| Название подхода | Краткое описание |
| Классифицирующий подход | Выделение на основе логического анализа типов проблем, с которыми имеют дело социальные работники, а также их методов работы |
| Исследовательски- ориентированная практика | Опора на результаты эмпирических исследований проблем и эффективности оказываемых услуг |
| Доказательная практика | Использование на практике проверенных методов, доказавших свою эффективность в достижении обозначенных целей. Данные различных исследований собираются и анализируются, формируя доказательную базу и расширяя возможности их применения в самых разных обстоятельствах. Для исследования выбираются методы, снижающие до минимума проявления субъективности (например, статистические опросы или эксперименты) |
| Оценка эффективности программ социальных услуг | Существующие социальные услуги оцениваются в целом, а не по отдельным направлениям социальной работы |
| Исследования практиков | Анализ своих действий на основе небольших по объему исследований и оценки индивидуальных случаев, которые в совокупности приведут к пониманию эффективной практики |
| Разработка практических рекомендаций | Распространение профессиональных знаний. На основе результатов исследования разрабатываются рекомендации и практические руководства. Результаты исследования переносятся в практику |
Обозначенные в таблице подходы тесно взаимосвязаны и характеризуются внимательным отношением к исследованиям, субъективность которых сведена к минимуму. Данные подходы позволяют вскрыть причинно-следственные связи, лежащие в основе эффективной практики. Кроме того, результаты являются репрезентативными (возможны обобщение и применение полученных выводов в других ситуациях).
Тем не менее отношение к практико-доказательным подходам далеко не однозначно. Европейские исследователи социальной работы Л. Гиббс и Э. Гамбрилл составили солидный перечень довольно весомых аргументов «за» и «против» позитивистской методологии, на основе которой базируются данные подходы. Приведем лишь некоторые из их аргументов (табл. 2).
Таблица 2
Аргументы относительно доказательной практики
| Аргументы «против» | Аргументы «за» |
| Доказательная практика не предлагает ничего нового, данные собираются в любом случае | Поскольку доказательная практика включает постановку проблемы, исследовательский поиск, критический обзор и совместное принятие решений, она внушает доверие |
| Доказательная практика сдерживает инновации | Инновации должны опираться на доказательства, а не на непроверенные идеи |
| Доказательная практика утверждает авторитет исследователей | Доказательная практика утверждает авторитет клиента. Другого рода руководства облекают властью службы и повышают авторитет специалистов |
| Доказательная практика игнорирует предпочтения клиентов в угоду научным исследованиям | Доказательная практика ориентируется на представления клиентов, происходит обмен профессиональной и исследовательской информацией |
| Доказательная практика основана на предположении, что все доказанное полезно для практики | Доказательная практика связана с проверкой истины на практике. Она находит то, что может иметь прикладную ценность |
| Метод случайной выборки, чаще всего встречающийся в этих исследованиях, неадекватен для практики социальной работы | Метод случайной выборки хорошо зарекомендовал себя, но для достижения различных целей необходимы другие методы (считающиеся, однако, менее убедительными) |
| Доказательная практика утверждает преимущественное значение определенной исследовательской парадигмы. Другие методы, а также альтернативные подходы к оценке эффективности и обучающим программам применяются непоследовательно | Доказательная практика поднимает важные вопросы и пользуется методами, которые можно интегрировать в образование и практику. Обвинение в непоследовательности не должно приводить к отказу от инновационных исследований |
Итак, номотетическая стратегия, опирающаяся на позитивистский подход, ставит своей целью открытие устойчивых и универсальных закономерностей протекания процессов. Изучение конкретных случаев выступает лишь как первая фаза на пути к этой цели. Исследователь ищет те общие моменты, которые присутствуют в однородных явлениях. При этом он отвлекается от целого ряда случайных (привходящих) обстоятельств. С помощью анализа (мысленного разложения объекта на составляющие его элементы) и абстрагирования (отвлечения от случайных вариаций), исследователь приходит к выявлению существенных (устойчивых и повторяющихся в данных условиях) моментов. Другими словами, он открывает законы, определяющие протекание естественных процессов. Знание законов, в свою очередь, открывает путь к предсказанию возможного развития событий (прогнозированию) и управлению этим процессом.
