Была когда-то у одного купца очень красивая дочь. И отдал он ее в обучение к мулле. В один из дней купец собрался ехать в другую страну и, уезжая, поручил свою дочь мулле.
Учил мулла эту девушку, учил — и возникли у него дурные намерения. Стал он к ней приставать, то говорит: «Пришла бы ты ко мне», то — «Пойдем погуляем вдвоем». Девушке надоело, что он каждый день говорит ей одно и то же, и однажды она ему ответила:
— Ладно, раз так, то приходи сегодня вечером в такое-то место, под такое-то дерево.
Получив ответ, мулла с нетерпением стал дожидаться, когда зайдет солнце. С трудом, кое-как прожив день, он пришел под нужное дерево и в ожидании девушки застыл как вкопанный. А у девушки был слуга-раб. Позвала она его, дала ему острый топор и сказала:
— Ступай к такому-то дереву и, кто бы там тебе ни встретился, бей его по голове.
— Хорошо, — ответил раб, взял топор и пошел к тому дереву. Он быстро нашел дерево и заметил под ним что-то темное. Подошел раб поближе и увидел, что под деревом сидит скорчившись какой-то человек. Раб подумал: «Вот тут, должно быть, его голова» — и, размахнувшись, ударил человека по этому месту. Мулла отпрянул, оберегаясь, и топор попал ему по носу, отрубив порядочный кусок носа. Мулла громко завопил и кинулся бежать. Сначала раб погнался за муллой, а потом схватил его нос и вернулся к девушке, чтобы подробно рассказать ей: так, мол, и так. Девушка очень всему обрадовалась и отпустила раба на волю.
Мулла очень долго страдал от раны на носу. Наконец нос его зажил, но стал похож на муравейник. «Ну, если теперь я тебе что-нибудь не устрою, если не заставлю твоего отца убить тебя, не будет мне покоя», — думал мулла о девушке. Поразмыслив некоторое время, он решил послать отцу девушки письмо. В письме же он сообщал: «Вот, купец, ты уехал, поручив мне свою дочь, а она в последнее время стала вести себя непристойно: блудит с твоим рабом. Я пошел к ней и стал ее увещевать, но бесполезно. Она же, поняв, что я расскажу тебе о ее поведении и тогда ей несдобровать, велела твоему рабу убить меня. Раб ударил меня по голове топором, но топор попал мне по носу и отрубил мне нос. Я едва убежал и тем спасся. Как только получишь это письмо, сейчас же возвращайся назад».
Получив письмо муллы, купец сильно разгневался и сразу же пустился в обратный путь. Коротко ли он ехал, долго ли ехал — наконец приехал в свое селение. Тотчас же купец велел позвать муллу и спросил его:
— Ну, как же все это произошло?
— В такой-то день, — стал рассказывать мулла, — пришел я в такое-то место, а там, оказывается, ваша дочь обнимается с рабом. Окликнул я ее, стал ей говорить и то и се, вот тут они с рабом и сговорились меня убить. Да, видно, смерть моя еще не пришла. Меня они не убили, а пришлось мне поплатиться своим носом.
Когда отец девушки услышал эти слова, он весь прямо раздулся от гнева. Тотчас он позвал своих сыновей, потом ухватил дочь за волосы, раздел ее донага и, передав в руки сыновей, сказал:
— Ступайте отведите ее в степь и убейте!
— Постой, отец, — стала умолять девушка, — я хочу тебе кое-что рассказать, а потом делай как знаешь.
Но отец не стал слушать свою дочь, и братья потащили девушку в степь.
— Братья, я невиновна в этом деле, — принялась умолять девушка.
И братья сжалились над ней. Они не убили ее, а только бросили в той степи, куда привели, и вернулись назад.
Девушка горько заплакала. Побрела она одна-одинешенька по пустынной степи без пищи и без воды, с непокрытой головой и босая.
Пока девушка шла, испытывая столь тяжелые лишения, падишах одного города выехал на охоту и добрался до той степи.
Вот охотится падишах и вдруг видит — сидит вроде бы голый человек. Падишах тотчас издалека окликнул девушку и послал ей с одним из своих слуг одежду, чтобы она прикрылась. Потом падишах подъехал к девушке и поздоровался с ней. Девушка ответила на приветствие падишаха, смутилась, и из ее глаз градом полились слезы. Глянул падишах в лицо девушке, а та: назвать бы ее луной — да рот у нее есть, назвать бы ее солнцем — так есть у нее глаза, брови как калам, зубы — ожерелье, талия тонкая, волосы словно гиацинт, щеки — яблоки, губы как полураскрытая фисташка, и видно, что она очень страдает.
— Скажи-ка, девушка, из какого ты сада роза, с какой ты лужайки соловей? Как ты попала в эту безводную степь?
