Все ещё немного помолчали. Первым тишину нарушил Всезнайка.
— Не будем откладывать полёт в долгий ящик! Предлагаю начать обучение полёту прямо сейчас! Но перед тем, как начать практические занятия, проверим все технические моменты, — наставительно промяукал Всезнайка, и раскрыв энциклопедию на букве «п», нашёл нужное слово – «полёт».
— Так, для начала удостоверимся в устойчивости исходных точек опоры, именуемых в дальнейшем точками А и В, — распорядился Всезнайка.
— Есть проверить устойчивость точек опоры А и В, — отозвалась Фортуната, подпрыгнув сначала на левой, а затем на правой лапе.
— Отлично! Теперь надо забраться повыше! Фортуната! Залезай на балкон! Вот так, отлично! Теперь проверим полноту размаха передних конечностей по точкам замера С и D . – Свои указания и комментарии Всезнайка произносил с очень серьёзным видом.
— Есть проверить размах передних конечностей по точкам C и D, — ответила чайка и, распрямив крылья, посмотрела на кончик одного из них, а затем и второго. Глянув вниз с балкона, чайка, вместо того, чтобы прыгнуть, постояла несколько секунд, потом сделала шаг назад.
— Фортуната, чего же ты ждёшь? Давай взлетай! Ну хотя бы попробуй! – попытался ободрить её Сорбас.
В ответ чайка прижала крылья, подошла к котам поближе, уселась рядом с Сорбасом на поджатые по-кошачьи лапы и тихонько защёлкала клювом, старательно подражая мурлыканью. Воцарилось молчание. Нарушил его Всезнайка.
— А вот я вам сейчас случай расскажу, который со мной приключился в плаванье! Да-да, один раз мне посчастливилось плыть на самом настоящем корабле! Плывём мы, значит, уже который день…Волны огромные – жуть! Ни берега, ни горизонта не разглядеть! К тому же, у нас ещё и компас сломался! Не показывает север и всё, хоть плачь. Плывём, куда глаза глядят. Дерёмся со штормом изо всех сил! Ураганом нас тащит куда-то, мы и знать не знаем куда – то ли на прибрежные рифы, то ли в открытое море. Совсем сбились с курса, а тут вперёдсмотрящий заметил стаю чаек. Уж как мы обрадовались! Рулевой давай крутить штурвал, и корабль – полный вперёд, вслед за чайками. И они не подвели: мы за птицами быстро-быстро приплыли к берегу. Вот так чайки спасли нам жизнь! А если бы мы их не увидели! Если бы следом не поплыли! Я бы тут с вами не мяукал. Никакого счастливого конца бы не было. Вот такая история.
— А что, чайки летают в штормовую погоду? – деликатно осведомилась Фортуната.
— Конечно! Чайки – самые сильные и выносливые птицы на свете! – ответил ей Всезнайка. – Никакая другая порода птиц не умеет летать так хорошо, как чайки.
Эти слова, промяуканные Всезнайкой, глубоко запали в душу Фортунаты. Она стояла молча, переминаясь с лапы на лапу и нервно подёргивая клювом. Было видно, что она хочет что-то сказать, но почему-то не решается.
— Ну что, красавица, пришло, всё-таки, время полетать? – улыбнулся Сорбас.
Фортуната ответила не сразу. Она ещё немножко помолчала, посмотрела по очереди в глаза каждому из друзей, а затем негромко, но твёрдо произнесла:
— Да, я хочу летать. Пожалуйста, научите меня.
Коты радостно замяукали: наконец-то!
— Готовность к взлёту номер один! – Объявил Всезнайка.
— Есть готовность номер один! – Гордо воскликнула Фортуната.
— Начинаем разбег по взлётной полосе, отталкиваясь точками А и В! – распорядился Всезнайка.
Чайка пошла вдоль перил балкона –медленно, словно плохо смазанная механическая кукла.
— Производим набор скорости, — последовало очередное указание от учёного кота.
Фортуната немного ускорила шаг.
— Расправляем контрольные точки поверхностей C и D! – строго и невозмутимо продолжал командовать Всезнайка.