Возьмем, к примеру, социальную диагностику, позволяющую социальному работнику выявлять причины различных изменений, происходящих в обществе и выносить суждение о его «социальном здоровье». В процессе постановки социального диагноза вскрываются и изучаются многоплановые причинно-следственные связи и взаимоотношения в обществе, характеризующие его социально-экономическое, культурно-правовое, нравственно-психологическое, медико-биологическое и санитарно-экологическое состояние. Социальная диагностика осуществляется посредством использования таких приемов и методов научного исследования социальных процессов, которые позволяют проникнуть в их глубину, обнаружить их подлинные причины и внутренние взаимосвязи, обусловившие то или иное состояние или действие общества, отдельных его социальных групп, установить последовательность и возможные направления их дальнейшего развития. Исследователь должен следовать принципу объективности, т.е. непредвзято относиться к социальным явлениям, исключать искажения социальной действительности. Результаты социальной диагностики составляют социальный диагноз. Последовательность данного процесса отражена на рис. 1.
 |
Рис. 1. Этапы процесса социальной диагностики
С точки зрения методологии исследователь, решающий подобную задачу, действует в русле номотетического подхода. Он раскрывает внутренние закономерности, которым подчиняются явления, доступные непосредственному наблюдению.
Под законом в науке обычно понимают констатацию факта устойчивой связи между явлениями, предсказание обязательного возникновения некоторого состояния при выполнении определенных условий. Нужно подчеркнуть еще раз, что закономерности, с которыми имеют дело социальные науки, как правило, носят вероятностный характер и не могут быть сформулированы в такой категорической форме, как законы математики, физики или химии. В этой области справедлива пословица «нет правил без исключений». Однако это вовсе не означает, что знание такого рода бесполезно. Просто сами правила должны применяться с большей осторожностью. Решения чаще всего принимаются с учетом целого комплекса условий, а гарантия успеха никогда не бывает стопроцентной. Учитывая это обстоятельство, наука предлагает методы объективной оценки степени риска, учит нас находить оптимальные решения в ситуациях, где связи между явлениями не носят строго детерминированного характера. Как гласит другая пословица, «исключения подтверждают правило».
Как было отмечено выше, помимо номотетической стратегии в социальной работе используют стратегию идиографическую (от греч. idios – особенный). Эта стратегия опирается на феноменологический подход (от греч. phainomenon – являющееся и logos – учение). Феноменологический подход ставит своей целью не раскрытие универсальных закономерностей, а доскональное исследование и описание некоторых целостных явлений (феноменов), значимых с точки зрения общественной жизни. Историческая наука была одной из первых, использовавших этот подход при изучении исторических событий. Так, историк, изучая то или иное историческое событие, собирает, анализирует и интегрирует факты, относящиеся к нему. Он воссоздает внутреннюю картину события, а также тот исторический контекст, на фоне которого оно развивалось. При ближайшем рассмотрении само событие представляет собой некий процесс, состоящий из ряда событий, связанных друг с другом. Историк прослеживает эти связи, раскрывая тем самым внутреннюю логику процесса. Результатом такого анализа выступает картина события в его целостности (рис. 2).
Рис. 2. Картина события в рамках феноменологического подхода
Этнограф, изучая обычаи, язык, традиции, уклад жизни какого-то племени, неизбежно сравнивает данную культуру с другими, и прежде всего с той, представителем которой он является. Но это как бы фон, помогающий ему лучше осознать особенности именно данной системы организации жизни социума. Основной акцент делается не на универсальные, а на специфические моменты, на раскрытие их смысла, т.е. роли, которую они играют в жизнедеятельности системы как некоторого самовоспроизводящегося организма. Таким образом, феноменологический подход сосредоточивает внимание на конкретном явлении. Это позволяет вскрыть характерные черты именно этого явления, процесса, события.
Другим примером феноменологического анализа, успешно используемым в социальной работе, может служить биография, детальное и мотивированное описание «истории отдельной личности». И значимые социальные связи, и мотивы действий получают здесь убедительное освещение «с точки зрения деятеля». Это метод измерения и оценки жизненно-исторических свидетельств, данных очевидцами. Некоторые авторы даже предлагают взамен широко употребляемых терминов «биографический метод» или «история жизни» использовать термин «история отдельного случая» («individual case history»), подчеркивающий избирательный характер жизнеописания. Не вдаваясь в обсуждение методических характеристик этого метода, остановимся только на его релевантности исследованиям в социальной работе.
