О том, как нашлось кольцо 19 глава

ущелий выползают темные союзники Мордора, из неизменно встречают арнорцы, и

они отступают за Изгарные горы.

А мы не требуем даже слов благодарности. Путники подозрительно косятся

на нас, горожане и сельские жители Средиземья с презрительным сочувствием

называют бродягами… Совсем недавно один толстяк, живущий по соседству с

такими существами, что, услышав о них, он умер бы от страха, назвал меня —

не желая оскорбить! — Бродяжником… он не знает, зачем мы странствуем, и

снисходительно жалеет неприкаянных скитальцев. Но нам не нужна его

благодарность. Он, подобно всем его сородичам и соседям, живет спокойно,

мирно и счастливо — вот что скитальцы считают наградой. Вернее, считали…

Потому что сейчас мир опять начинает меняться. Проклятье Исилдура —

Кольцо Всевластья — явилось из долгого небытия на землю. Нам предстоит

великая битва. Сломанный Меч будет перекован, и я отправлюсь с тобой в Минас

Тирит.

— Проклятье Исилдура явилось на землю… — повторил Боромир слова

Арагорна. — А я… я видел блестящее колечко, которое показал нам всем

невысоклик. Объясни мне, почему вы так твердо уверены, что это и есть Кольцо

Исилдура? Он умер до начала нашей эпохи, и Кольцо, говорят, бесследно

исчезло. Где оно было все эти годы? Как попало к нынешнему владельцу?

— Ты узнаешь об этом, — пообещал Элронд.

— Однако не сейчас, уважаемый хозяин? — очень обеспокоено осведомился

Бильбо. — Я чувствую, что настало обеденное время, и мне обязательно нужно

подкрепиться.

— Я еще ни о чем тебя не просил, — сдерживая улыбку, сказал ему Элронд.

— Но раз уж ты сам о себе напомнил, то прошу тебя — расскажи нам свою

историю. Если ты не создал из нее поэму, то, так уж и быть, изложи все в

прозе. Я думаю, тебе не надо объяснять, что чем короче получится твой

рассказ, тем скорее ты сможешь подкрепить свои силы?

— Что ж, ладно, — согласился Бильбо. — Сегодня я расскажу правдивую

историю. И если кто-нибудь из гостей удивится, — Бильбо искоса глянул на

Глоина, — пусть постарается не ворошить прошлое. За последние годы я многое

понял… Так пусть же и меня поймут — и простят! Вот что случилось на самом

деле…

Гости, не встречавшиеся раньше с Бильбо, изумленно слушали о его

приключениях, и старый хоббит был очень рад, что может рассказать про

встречу с Горлумом, припомнив решительно все подробности. Он повторил все до

единой загадки. Он охотно поведал бы и о прощальном празднестве, о своем

исчезновении, о пути в Раздол, но Элронд поднял руку и сказал:

— Прекрасно, мой друг. Нам важно знать, что Кольцо ты, уходя, передал

Фродо. Давай послушаем твоего преемника.

Фродо рассказал обо всех своих злоключениях с тех пор, как сделался

Хранителем Кольца; но его не радовало внимание слушателей. А их интересовал

каждый его шаг, каждая особенность в поведении Всадников: гости постоянно

перебивали Фродо, чтобы обсудить мельчайшие подробности.

— Неплохо, мой друг, — сказал ему Бильбо, когда он умолк и с

облегчением сел. — Жаль, что тебя беспрестанно прерывали. Я успел кое-что

записать — но не все, и нам еще предстоит к этому вернуться. Твои

приключения на пути к Раздолу составят в Книге несколько глав — если я сумею

ее дописать.

— Да, история получилась длинная, — как бы через силу подтвердил Фродо.

— И все же она выглядит, по-моему, неполной — особенно без подробного

рассказа Гэндальфа.

Гэлдор, сидевший неподалеку от хоббитов, услышал последнее замечание

Фродо.

— Невысоклик прав, — обратился он к Элронду, — рассказ о Кольце кажется

неполным. Я тоже хочу кое-что узнать. Вы не ответили на вопрос Боромира —

почему вам ясно, что Кольцо невысокликов выковал Черный Властелин Мордора? И

что об этом думает Саруман? Он хорошо изучил повадки Врага, но его почему-то

нет среди нас. Какой совет дал бы нам Саруман, если б он знал то же, что мы?

— Твои вопросы, — ответил Элронд, — так тесно переплетаются между

собой, что их прояснит нам одна история, которую расскажет Гэндальф. Она

завершит повесть о Кольце, ибо Гэндальф знает больше нас всех.

— Гэлдор просто не связал воедино все, что услышал на Совете, — начал

Гэндальф. — Фродо выслеживают Черные Всадники; Даину, в награду за сведения

о Бильбо, сулят вернуть Магические Кольца… Разве не ясно, что находка

Бильбо очень нужна Властелину Мордора? А Бильбо, как известно, нашел Кольцо.

Теперь подумаем о других Кольцах. Девятью Кольцами владеют назгулы,

принявшие обличье Черных Всадников. Семь — потеряны или уничтожены. — При

этих словах Глоин встрепенулся, но сделал над собой усилие и смолчал. —

Судьба Трех нам тоже известна. Так за каким Кольцом охотится Враг?