Чайка, не снижая скорости, расправила крылья.
— Переводим в рабочее положение точку E! – выкрикнул кот-инструктор.
Чайка распушила и приподняла хвостовые перья.
— А теперь – начинаем возвратно-поступательное движение снизу вверх и обратно рабочими поверхностями с контрольными точками C и D!Отталкиваем воздух вниз и назад и одновременно поджимаем под себя опорные точки А и В! – скороговоркой тараторил Всезнайка.
Фортуната захлопала крыльями, подобрала лапы под туловище, поднялась в воздух на пару секунд, но затем грузно, как набитый мешок, рухнула на пол.
В то же мгновение, снова откуда ни возьмись, появившиеся крысы визгливо захихикали, и быстро исчезли, как только Сорбас обернулся.
Коты мгновенно подбежали к чайке. В глазах птицы стояли слёзы.
— Я глупая и неуклюжая! У меня ничего не получится! Ничего не получится! – безутешно повторяла она.
Сцена 11. Полёт.
Сорбас знаком подал сигнал котам разойтись. Коты, опусив головы, тихо разошлись. Тогда Сорбас сел рядом с заплаканной чайкой и запел песню, которую пела чайка Кенга, тогда на балконе у Сорбаса.
Чайка над морем — ветер над полем!
вдаль унесётся — то снова примчит…
и над родною, гладью морскою,
то ли смеётся, то ли кричит….
Плещется море, баюкая чайку —
дружат, как будто, стихия и птица,
но постоянно находятся в споре,
кто поважней и серьёзней в просторе…
— Что это за песня? – подняла заплаканные глаза Фортуната.
— Эту песню очень любила петь твоя мама. Эта песня передаётся от чайки к чайке, из поколения в поколение. Эту песню твоя мама пела, когда летела над бескрайним океаном и была счастлива, когда гордо сражалась со смертью, когда превозмогая себя, она долетела до земли и нашла в себе силы снести яйцо, и пела тогда, когда я дал ей обещание, что буду заботиться о тебе, и научу тебя летать.
Фортуната робко подхватила слова песни.
Чайка и море — красиво и просто!
…ляжет крыло на гигансткую спину —
вместе встречая рубина закат
и принимая нежнейшую силу —
вздохом ответит… волн перекат.
— Как же я люблю тебя! – с нежностью произнесла Фортуната, — Ты самый лучший кот на свете.
Потом чайка смело взобралась на периллы балкона, посмотрела в небо, далеко-далеко.
— Взлетай! Небо ждёт тебя. Оно твоё!
— Я тебя никогда не забуду! Ни тебя, ни твоих друзей-котов.
Эти слова Фортуната произнесла, уже почти перешагнув ту невидимую грань, которая отделяла кромку перил от воздушного океана.
— Лети! – ласково мяукнул Сорбас.
Фортуната мгновенно скрылась из виду. Она снова показалась возле балкона Сорбаса в окружении других молодых чаек, которые, видно было, тоже учились летать.
— Я лечу! Сорбас, ты видишь? Я могу! Я умею летать! – доносился сквозь ветер восторженный голос.- Мама! Я лечууу!
На балконе уже все четверо друзей были в сборе, и, задрав головы, радостно смотрели в небо.
— Ну что ж, дружище. Мы своё дело сделали. Хорошо, что всё так удачно получилось, — сказал Всезнайка и грустно вздохнул.
— Да, — согласился Сорбас. – Действительно, на краю бездны она поняла самое главное.
— Интересно. И в чём, по –твоему, заключается это главное? Что она поняла? – спросил первый дворовый кот.
— Что летать может только тот, кто не боится. Тот, у кого хватило на это смелости, — с уверенностью в голосе промяукал Сорбас.
Они ещё долго смотрели на счастливую Фортунату, в окружении таких же молодых чаек, слушали, как они поют свою песню. Вскоре никто, даже Сорбас, не мог сказать наверняка, отчего так намокла его шерсть – то ли от начавшегося вдруг дождя, или от слёз, одна за другой катившихся из янтарных глаз большого, чёрного и толстого кота, такого доброго и благородного. Настоящего кота.