— Сначала, джигит, ты сам расскажи, что ты за человек, из какой страны, из какой земли и что делаешь здесь в степи. А после я расскажу тебе, что случилось со мной, — отвечала девушка.
Тогда падишах сказал:
— Ну, так вот, девушка, я — падишах такого-то города из такой страны, а сюда всегда езжу на охоту.
— Если так, падишах, — сказала девушка, — то оставь меня и езжай охотиться. Не трогай мой огонь.[84]Я не расскажу тебе о своем горе: ведь ты падишах, а я — несчастная. Есть старая пословица: «Не говори о своей головной боли в присутствии того, у кого голова не болит». Езжай своим путем.
— Нет, девушка, — сказал падишах, — не говори мне таких речей, а расскажи подробно, что с тобой случилось, и, что бы ты ни пожелала, я исполню.
Девушка, плача, стала рассказывать:
— Я была дочерью купца, и отец отдал меня к мулле. Училась я у него, а когда подросла, мой отец решил отправиться в путешествие в одну из стран. Он поручил меня мулле и уехал. Прошло немного дней, и мулла, который меня учил и опекал, задумал дурное и стал говорить мне всякие непотребства. Ежедневно и ежечасно он не давал мне покоя. А я, очень расстроенная этим, не ела и не пила. В конце концов он как-то мне сказал: «Приходи к такому-то дереву». Я же, зная, что он не отстанет, ответила: «Хорошо», а сама дала рабу топор и сказала ему: «Ступай, садись под таким-то деревом и, кто бы к тебе ни пришел, бей его по голове». Раб взял топор и ушел. Подошел он и видит, что под деревом что-то темнеет. Тут мой раб размахнулся и ударил топором. Мулла отдернул голову, и топор отрубил ему нос. Потом мулла этот долго маялся от раны, но не умер, а выздоровел, только нос его стал похож на муравейник. После этого мулла, опередив меня, написал моему отцу такое письмо: «Купец, твоя дочь, которую ты, уезжая, поручил мне, сбилась с пути и стала проводить время с рабом. Я пытался было вразумить ее, но моих наставлений она слушать не стала, а, напротив, сговорившись с рабом, едва меня не убила. Однако мой смертный час, видно, еще не настал, и я только лишился носа. Теперь же, как только получишь это письмо, приезжай немедля». Мой отец, едва получив письмо, пришел в ярость и тут же отправился в обратный путь. Через сколько-то дней он воротился в селение, приехал домой, позвал муллу и стал расспрашивать его снова. И мулла снова повторил ту же ложь, которую написал в письме. Мой отец снова разъярился, тотчас схватил меня за волосы, раздел донага и передал моим братьям со словами: «Ступайте отведите ее в степь и убейте». Но братья не решились меня убить и бросили в этом месте. Тут мы и встретились.
И девушка, рассказав это, снова заплакала. Падишах почувствовал жалость к девушке из-за перенесенных ею страданий и всем сердцем в нее влюбился.
— Ах, девушка, — сказал он, — если ты согласна стать моей женой, то поедем в мою страну. Что дальше — там видно будет.
— О падишах, — отвечала девушка, — какие могут быть разговоры между падишахами и бедняками? Не шути так, оставь меня одну переносить свое горе.
— Нет, я правду говорю, — сказал падишах. — Если ты согласишься, я сделаю тебя главной над всеми моими женами.
Девушка увидела, что падишах полюбил ее от чистого сердца, и согласилась поехать с ним.
«Не нужно мне лучшей добычи, чем эта», — подумал падишах, посадил девушку сзади себя на коня и направился к своему городу. Приехав, он устроил той на несколько дней и ночей и взял девушку за себя замуж.
Падишах и девушка очень любили друг друга, проводили досуг вместе, и спустя некоторое время у них родились два сына.
Был у падишаха везир, которого он очень высоко ценил и любил. Этот везир с первого взгляда влюбился в девушку и все думал: «Каким бы образом овладеть ею?»
В один из дней девушка попросила у падишаха позволения поехать с мальчиками к своему отцу. Падишах дал на это согласие и решил послать вместе с ними везира. Везир этому очень обрадовался, заторопился и тотчас же собрался в путь. Везир и девушка посадили каждый позади себя по ребенку и тронулись в путь.
Во время пути везир задумал совершить дурное и попытался овладеть девушкой, но она стала сопротивляться. Тогда везир сказал:
— Если ты не согласишься, я убью твоего сына!
На это девушка ответила:
— Как же это ты, везир, ешь хлеб падишаха, а сам готов предать его?
Везир рассвирепел и убил одного из ее сыновей. Потом он сказал:
— Если ты не согласишься, девушка, я убью и второго твоего сына, и тебя самое убью.
Так он убил и второго сына падишаха. Девушка стала плакать. Но везир не оставлял своих намерений, и тогда она сказала:
— Ах, ну ладно, так и быть. Только сначала ты пойди и вон из того колодца принеси ведро воды.