Во-первых, это, конечно же, фокусирование на индивидуальных особенностях жизненной истории человека (группы) – в том виде, в каком сам человек преподносит свою биографию другим. При этом задачи и возможности биографического метода гораздо шире, чем простое предоставление информанту возможности выговориться, облегчить душу и, может быть, что-то понять о самом себе. Следуя данной методологии, исследователь пытается не только встать на точку зрения своего собеседника и пройти с ним все этапы его жизненного пути, но и посмотреть на этот путь со стороны, развивая и анализируя нарратив (повествование) с помощью специальных техник. Одна из таких техник принадлежит «изобретателю» широко применяемого в биографических исследованиях нарративного интервью Фрицу Щютце.
Отметим установку Ф. Щютце на оказание «биографической консультации», если интервьюируемый того пожелает. Это может быть выделено как второй аспект релевантности социальной работе. Дело в том, что в подобных исследованиях хорошо высвечиваются и становятся прозрачными для специалиста ключевые моменты или даже цепочки взаимосвязей, которые и привели информанта к его нынешней проблемной ситуации. Ф. Щютце приводит пример из истории Георга, в которой обнаружилась тесная взаимосвязь (о существовании которой Георг не отдавал себе отчета) между навязанным ему выбором нелюбимой профессии и его склонностью к депрессии. «Задачей консультирования, — по мнению Щютце, — могла бы стать выработка в ходе дискуссии гипотезы о такой связи и ее проверка на потенциал переработки и переориентации в биографии и образе жизни носителя биографии. В заключение мог бы последовать поиск и обсуждение практических путей освобождения из тисков кривой чужого принуждения в профессиональной жизни – например, шансов на переквалификацию и технических шагов по их реализации».
Существуют и другие варианты «приложения» биографического метода к нуждам социальной работы – как уже реализуемые, так и еще не востребованные. Так, специалистам реабилитационных центров известна техника «линии жизни», позволяющая определить место негативного события (событий) в жизни клиента и таким образом помогающая справиться с его последствиями. Биографические тренинги, рекомендуемые для развития способности жизненного самоопределения вообще и профессионального самоопределения старшеклассников в частности, носят не столько терапевтический, сколько образовательно-развивающий и, быть может, превентивный в отношении возможных жизненных неудач характер.
Н. Дензин дал одно из самых популярных определений биографического метода (метода «историй жизни», «жизнеописаний»): «…биографический метод представляет переживания и определения одного лица, одной группы или одной организации в той форме, в которой это лицо, группа или организация интерпретируют эти переживания. К материалам жизненной истории относятся любые записи или документы, включая “истории случая” социальных организаций, которые проливают свет на субъективное поведение индивидов и групп. Такие материалы могут варьироваться от писем до автобиографий, от газетных сообщений до протоколов судебных заседаний»1.
Можно ли назвать феноменологический подход научным методом? Ответ на это вопрос зависит от того, что понимать под наукой, какой концепции науки придерживаться. С точки зрения «жесткой» научной парадигмы, воплощением которой выступает позитивизм, феноменология стоит ближе к здравому смыслу, чем к науке с ее строгой методологией. Сторонники «мягкой» парадигмы считают, что позитивизм с его методологической строгостью слишком сужает рамки науки и исключает из ее сферы многие проблемы, представляющие практический интерес.
В свете вышесказанного отметим, что исследования феноменологического плана тоже имеют свой смысл:
1. Они дают предварительный ответ на вопросы, порождаемые практикой.
2. Корректно проведенные, они готовят почву для прогресса нашего знания, для расширения сферы точной науки. Ведь если смотреть исторически, многие научные проблемы изначально были поставлены умозрительно, и лишь затем под них был подведен строгий научный фундамент в виде опытного знания.
3. В некоторых гуманитарных и общественных дисциплинах они образуют основной тип анализа.
