенное Б. Г. Кноблоком, полностью преобразило привычную сценическую площадку Дворца спорта. Оно дерзко ворвалось в зрительный зал, приблизив актеров и зрителей друг к другу.
В конфигурацию площадки входили четыре сцены: одна большая, на которой проходили все массовые номера, и три малых, где размещались солисты и камерные ансамбли. Ступени, которые спускались от малой средней сцены в зрительный зал, давали возможность выходу актеров прямо в зал и из него. Две «дороги» от центральной малой сцены уходили за пределы сценической площадки и тем самым обеспечивали чистые и динамические выходы исполнителей из-за кулис и со сцены.
Интересным изобретением художника надо считать решение арьерсцены, задней стены нашего автономного сценического хозяйства в зале спортивного дворца. Панорама из туго натянутой резиновой ленты размером 22 м в ширину и 9 м в высоту крепилась на металлической конструкции и давала нам самые разнообразные возможности для оформительских и режиссерских решений. Эта панорама была великолепным экраном, на котором превосходно проецировались диапозитивы и киноролики. В нужный момент она превращалась в многостворчатую дверь, в которую могли сразу войти 20—30 человек. Туго натянутая резина тут же захлопывала проемы и обеспечивала чистоту массовых и индивидуальных выходов и уходов.
Эта резиновая ленточная панорама обеспечивала легкое и неожиданное появление таких колоритных элементов оформления номера, как, например, оленьи рога в танце коряков, резные оконные рамы изб в танце Красноярского ансамбля, уличные фонари в хореографическом номере латвийских танцоров и многое другое.
Широкое использование элементов прикладного искусства, образцов народных ремесел стало принципом оформления концерта. Русское кружево, литовские витражи, костяные изделия народов Севера, чеканка Грузии, резьба по камню Армении, вышивки Молдавии и многие другие сокровища прикладного искусства украшали костюмы, декорировали сцену в соответствии с фольклорным характером каждого исполняемого номера.
Содержательным элементом оформления некоторых номеров стала природа. Так, например, лирический танец «Коханочка» в исполнении талантливого самодеятельного коллектива «Таврия» шел на фоне цветущих, яблонь, а коммунисты Киргизии выступали на фоне ковыльных степей.
Естественно, что решение каждого элемента оформления отбиралось строго, придирчиво, в полном соответствии с характером номера, его тематикой и той атмосферой, которая должна была быть создана вокруг него. Это была одна из основных задач — отобрать в каждой республике нечто типичное, характеризующее традиции, особенности культуры народа.
Одновременно надо было обеспечить и разнообразие программы, во что бы то ни стало «уравновесить» хореографические, инструментальные и вокальные номера.
Серьезной задачей оказалось и обеспечение, причем в соответствии с замыслом, аккомпанемента на народных инструментах— ведь весь коллектив не должен был превышать 200 человек. В республиках была проделана огромная работа по созданию малых ансамблей: два великолепных армянских дудукиста изящно, трепетно и с огромной проникновенностью аккомпанировали талантливой певице М. Абовян; квартет казахских народных инструментов с большим мастерством сопровождал пение Б. Тулегеновой; объединились в номера с узбекскими танцовщицами во главе с Г. Измайловой братья Алаевы из Таджикистана— подлинные виртуозы игры на дойре.
Кроме живого звучания инструментов широко использовалась в качестве аккомпанемента стереофоническая запись.
Постепенно были решены и другие задачи технического и художественного оснащения концерта. Художник по свету парижского театра Гранд Опера, привлеченный для оборудования зала электроаппаратурой, укрепил на потолке Дворца спорта и на боковых мостиках 700 светоаппаратов. Наши художники света Е. Удлер и А. Васильев создали с их помощью сложную и многокрасочную партитуру света и провели все 64 концерта на очень высоком техническом и художественном уровне.
В зале были установлены 5 кинопроекторов, которые проецировали на экран разные комбинации диапозитивов и двойные синхронные изображения в кинороликах. Таким образом осуществлялся показ трех диапозитивов: иногда «работал» только средний диапозитив, иногда — два, довольно часто все три. Мало того, диапозитивы имели свойство вытеснять друг друга. Так, например, изморозь на окне постепенно сменялась тончайшим кружевом, заиндевевший лес уступал место кадрам с образцами резьбы по кости и т. д.
В программе концерта особое место занимали пролог и эпилог.
Пролог должен был, как бы перенести зрителей в Советский Союз. В темном зрительном зале звучали Кремлевские куранты и одновременно на экране возникала Красная площадь, Московский Кремль. Отсюда панорама уводила зрителей на просторы страны; поля, реки, горные пейзажи сменяли друг друга. Индустриальные гиганты, взлетающие ракеты, луноход и, наконец, необозримое пшеничное поле. Как бы из него, незаметно раздвигая резиновые ленты, на слегка затемненную сцену выходили девушки Красноярского ансамбля. Им навстречу по боковым «дорогам» шли коллективы Украины и Грузии, по ступеням поднимались киргизы, за ними другие коллективы, солисты, одетые в яркие национальные костюмы. Море света, величественная мелодия песни И. Дунаевского «Родина», красивые жизнерадостные молодые люди, заполняющие сцену, — все создавало неповторимую атмосферу праздничности и жизнеутверждения.