Везир взял ведро и пошел за водой. А девушка в это время вскочила на коня, другого схватила за повод и ускакала. Везиру же ничего другого не оставалось, как только поглядеть ей вслед.
А девушка скакала, скакала — и встретила по дороге пастуха. Она отдала ему одного коня со сбруей, взяла взамен у пастуха старую одежду, надела ее, пришла к своему отцу и нанялась в батраки. Отец не узнал ее, и стала она батрачить у него. А везир вернулся к падишаху и сообщил:
— О горе! Девушка забрала мальчиков и коней и бежала!
Услыхав эту весть, падишах страшно разгневался. Но он очень любил свою жену и рожденных ею сыновей, поэтому весь мир потемнел в его глазах.
— Ну, везир, раз так, то пойдем их искать, — сказал падишах.
И вот они, одевшись паломниками, стали обходить города и селения.
Шли они, шли — и пришли в город, где жил тот самый купец. В это время девушка вывела на прогулку коня, и падишах с везиром узнали коня с первого взгляда, а девушка осталась неузнанной.
Купец был в этом городе очень важным человеком, и падишах с везиром стали гостями в его доме. Пришел и мулла с отрубленным носом. Купец стал варить для них плов. А девушка сидела и подкладывала под котел дрова.
Вот купец, падишах, везир и мулла, сидя вчетвером и ведя дружескую беседу, решили, что каждый из них расскажет какую-нибудь историю. После того как были рассказаны их истории, падишах заметил батрака и воскликнул:
— Эй, ты! Батраки, вроде тебя, часто бывают хорошими рассказчиками. А ну-ка, расскажи нам что-нибудь.
— Нет, гости, — отвечала девушка-батрак, — я человек ничтожный, рассказывайте уж вы сами, а я посижу и послушаю. Мулла знает много историй, заставьте рассказывать его, если сами не можете.
Но падишах, везир и мулла пристали к девушке-батраку: расскажи да расскажи.
— Раз так, то ладно, но только с одним условием, — сказала девушка-батрак, — Прежде чем я начну рассказывать, запрем двери и никого не будем пускать ни снаружи внутрь, ни изнутри наружу.
Все согласились с тем, что предложила девушка, и заперли дверь. Смущаясь, девушка начала рассказывать:
— Было ли не было, а жил когда-то один купец. У него была очень красивая дочь. И эту дочь купец отдал в учение к одному мулле, которого он очень уважал. Девушка училась и между тем подрастала. В один из дней купец решил уехать в путешествие и поручил девушку мулле. «Приглядывай за ней, пока я не вернусь», — сказал купец. Спустя некоторое время мулла решился на негодное дело — замыслил овладеть девушкой и проводить с ней время. Стал он ей угрожать…
В этом месте мулла встал и говорит;
— Мне нужно ненадолго выйти.
Но падишах и купец сказали:
— Нет, мулла, сиди!
Девушка продолжала свой рассказ:
— Да, что ни говори, а делать нечего — этот мулла не переставал угрожать девушке, — и вот она, рассердившись на него, наконец как-то сказала: «Ладно, я сделаю то, о чем ты говоришь, приходи сегодня ночью к такому-то дереву. Я приду следом». Мулла, услышав ответ девушки, обрадовался, с трудом дождался, пока сядет солнце, пришел к дереву и сел в ожидании.
Здесь мулла снова попытался встать и сказал:
— Я сейчас приду.
Но купец и падишах не пустили его, с интересом слушая сказку и начиная кое-что понимать.
— У отца девушки был раб. Она позвала его, дала ему топор и сказала: «Ступай к тому дереву и, кого бы ты там ни увидел, бей по голове без промедления!» Раб пошел и увидел, что под деревом сидит скорчившись какой-то человек. Взмахнул раб топором и ударил муллу по голове, тот отдернул голову, и топор задел нос муллы, отрубив его. Мулла убежал, зажимая кровь. Некоторое время он страдал от раны, а потом выздоровел и подумал: «Ну, теперь надо поторопиться!» И мулла написал купцу, отцу девушки, такое письмо: «Так-то и так, твоя дочь, которую ты мне поручил, проводит время с твоим рабом. Я наставлял ее, чтобы она так не поступала, но она, сговорившись с рабом, решила меня убить и чуть было не убила. Приезжай немедля». Купец, получив письмо верного, уважаемого муллы, тотчас возвратился назад. Приехал он в селение и снова расспросил муллу. А тот снова повторил все то, что написал в письме. Тогда купец раздел свою дочь донага, схватил за волосы и отдал в руки своих сыновей, сказав: «Ступайте уведите ее и убейте!» Но братья девушки не решились ее убить, а бросили в степи без пищи и без воды. Через некоторое время туда, где находилась девушка, приехал падишах такой-то страны и, поговорив с девушкой, увез ее в свой город. Там он взял ее в жены, и у них родились два сына. Падишах очень их любил. Спустя какое-то время девушка, жена падишаха, попросила у падишаха разрешения съездить к своему отцу. Падишах согласился и вместе с ней послал своего везира, которому доверял…
В это время везир, что сидел и слушал, встал и говорит:
— Я выйду ненадолго.