Как отмечают М.В. Фирсов и Е.Г. Студенова, феноменологический подход позволяет «очертить феноменологическое поле социальной работы, т.е. выявить те явления (феномены), которые относятся к сфере социальной работы». Он также способствует уточнению основных категорий теории и практики социальной работы, «позволяет лучше осмыслить круг адресатов, и, следовательно, сделать предлагаемые услуги более целевыми»[1]. Матрица феноменологического подхода в социальной работе представлена на рис. 3.
 |
Рис. 3. Матрица феноменологического подхода в социальной работе
Хотя номотетический подход сложился в естествознании, а идиографический используется чаще всего в общественных науках, это не означает, что тот или иной метод жестко привязан к определенному предмету исследования. Один и тот же предмет исследования можно рассматривать в ракурсе того и другого подхода. Например, беженцы и перемещенные лица относятся к одной из категорий социально незащищенных людей. Они сталкиваются с проблемой поиска жилья, трудоустройства, адаптации к чуждой для них социальнойсреде. Незнание языка усугубляет все указанные проблемы. Неудивительно, что эти люди становятся объектом внимания социальных работников. Но для того, чтобы эффективно помогать людям, надо точно знать, в чем именно они нуждаются в первую очередь. Здесь не обойтись без более или менее масштабных исследований. Каков будет акцент этих исследований – это вопрос, который нужно решить, исходя из конкретных условий.
Если построить исследование в номотетическом ключе, то в этом случае собираются репрезентативные данные об интересующей нас группе людей. Репрезентативность данных обеспечивается тем, что-либо исследованием охватываются все члены группы без исключения, либо специальным образом выбираются те ее представители, которые в своей совокупности адекватно представляют группу в целом. Полученные данные обрабатываются таким образом, чтобы на этой основе складывалась картина жизни людей в настоящее время и тех проблем, с которыми они сталкиваются прежде всего. Например, это могут быть вопросы обеспеченности жильем, работой, медицинским обслуживанием, сведения об источниках существования, состоянии здоровья, возрастном составе группы. Естественно, что всего учесть невозможно. Но исследователь попытается построить исследование так, чтобы охваченными оказались все существенные моменты. При этом он будет опираться на уже имеющийся опыт работы с данной категорией людей.
Результаты представляются в обобщенном виде и характеризуют положение типичной семьи. Нетипичные случаи отсекаются, и это понятно: ведь усилия требуется сосредоточить прежде всего на главных направлениях, на помощи основной массе людей, на получении максимального эффекта с учетом реальных возможностей, которые всегда ограничены. Отметим, что проведение полномасштабного исследования по данной схеме требует значительных затрат времени и средств. Поэтому приходится решать, стоит ли идти на них ради получения надежных данных.
Ту же задачу можно решать на основе идиографической стратегии. Тогда исследователь отбирает несколько семей, которые, по его мнению, являются достаточно типичными, и проводит тщательный анализ их положения. Такой подход отличается интенсивностью, т.е. концентрацией на небольшом количестве случаев, но зато с углубленной их проработкой. Собираемый материал носит характер словесных отчетов, в которых исследователь стремится выявить некоторые ключевые темы. Анализ такого типа носит название качественного в отличие от используемого при номотетическом подходе количественного анализа.
Особенностью идиографической стратегии является интерес не только к голым фактам, но и к той субъективной интерпретации, которую они получают в сознании человека. Исследователь работает с человеческими переживаниями. Он стремится взглянуть на мир глазами тех людей, жизнь которых он изучает, понять и почувствовать их проблемы. При этом он сталкивается со значительными индивидуальными различиями между людьми, с относительностью их суждений. Например, один человек очень болезненно воспринимает свое сложное материальное положение, а другой, находясь в схожей ситуации, не теряет присутствия духа, считает, что и другим не легче, что все могло быть еще хуже.
Идиографическая стратегия не претендует на исчерпывающее и объективное описание определенной области реальности. Сам исследователь здесь не отходит на задний план, а непосредственно включен в процесс интерпретации получаемых сведений, отбора наиболее значимой информации, увязывания отдельных деталей друг с другом. Образующаяся картина может быть несколько фрагментарной и в известной мере субъективной, но она близка к жизни и не нуждается в особых комментариях. Особенности двух стратегий представлены в табл. 3.
Таблица 3