Зрители восторженно приветствовали артистов с первого же их появления на сцене, а к концу выхода всех исполнителей был уже установлен прочный дружественный контакт. Уходили со сцены артисты уже под скандированные аплодисменты, а на экране вновь появлялась Красная площадь и крупным планом наплывала на зрителя Спасская башня. Сцена наполнялась ярким светом, и первым танцем красноярцы открывали программу.
Эпилог был решен необычно, с известным риском, но прошел с огромным успехом. Заключался он в том, что по окончании последнего номера на сцену в последовательности концертной программы выходили исполнители и вместо традиционного поклона или поклона поставленного, что теперь очень модно, исполняли цитату, фразу из своего выступления. Это занимало от 15 до 30 сек. у каждой группы. Перед зрителем в быстром темпе сконденсированно проходил почти весь концерт. Зрители узнавали полюбившихся артистов и как старым знакомым посылали из зрительного зала свои аплодисменты.
Этот эпилог продолжил атмосферу праздничной приподнятости, продемонстрировал неуемную энергию и жажду творчества наших исполнителей. И вся программа концерта отличалась обилием жанров, в которых раскрывалось многообразие и красочность народного творчества.
1. Пролог—«Песня о Родине» — вся труппа.
2. Уральская праздничная — Красноярский ансамбль танца.
3. Белорусская народная песня — вокальный квартет Белоруссии «Хупалинка».
4. Украинский лирический танец «Коханочка» — хореографический ансамбль «Таврия».
5. Киргизские мелодии — ансамбль комузистов Киргизской филармонии.
6. Городская полька — хореографический ансамбль Латвии «Ритенитас».
7. Туркменская народная песня — вокально-инструментальное трио Туркменской филармонии,
8. Танец плотогонов — Красноярский ансамбль танца и т. д.
Это только половина первого отделения концерта. Но какое
разнообразие жанров: из 8 номеров — 4 танцевальных, 1 вокальный— Белорусский женский квартет, 1 инструментальный — киргизские комузы, 1 вокальный — армянская певица и, наконец, туркменское трио.
Первый танец, которым после пролога начиналась программа, как уже говорилось выше, исполнялся Красноярским ансамблем. Важно было его начать так, чтобы не возникла даже секундная пауза. Поэтому, в то время, когда участники пролога покидали сцену, мужская группа ансамбля выходила из боковых отсеков через резиновые ленты и присоединялась к женской группе, которая, оставаясь на сцене, строила исходную мизансцену на большой площадке. Солисты занимали передние малые сцены.
Танец, динамично развиваясь, изобиловал виртуозными трюками, мощными прыжками, лихими присядками. Заканчивался он эффектным уходом: танцоры, имитируя русские тройки, убегали со сцены по боковым дорожкам.
Яркий праздничный свет постепенно темнел, в световой гамме начинал превалировать голубой тон. За сценой женский голос запевал белорусскую песню, а в проемах, которые образовались в заднике сцены, возникали четыре женские фигуры.
На них направлялся свет прожекторов. Исполняя песню, они плавно двигались вперед и занимали край центральной малой сцены. Плавность движения, голубые тона световой партитуры сочетались с ритмической структурой песни, и все вместе создавало особую атмосферу номера, контрастируя с предыдущим.
Закончив выступление, певицы уходили по переднему плану сцены, в то время как на заднем — вся 22-метровая поверхность экрана покрывалась яблоневым цветом. Голубая тональность света мягко переходила в розовую, как бы окрашивая яблоневый цвет лучами восходящего солнца, и из гущи яблоневого сада появлялись танцоры в белых свитках украинского коллектива «Таврия».
Танец начинался лирическим вступлением. Одновременно с его окончанием яблоневый цвет, проецируемый на экран, вытеснялся нарастающим ярким светом точно в соответствии с развитием драматургии танца, — развивалась его мажорная часть, жизнеутверждающая пляска девушек и виртуозные пируэты юношей, которыми так славится украинский народный танец. И в полном соответствии с настроением финала танца, который строился как уход влюбленных пар парубков и укрытых их свитками девушек, приглушался яркий свет и сценическая площадка погружалась в темноту.