Но падишах пригрозил:
— Не двигайся!
— Этот везир, влюбившись в жену падишаха, — продолжала девушка-батрак, — все ждал подходящего момента, и вот наконец-то он стал ее спутником. Девушка и везир посадили каждый позади себя на коня по мальчику и тронулись в путь. Проехали они сколько-то и сделали остановку. Тут везир говорит: «Эй ты, поди-ка сюда!» и пытается овладеть девушкой. Но она не соглашается и умоляет: «Не совершай предательства по отношению к жене падишаха». А везир говорит: «Раз ты не соглашаешься, я убью твоего сына» — и убивает одного из ее сыновей. Девушка стала кричать и биться. Тогда везир убил и второго ее сына. Потом везир сказал: «Если ты и теперь меня не послушаешься, я и тебя убью». Тогда девушка сказала: «Ладно, я согласна, но сначала ты пойди и принеси ведро воды вон из того колодца». Везир взял ведро и пошел за водой, а девушка вскочила верхом на коня, другого схватила за повод и унеслась прочь. Вот скачет девушка и приезжает в стан пастуха. Отдала она пастуху одного коня, взяла у него старую, рваную одежду, надела ее, пришла в город к своему отцу и стала у него батрачить. Однажды приехали в этот город те самые падишах и везир и остановились у купца в гостях. Пришел к ним побеседовать и тот самый мулла, а девушка-батрак, точь-в-точь, как я, сидела и подкладывала дрова под котел. Они велели ей рассказать сказку. Вот девушка и рассказала им свою сказку.
Закончив свой рассказ, девушка достала из-за пазухи окровавленные одежды своих детей и бросила их своему мужу. Тут наступило смятение. Отец девушки вскочил, схватил муллу за горло и убил его, а падишах тотчас схватил за горло везира и тоже убил его.
Отец с дочерью и муж с женой обрели друг друга, возликовали и задали пир.
Аязхан
В старые времена жил один падишах, и не было ему равных в справедливости. Однажды сидел падишах, размышляя и спрашивая себя: «Интересно бы знать, кто хуже всех из людей и животных?» И вот что он придумал: «Худший из людей — это падишах, худший из скота — это мул, а худшая из птиц — сорока». Собрал падишах своих подданных и сказал:
— Есть у меня три вопроса. Кто на них ответит, того я сделаю своим везиром.
— Говори, говори, — зашумела толпа.
И падишах сказал:
— Пусть мне ответят в течение девяти дней, кто хуже всех среди людей, среди скота и среди птиц.
Тогда вышли из толпы три человека и сказали:
— Падишах, если дозволишь, мы попытаемся…
— Хорошо, — отвечал падишах, — позволяю, ищите ответ.
И три человека отправились в путь, чтобы разгадать загадку падишаха. Вот идут они, и встретился им по дороге верблюд, больной оспой.
— Ну, — сказали они, — хуже этой скотины ничего нет. Нам его послал аллах, давайте поймаем его! — и, поймав верблюда, повели его с собой.
Идут они дальше, а навстречу им — рыжий безбородый человек.
— Ну, — сказали они, — хуже этого человека и быть не может. Нам его послал аллах! — и взяли этого человека с собой.
Идут дальше, а навстречу им — ворона с перебитым крылом.
— Хуже этой птицы не бывает! — сказали они. — Теперь все три загадки падишаха разгаданы, — и, взяв с собой ворону, отправились назад.
Когда они возвращались, попался им на пути колодец. Присели они у колодца, и подошел к ним пастух.
— Счастья да удачи вам! — поздоровался с ними пастух и спросил: — Что вы тут делаете?
Тогда трое людей рассказали пастуху, в чем дело, и добавили:
— Вот мы и нашли тех, хуже которых не бывает ни среди людей, ни среди скота, ни среди птиц.
В это время к колодцу на водопой подошли овцы.
— Хорошо, — сказал пастух, — раз вы люди падишаха, посидите, я зарежу барана и угощу вас.
Пастух зарезал барана и приготовил еду. Накормив и напоив их чаем, пастух сказал:
— Те, кого вы с собой ведете, совсем не то, что требуется падишаху. Отпустите их, и я укажу вам существа, которые загадал падишах, но не называйте ему мое имя.
— Хорошо, мы не назовем твое имя. Скажи нам только разгадку!
И пастух сказал:
— Если вы скажете падишаху, что худший из людей — это падишах, худшее из скота — это мул, а худшая из птиц — сорока, он будет вами очень доволен.
