Вариант 3
— Что, ваше благородие? — сказал он мне.— Струсил ты, признайся, когда молодцы мои накинули тебе веревку на шею? Я чаю, небо с овчинку показалось… А покачался бы на перекладине, если б не твой слуга. Я тотчас узнал старого хрыча. Ну, думал ли ты, ваше благородие, что человек, который вывел тебя к умету, был сам великий государь? (Тут он взял на себя вид важный и таинственный.) Ты крепко передо мною виноват,— продолжал он,— но я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу, когда я принужден был скрываться от своих недругов. То ли еще увидишь! Так ли еще тебя пожалую, когда получу свое государство! Обещаешь ли служить мне с усердием?
Вопрос мошенника и его дерзость показались мне так забавны, что я не мог не усмехнуться.
— Чему ты усмехаешься? — спросил он меня, нахмурясь.— Или ты не веришь, что я великий государь? Отвечай прямо.
Я смутился: признать бродягу государем был я не в состоянии: это казалось мне малодушием непростительным. Назвать его в глаза обманщиком — было подвергнуть себя погибели; и то, на что я был готов под виселицею в глазах всего народа и в первом пылу негодования, теперь казалось мне бесполезной хвастливостию. Я колебался. Пугачев мрачно ждал моего ответа. Наконец (и еще ныне с самодовольствием вспоминаю эту минуту) чувство долга восторжествовало во мне над слабостию человеческою. Я отвечал Пугачеву: «Слушай, скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я признать в тебе государя? Ты человек смышленый: ты сам увидел бы, что я лукавствую».
— Кто же я таков, по твоему разумению?
— Бог тебя знает; кто бы ты ни был, ты шутишь опасную шутку.
Пугачев взглянул на меня быстро.
-Так ты не веришь,— сказал он,- чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро.А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот и батька.Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?»
— Нет,— отвечал я с твердостию.— Я природный дворянин; я присягал государыне императрице: тебе служить не могу. Коли ты в самом деле желаешь мне добра, так отпусти меня в Оренбург.
Пугачев задумался. «А коли отпущу,— сказал он,— так обещаешь ли по крайней мере против меня не служить?»
— Как могу тебе в этом обещаться? — отвечал я.— Сам знаешь, не моя воля: велят идти против тебя — пойду, делать нечего. Ты теперь сам начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от службы откажусь, когда служба моя понадобится? Голова моя в твоей власти: отпустишь меня — спасибо; казнишь — Бог тебе судья; а я сказал тебе правду.
Моя искренность поразила Пугачева. «Так и быть,— сказал он, ударяя меня по плечу.— Казнить так казнить, миловать так миловать. Ступай себе на все четыре стороны и делай что хочешь. Завтра приходи со мною проститься, а теперь ступай себе спать, и меня уж дрема клонит».
В1. Благодаря чьему заступничеству Пугачев вспомнил Гринева и тот избежал казни?
В2. Имя какого известного в русской истории самозванца вспоминает Пугачев?
В3.Кто одерживает победу в споре Гринев — Пугачев?
В4. Какими словами открывается абзац, в котором Пугачев начинает говорить с Гриневым не с позиции силы?
В5.Было ли оказано сопротивление при взятии Белогорской крепости? Почему?
В6.Как в литературоведении называют средство иносказательной выразительности «Я чаю, небо с овчинку показалось»
С1.Почему свое произведение о страшном восстании, потрясшем Россию, А. С. Пушкин назвал «Капитанская дочка»?
С2. Какие признаки исторического произведения можно выделить в «Капитанской дочке» и какие русские писатели изображали в своих произведениях исторические события?
Тест по повести А.С.Пушкина «Капитанская дочка»
Вариант 4
Вдруг Пугачев прервал свои размышления, обратясь ко мне с вопросом:
— О чем, ваше благородие, изволили задуматься?
— Как не задуматься,— отвечал я ему.— Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастье всей моей жизни зависит от тебя.
— Что ж? — спросил Пугачев.— Страшно тебе?
Я отвечал, что, быв однажды уже помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.
— И ты прав, ей-богу прав! — сказал самозванец.— Ты видел, что мои ребята смотрели на тебя косо; а старик сегодня настаивал на том, что ты шпион и что надобно тебя пытать и повесить; но я не согласился,— прибавил он, понизив голос, чтоб Савельич и татарин не могли его услышать,— помня твой стакан вина и заячий тулуп. Ты видишь, что не такой я еще кровопийца, как говорит ваша братья.
Я вспомнил взятие Белогорской крепости; но не почел нужным его оспоривать и не отвечал ни слова.
— Что говорят обо мне в Оренбурге? — спросил Пугачев, помолчав немного.
— Да говорят, что с тобою сладить трудновато; нечего сказать: дал ты себя знать.
Лицо самозванца изобразило довольное самолюбие. «Да! — сказал он с веселым видом.— Я воюю хоть куда. Знают ли у вас в Оренбурге о сражении под Юзеевой? Сорок енаралов убито, четыре армии взято в полон. Как ты думаешь, прусский король мог бы со мною потягаться?
Хвастливость разбойника показалась мне забавна.
— Сам как ты думаешь? — сказал я ему,— управился ли бы ты с Фридериком?
— С Федор Федоровичем? А как же нет? С вашими енаралами ведь я же управляюсь; а они его бивали. Доселе оружие мое было счастливо. Дай срок, то ли еще будет, как пойду на Москву.
— А ты полагаешь идти на Москву?
Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса:
— Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою.
— То-то! — сказал я Пугачеву,- Не лучше ли тебе отстать от них самому, заблаговременно, да прибегнуть к милосердию государыни?
Пугачев горько усмехнулся.
— Нет,- отвечал он, -поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать как начал. Как знать? Авось и удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою.
— А знаешь ты, чем он кончил? Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили!
— Слушай, — сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. — Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица,
отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст! — Какова калмыцкая сказка?
— Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.
Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Татарин затянул унылую песню; Савельич, дремля, качался на облучке. Кибитка летела по гладкому зимнему пути…
В1. Куда отправились герои фрагмента?
В2. От чьего лица ведется повествование в романе?
В3. Как называется жанр повествования от лица автора о реальных событиях прошлого, участником и очевидцем которых он был?
В4. Какой фольклорный жанр использует Пугачев в доказательство своей правоты?
В5. Как в литературоведении называют средство иносказательной выразительности «диким вдохновением, унылую песню»
В6. В каком фрагменте текста сформулирован своеобразный «символ веры» Пугачева?
В7. В каких словах выражена авторская позиция: что есть подлинная свобода?
С1. Какие признаки исторического произведения можно выделить в «Капитанской дочке» и какие русские писатели изображали в своих произведениях исторические события?
С2. Почему свое произведение о страшном восстании, потрясшем Россию, А. С. Пушкин назвал «Капитанская дочка»?