Так логически подготавливался следующий номер. На экране как бы в ореоле заходящего солнца возникали просторы киргизских степей и причудливые силуэты скачущих коней. Из темноты к переднему плану сцены двигалась группа киргизских артистов в национальных праздничных костюмах, а за ними русские ребята несли яркие сидения — седла. Начиналось выступление инструментального казахского ансамбля. Лирический финал украинского танца создавал необходимую атмосферу для музыкального номера, и своеобразный выход его исполнителей четко выявлял характер нового выступления в сравнении с предшествующим.
Следует отметить еще одну особенность концерта, подчеркивающую его интернациональный характер и оказавшую сильное воздействие на зрителя. Концерт строился так, что исполнители помогали друг другу в оформлении номеров на сцене по ходу действия. Грузины помогали киргизам, киргизы— украинцам, украинцы — латышам и т. д. Выносили стулья, табуреты, инструменты, другой необходимый реквизит. Все было четко отрепетировано и составляло своеобразную пластическую линию концерта. Эта взаимопомощь производила грандиозное впечатление на французских зрителей своим принципиально отличным стилем в отношениях между людьми нашей страны.
Подробное изложение сменяемости номеров концерта приводится здесь для того, чтобы убедительно показать, как можно осуществлять их «стыковку», несмотря на всю разнообразность и контрастность жанров. В практике часто встречается бездумное расположение номеров в программе, и тогда исполнителю всякий раз заново приходится завоевывать внимание зрителей и х вызывать их интерес к происходящему на сцене. Между тем в руках режиссера огромные возможности для того, чтобы сцементировать программу и создать атмосферу, при которой внимание зрителя будет непрерывным, а следовательно, и подготовленным к нарастанию.
В программе парижского концерта была сделана попытка поиска эмоциональной основы перехода от одного номера к другому и темпоритмических связок между разными по жанру исполнителями. Так бравурный и стремительный финал произведения, исполняемого ансамблем комузистов, давал право на немедленный «выпуск» на большую сцену латвийской городской польки. Финальная поза латвийских танцоров, застывших, как на старинных гравюрах, под фигурными уличными фонарями, подготовила органичный переход к новому, совсем иному по жанру и характеру номеру. В темноте, которая поглощала исполнителей польки, красные лучи прожекторов выхватывали яркие ковры и расположившихся на их фоне на самом переднем крае сцены туркменских музыкантов в белых тюльпеках (типа огромных папах) и в национальных красных халатах. Они заканчивали выступление, ковры вытеснялись переливами водной поверхности, и вместо туркменских артистов, исчезнувших за коврами, на сцене появлялись группы плотогонов. Красные туркменские ковры, расплываясь, уступали место голубым, сверкающим на солнце волнам, звучание дутаров и гиджака сменялось звуками оркестра русских народных инструментов, а сдержанная, строгая туркменская песня— вихревым, мужественным танцем плотогонов. Интерес и взволнованность зрителей достигли как бы кульминации. Бурными овациями они провожали танцоров, уходивших в зрительный зал после окончания пляски. Сделанный нами подробный анализ концерта дает представление об основных принципах работы режиссера над театрализованным концертом и показывает, с чем секрет успеха этого вида массовых представлений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Примеры, приведенные в этой книге, свидетельствуют о том, что нет каких-то готовых рецептов постановки массовых праздников, что каждый концерт, представление могут иметь тысячу самых разнообразных решений, могут привлечь самый неожиданный материал. Режиссер должен быть политически чутким, образованным, любознательным человеком, знающим и профессиональное, и самодеятельное искусство, их исполнительские силы и возможности, иметь единомышленников среди режиссеров и художников для формирования творческого коллектива, способного создать интересное праздничное представление с идейной и художественной точки зрения. Деятельность режиссера массовых праздников очень велика, широка по масштабам и увлекательна.
Несомненно, театрализованные праздники имеют очень короткую жизнь. Поэтому к режиссеру этого вида искусства всегда будут предъявляться высокие требования, и тем, кто. готовит себя к этой деятельности, нужно закалять характер для преодоления многих трудностей в постановке массовых праздников. Надо уметь мобилизовать все знания, все организаторские способности, не допускать никаких «приблизительно». Чем точнее, чем убежденнее вы будете в своем сценарии, режиссерском замысле, тем больше оснований на успех.
Массовые праздники занимают все более и более значительное место в художественной жизни народа. С каждым годом растет в нашей стране популярность праздников песни и танца, фестивалей, торжественных концертов, вечеров искусств республик. Год от года растет число клубов, Дворцов культуры, стадионов, Зеленых театров, которые могут стать и становятся традиционными местами проведения праздников.
Кипению и темпу нашей жизни, ее глубоко творческому, созидательному содержанию как нельзя лучше отвечает жизнерадостная природа народного праздника и динамичного массового представления.
Для успешного развития этого важного жанра массового искусства, этого действенного средства эстетического и этического воспитания народа, необходимо овладение сложной его режиссурой, путь к которой идет через изучение и обобщение огромного опыта, накопленного в этой области советским искусством.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