Трое людей обрадовались и, не спросив пастуха, почему названные им существа самые плохие, отправились к падишаху. Еще издали они стали кричать:
— Падишах, мы разгадали твои загадки!
— Хорошо, — ответил падишах и спросил: — Скажите тогда, кто худший из людей?
И они сказали:
— О падишах, худший из людей — это падишах.
Когда же падишах попросил их объяснить почему, они ничего не могли сказать. Падишах вновь спросил:
— Ну ладно, а кто худший из животных?
— Худший из животных — мул, — ответили они.
Падишах опять спросил почему, но они и на это не могли ответить. И снова падишах спросил:
— Ну а какая птица хуже всех?
— О падишах, худшая из птиц — сорока.
Падишах снова спросил почему, но они опять не могли назвать причину. «Эге, — подумал падишах, — они знают ответы на мои загадки, но объяснить их не могут. Ясно, что их научил какой-то умный человек. Попробую-ка я узнать, кто он».
— Скажите, джигиты, кто вас этому научил? — спросил падишах.
— О падишах, мы догадались сами!
— Нет, — сказал падишах. — Вас кто-то научил. Приведите того, кто вас научил, — И он приставил к ним ясаула. И вот те трое пошли к пастуху.
— Тебя зовет падишах, — сказали они и хотели увести пастуха с собой. Но пастух им сказал:
— Постойте-ка, приятели, я же пастух. Не могу же я бросить чужую скотину. Пойдем отведем скотину ее хозяину, потом и отправимся к падишаху.
Так сначала они пригнали скотину ее хозяину, а потом отправились к падишаху.
— Ну, джигит, как тебя зовут и чем ты занимаешься? — спросил падишах.
— Меня зовут Аяз, — ответил пастух, — а занятие мое — пасти скот.
— Это ты, Аязхан, открыл им, что худший из людей — это падишах, худший из скота — мул, а худшая из птиц — сорока? — спросил падишах.
— Да, — ответил Аяз, — но только я просил, чтобы они не называли мое имя.
— В этом беды нет, — сказал падишах, — но ты объясни, почему названные тобой существа самые плохие.
И Аяз ответил:
— Падишах хуже всех потому, что его богатство налогом не облагается и податей он не платит. Он пользуется силой всех людей, но никому ничего не дает. Вот почему падишах самый плохой человек. Худшее из животных — мул, потому что он навсегда проклятая скотина: от него никогда не бывает приплода. А худшая из птиц — сорока, потому что эта тварь кладет яйца через рот.
Так ясно и понятно ответил Аяз на вопросы падишаха.
— Аязхан, все, что ты сказал, верно, — проговорил падишах и добавил: — Снимай свои чарыки!
Падишах одел Аяза в красивые одежды и сделал его своим везиром.
Аязхан взял свои чарыки и повесил в изголовье так, чтобы всегда видеть их, когда встает. Бывало, что разгневается Аязхан из-за чего-нибудь, но вдруг взглянет на свои чарыки и скажет себе: «Эй, Аязхан, погляди-ка на свои чарыки![85]Еще вчера ты был пастухом, а сегодня задираешь нос к небу, оттого что стал везиром!»
У Аязхана было три сына. Подросли они и выучились. В один из дней падишах умер, и вместо него падишахом сделали Аязхана. Долгое время справедливо правил Аязхан, но наконец совсем состарился. Призвал к себе Аязхан сыновей и сказал им:
— Дети, я стал совсем стар. Возьмите у меня денег, сколько вам нужно, и поживите в других городах. А когда я умру, кого-нибудь из вас, может быть, сделают падишахом, если это будет угодно богу. Народ это сам решит.
Выслушали сыновья Аязхана отцовское наставление, взяли необходимые им деньги и, попрощавшись, отправились в путь, чтобы поселиться в другом городе.
Шли они по дороге и вдруг увидели верблюжий след.
Тогда старший брат сказал:
— Это верблюд — самец.
Средний брат сказал:
— Если это верблюд-самец, то у него обрублен хвост.
А младший брат добавил:
— Если это верблюд-самец и у него обрублен хвост, то, видно, он слеп на один глаз.
Идут они дальше и видят на дороге след человека. Старший брат и говорит:
— Это след женщины.
Тогда средний брат говорит:
— Если это след женщины, то она бежала.
А младший брат замечает:
— Если это женщина, которая к тому же еще и бежала, то она, видно, беременна.
Пошли они дальше, а навстречу им всадник. Поздоровались они, а тот спрашивает:
— Эй, приятели, не видали ли вы верблюда?
Тогда старший брат сказал:
— Нет, не видали. А случайно не самец ли этот верблюд?
— Самец, — ответил всадник.
Тогда средний брат спросил:
— Приятель, а не бесхвостый ли это верблюд?
— Да, — ответил всадник.
Тогда спросил младший брат:
— Друг, а не слеп ли этот верблюд на один глаз?
— Верно, — сказал всадник. — Вы назвали все приметы коего верблюда, а говорите, что не видали его. Наверняка вы знаете, где мой верблюд, и я получу его с вас!
И всадник отправился следом за сыновьями Аязхана, требуя своего верблюда.
Шли они, шли, а навстречу им — двое людей. Поздоровались они, и те спрашивают:
— Эй, не видали ли вы по пути человека?
— Нет, не видали. А не женщина ли это была?
— Верно, женщина!
— И она бежала?
— Верно, бежала!
— А не была ли она беременной?
— Да, была!
Тогда те двое людей сказали:
— Вы назвали все приметы человека, которого мы ищем, а говорите, что не видали его. Мы потребуем с вас то, что ищем!
И эти люди тоже отправились следом за сыновьями Аязхана. Через некоторое время пришли братья в один город, устроились на постоялом дворе и стали там жить. Тогда те люди, что предъявляли юношам требования, клевеща на них, пожаловались падишаху. И падишах послал за тремя братьями ясаула. Когда братья пришли к падишаху, тот сначала расспросил их о здоровье, а потом стал слушать человека, потерявшего верблюда.
— О падишах, — сказал человек, — вот эти люди своими собственными устами рассказали, что верблюд, которого я потерял, был самец, что у него был обрублен хвост и что он был слеп на один глаз. И они уверяют меня, что верблюда они не видели. Если они его не видели, то откуда они знают все его приметы?
Падишах попросил братьев ответить. Тогда старший брат сказал:
— Когда я увидел следы верблюда, я сразу понял, что это самец, потому что у верблюда-самца большое расстояние между ногами.
Средний брат сказал:
— Верблюд этот ронял навоз на середину дороги. Если бы хвост у него не был обрублен, он оставлял бы навоз по обеим сторонам дороги.
И младший брат добавил:
— Этот верблюд все время ел колючки только с одной стороны дороги, поэтому я понял, что он слепой на один глаз.
Потом падишах выслушал жалобу двоих людей, искавших женщину. Те сказали:
— О падишах, эти люди знают, что исчезла женщина, знают, что она бежала и была при этом беременна. Но они говорят, что ее не видели. Вот чему мы изумляемся!
— Видели вы эту женщину? — спросил падишах.
— Нет, о падишах, — ответили братья, — Мы поняли все, увидев ее следы.
Тогда падишах и говорит:
— Хорошо, я сейчас кое-что принесу, а вы угадайте, что это. Если не угадаете, значит, воры — вы.
— Неси, неси! — сказали братья.
Падишах принес сундучок и сказал:
— Вот угадайте, что в этом сундучке?
Старший брат постучал по крышке сундучка и сказал:
— То, что лежит в сундучке, — круглое.
Средний брат заметил:
— Ну, если оно круглое, то, значит, обязательно красное.
А младший брат добавил:
— Раз оно круглое да притом еще и красное, то это мазандеранский гранат.[86]
Падишах открыл сундучок, все глянули — а там и впрямь оказался мазандеранский гранат. Тогда падишах сказал жалобщикам:
— Ищите в другом месте людей, которые похитили ваше добро, — и отпустил их.
А троих братьев падишах поселил в одном из своих покоев для гостей, оказал им почет и стал угощать их. Вечером послал падишах своим гостям прекрасный плов, а одному из ясаулов приказал:
— Стой у дверей братьев и слушай, о чем они будут говорить. Потом расскажешь мне о их беседе!
Стоит ясаул и слушает. Когда братья кончили есть, старший из них сказал:
— А ведь наш падишах — раб.
Средний брат сказал:
— Ты говоришь, что падишах — раб, а я замечу, что мясо, в кушанье, которое мы ели, — это мясо скотины, выкормленной поганым молоком.
А младший брат сказал:
— Рис, который был в нашем кушанье, — это рис, выращенный на кладбище.
Съели братья плов и улеглись спать, а ясаул передал их разговор падишаху.
Падишах поспешил к своей матери.
— Матушка, разве я раб? — спросил он.
Тогда мать ответила:
— Да, сынок, ты раб. Кроме меня у твоего отца была еще жена-невольница, которую он купил. У нее родился ты, а у меня родилась дочь. Девочку отдали ей, а тебя отдали мне. Вот как было дело, сынок.
Тогда падишах призвал человека, у которого было куплено мясо.
— Это правда, что скотина, которую ты сегодня прирезал, была выкормлена поганым молоком? — спросил он.
И тот ответил:
— Да, это правда, о падишах. У нас был ягненок, мать которого околела, так он сосал нашу суку.
После этого падишах позвал к себе продавца риса.
— Где ты сеял свой рис? — спросил он.
И продавец ответил:
— Я сеял рис возле кладбища.
Падишах поразился уму троих юношей, он оказал им множество почестей и сделал их своими ближайшими советниками.
Вот как мудро Аязхан и его сыновья вершили свои дела.
Умная женщина
Было ли не было, в старые времена жил один богач. У него по дому служил раб. И была у этого богача красавица дочь. Вот однажды раб тайно сговорился с дочерью богача, и они, захватив с собой двух коней и денег столько, сколько могли унести, бежали в другой город. Прибыв в большой город, они сняли дом.
Однажды раб ввязался в драку с одним из людей падишаха, и раба посадили в самый прочный падишахский зиндан. Когда слух о том, что раб попал в зиндан, дошел до молодой женщины, она впала в отчаяние. Стала она искать из этого положения выход, но ничего не могла придумать. Что ни делай, а вытащить человека из зиндана падишаха не так-то просто! Наконец женщина решила: «Пойду-ка я к чиновникам и управителям падишаха, принарядившись, может быть, приглянусь им и мне удастся каким-нибудь обманным путем получить у них письменный приказ».
Женщина нарядилась и вышла из дому. Сначала она пришла к кадию. Глядит — в почетном углу дома сидит кадий в чалме и с длинной седой бородой. Как только кадий увидел женщину, он тотчас торопливо встал, взял ее за руку, усадил рядом с собой и сказал:
— Добро пожаловать! Что вы хотели рассказать? Не стесняйтесь, говорите!
Женщина, притворяясь смущенной, рассказала:
— Кадий-ага, слуги падишаха бросили моего мужа в зиндан. Чтобы освободить его, требуется ваш письменный приказ. Вот я и пришла за этим письмом.
Кадий тотчас схватил бумагу и калам и собрался было писать, но женщина его остановила:
— Кадий-ага, не утруждайте себя сейчас, у вас и так много дел, а лучше вот что: у меня на такой-то улице есть дом, и я там живу одна. Приходите вечером ко мне, тогда мы все и напишем.
— Прекрасно, прекрасно! — обрадовался кадий и отпустил женщину.
Выйдя от кадия, женщина отправилась к везиру. Везир один сидел в огромном зале. Когда женщина тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь, везир ее тотчас заметил.
— Входите, входите! — сказал везир.
Он встал, подвел женщину к месту и усадил напротив себя. Затем везир спросил ее:
— Что вы хотели мне сообщить?
— Везир-ага, — отвечала женщина, — слуги падишаха посадили моего мужа в зиндан, и, чтобы его освободить, нужен ваш письменный приказ.
— Ну, что же, — заметил везир и тут же взял бумагу и калам.
Но женщина его остановила, сказав:
— Погодите, везир-ага. Если у вас найдется время, приходите вечером ко мне. У меня на такой-то улице есть дом, и я живу там совсем одна. Может быть, тогда и напишем?
— Вот и прекрасно! — воскликнул обрадованный везир и отпустил женщину.
После этого женщина, видя, что все идет удачно, решила отправиться к падишаху. Но чтобы добраться до падишаха, нужно пройти стражу. Поэтому женщина, которая была молода и красива, приоткрыла покрывало так, чтобы были видны глаза, и направилась ко дворцу падишаха. Она приблизилась к стражнику у ворот, и тот спросил ее:
— Куда идешь?
Тогда женщина подмигнула ему и ответила:
— Мне нужно видеть падишаха, у меня к нему дело.
Стражник подумал: «Я ей понравился. Должно быть, это та самая женщина, которая уже приходила к падишаху». И он пропустил ее.
Затем женщина дошла до стражника у внутренних дверей.
— Куда идешь? — спросил стражник.
— К падишаху, — отвечала женщина.
Тогда стражник сказал:
— Погоди, я спрошу падишаха. Если он позволит, ты войдешь к нему.
Стражник почтительно сложил руки ладонями вместе, вошел к падишаху и распростерся ниц. Падишах спросил его, что он хочет сказать.
— О падишах, — отвечал стражник, — пришла какая-то очень красивая женщина, чтобы повидать вас. Она просит разрешения войти.
— Зачем же ты ее задержал, несчастный! — воскликнул падишах, прервав стражника, — Пусть она сейчас же войдет!
Падишах в нетерпении встал и приоткрыл дверь. И увидел, что женщина еще прекрасней, чем говорил стражник.
— Добро пожаловать, входи, — сказал падишах.
Взял он женщину за руку и усадил ее рядом с троном.
— Кто ты такая, женщина, откуда и зачем ко мне пожаловала? — спросил падишах.
— Я дочь Хурсатбая из Шама, зовут меня Гюльджехре, а имя моего мужа — Омар, и он сын Кайсар-хана. Не знаю, по какой причине, но он брошен вашими людьми в зиндан.
— Раз так, — сказал падишах, — то я тотчас же напишу, чтобы его освободили.
И падишах схватил калам и бумагу. Однако женщина удержала его, сказав:
— О дорогой, милый шах, погодите! У ваших дверей в надежде вас увидеть ожидают много бедняков, подобных мне, женщин и детей. Хорошо было бы, если вы сумели бы их до вечера всех отпустить. А вечером приходите ко мне домой, и там мы все напишем. Женщина, которая уже столько времени ждет своего мужа, может подождать и еще одну ночь. И кроме того, мой падишах, свидание с великим падишахом я считаю счастьем для себя.
Падишаху понравились слова женщины, он обрадовался и подумал: «Для меня свидание с такой красивой и умной женщиной, дочерью купца из Шама, тоже большое счастье. Возможно, что она откроет передо мной все свои тайны и исполнит все мои желания. Иначе она не указала бы мне свой дом и не пригласила бы к себе».
— Ладно, красавица, пусть будет так, как ты говоришь, — сказал падишах.
А женщина еще раз бросила кокетливый взгляд на падишаха и вышла. Шла она, шла — и пришла на базар к мастерам по деревянным изделиям. Тут она отыскала самого знаменитого мастера и обратилась к нему:
— Мастер-ага, мне нужны четыре сундука такого размера, чтобы в них мог поместиться человек.
— Вот, женщина, выбирай из этих сундуков, какие тебе понравятся, — сказал мастер.
Женщина выбрала четыре сундука, каждый из них взвалила на носильщика и, подмигнув мастеру, сказала:
— Мастер-ага, я не захватила с собой денег. Но на такой-то улице у меня есть дом, и если у тебя найдется время, приходи ко мне вечером, я отдам тебе деньги.
— Хорошо, можешь идти, — сказал мастер. — Вечером я свободен и непременно приду к тебе. Неужели я не поверю тебе в долг четыре сундука?
Женщина пришла домой и расставила сундуки по местам. Едва она успела отпустить носильщиков, как в дверь постучали. Гюльджехре встала, подошла и открыла дверь. Смотрит — а это кадий. Она ввела кадия в дом, помогла ему снять и повесила его парадные одежды. После этого кадий взял свой калам и написал приказ: «Немедленно освободить мужа такой-то женщины». Написав это, он тут же хотел было обнять Гюльджехре, но она сказала:
— Не спешите, мой кадий, сначала поешьте и попейте, я никуда не собираюсь уходить, и мы еще успеем насладиться.
В это время в дверь постучали.
— Кто это? — спросил кадий.
— Не бойся, — отвечала женщина, — это пришел мой полоумный брат. Он сейчас поест и уйдет.
— Что же мне делать, ведь он меня увидит? — испугался кадий.
Тогда женщина сказала:
— Выход есть, полезай в этот сундук.
Как только кадий влез в сундук, женщина тотчас захлопнула и крепко заперла крышку сундука. После этого женщина открыла дверь, и в дом, покашливая, вошел везир. Он прошел на почетное место, снял с себя одежды, уселся и стал писать приказ. Написав приказ, везир передал его женщине и сказал:
— Ну вот, моя милая, теперь иди ко мне.
Но едва он взял женщину за руку, как в дверь постучали.
— Погоди, — сказала женщина, — это пришел мой полоумный брат. Он только поест и уйдет, тогда мы займемся своими делами.
— Где же мне спрятаться? — спросил везир.
Женщина и его спрятала в сундук и заперла там. Потом она подошла к двери, открыла ее, и вошел падишах. Женщина сняла с падишаха его драгоценные парадные одежды, повесила их и сказала:
— Ну, мой шах, не напишете ли вы тот письменный приказ, о котором я вас просила?
— Конечно, — отвечал падишах и тут же написал приказ, поставил в его конце свою подпись, приложил печать и отдал женщине.
— Ну, женщина, теперь иди ко мне, — сказал падишах и хотел было обнять ее. Но она его остановила:
— Зачем торопиться, мой падишах? Поедим-попьем, а потом вместе ляжем.
И она завела беседу. Но тут вдруг постучали в дверь. Падишах испугался.
— Кто это? — спросил он.
— Это пришел мой полоумный брат, — отвечала женщина, — Он только возьмет кусок лепешки и уйдет.
— Все равно, — сказал падишах, — я не хочу, чтобы он меня здесь видел. Спрячь меня куда-нибудь.
Женщина спрятала падишаха в сундук, заперла крышку, а потом открыла дверь и впустила мастера. Она помогла мастеру раздеться, усадила его и поставила перед ним чайник с чаем. А этот мастер все дрожал от испуга и, запинаясь, повторял:
— Н-н-ну, женщина, г-где же денежки за сундучки?
— Мастер-ага, — сказала женщина, — я тебе не заплачу за твои сундуки. Ты их сделал на четыре пальца короче, и человек в них не может поместиться.
— А ну-ка, поглядим. Разве бывают сундуки длиннее этих? — сказал мастер.
Он влез в сундук и растянулся там во всю его длину. Женщина тотчас же заперла мастера. Потом она взяла приказы, пошла и освободила своего мужа из зиндана.