Боромир прав: между Рекой и Пещерой — между потерей и находкой Кольца —

зияет многовековая пропасть, которую Мудрые неспешно изучали… слишком

неспешно и слишком долго: они забыли о мудрости Врага. А он, конечно же, не

сидел без дела и обнаружил истину чуть позже нас — к счастью, позже! —

нынешним летом. И все же Мудрые едва не опоздали.

Кое-кому из собравшихся известно, что в самом начале нашей эпохи я

рискнул посетить Чародея в Дул-Гулдуре и, тайно разведав, чем он занимается,

понял, что наши опасения подтвердились: это был Саурон, Извечный Враг, вновь

оживший и набирающий силу. И кое-кто, я думаю, все еще помнит, что Саруман,

на собранном тогда Совете, убедил Мудрых не начинать войну, и много лет мы

только наблюдали. Но когда, сгустившись над мрачным Дул-Гулдуром, к северу

поползла зловещая туча, даже Саруман одобрил войну, и объединенная дружина

Совета Мудрых выбила Черного Властелина из Лихолесья. В том же году было

найдено Кольцо — странное совпадение, если это совпадение.

Но Мудрые медлили чересчур долго: наша победа оказалась бесплодной, как

и предсказывал Владыка Раздола. Саурон тоже следил за нами и успел

подготовиться к нашему удару, управляя Мордором из тайного убежища с помощью

девяти Призрачных прислужников, которые захватили Моргульскую крепость.

Когда наше войско подошло к Лихолесью, он сделал вид, что принимает битву, а

сам, стремительно отступив на юг, сбил посты у границы Мордора, уничтожил

охрану Черного Замка и открыто провозгласил себя Властелином. В своих

владениях он был неуязвим для нашей поспешно собранной дружины, и мы опять

созвали Совет, понимая, что он ищет Кольцо Всевластья. Не узнал ли Враг

чего-нибудь нового в своих упорных поисках Кольца — вот что обсуждалось на

последнем Совете. Но Саруман сумел успокоить Мудрых, повторив — как он это

делал не раз, — что Кольцо Всевластья сгинуло навсегда.

Врагу известно, — сказал Саруман, — что мы до сих пор не разыскали

Кольца, и, надеясь найти его, он теряет время: его надеждам не суждено

исполниться. Кольцо поглотил Андуин Великий, и, пока Саурон был безликим

призраком, течение унесло его сокровище в Море, а из морских глубин ничто не

возвращается. Кольцо Всевластья упокоилось навеки.

Гэндальф умолк и посмотрел в окно — туда, где высились Мглистые горы, у

подножия которых текла река, долго покоившая Кольцо Всевластья.

— Моя вина тяжела, — сказал Гэндальф. — Меня убаюкали слова Сарумана, и

я слишком поздно обнаружил опасность.

— Мы все виноваты, — проговорил Элронд. — Но, быть может, только

благодаря тебе Завеса Тьмы еще не сомкнулась над Средиземьем.

— Меня убедили доводы Сарумана, — тяжело вздохнув, продолжал Гэндальф,

— но в глубине души я предчувствовал опасность, а поэтому очень хотел

узнать, где, как и когда Кольцо Всевластья попало к несчастному лиходею

Горлуму. Он должен был вылезти из подземного логова, чтобы попытаться

разыскать свою прелесть, и я решил учредить за ним слежку. Он и вылез, но,

ловко ускользнув от преследователей, снова исчез — как сквозь землю

провалился. А я — никогда себе этого не прощу! — спокойно наблюдал на Врагом

и бездействовал.

Время рождало все новые заботы и постепенно притупляло мои старые

страхи… Но однажды они неожиданно всколыхнулись, преобразившись в острую и

глубокую тревогу. Кто все же истинный хозяин Кольца, которое отнял у Горлума

Бильбо? И как я должен себя вести, если мои предчувствия подтвердятся? Вот

что мне нужно было решить. Но я не с кем об этом не говорил, ибо неосторожно

сказанное слово могут услышать не только друзья. В наших бесчисленных войнах

с Врагом болтовня часто оборачивалась бедой, и мы научились страшиться

предательства.

Меня заинтересовало колечко Бильбо около семнадцати лет назад. Я очень

быстро тогда убедился, что вокруг Хоббитании рыщут соглядатаи: Черному

Властелину служат шпионами даже некоторые звери и птицы. Мне пришлось

обратиться за помощью к дунаданцам, и они уничтожили немало шпионов, а когда

я открыл свои опасения Арагорну, он сманил меня в Глухоманье на поиске

Горлума.

— Я убедил Гэндальфа, — вставил Арагорн, — что надо обязательно

разыскать Горлума, хотя он считал, что время упущено. Но мне, потомку и

наследнику Исилдура, хотелось расплатиться за его вину, и я отправился с

Гэндальфом на поиски.

Гэндальф коротко рассказал Совету, как он странствовал с Арагорном по

землям Глухоманья — на юге они дошли до Изгарных гор, за которыми начинаются

владения Врага, и там впервые услышали о Горлуме.

— Мы думали, что он прячется где-нибудь в горах, и обшарили чуть ли ни

каждое ущелье, и все-таки не смогли его разыскать, и меня охватило тоскливое

отчаяние. Но именно отчаяние освежило мою память, и я вдруг вспомнил слова

Сарумана, которые вполуха выслушал на Совете.

Магические Кольца, — сказал он тогда, — отличаются друг от друга

драгоценными камнями. А свое Кольцо — Кольцо Всевластья — Саурон выковал

совершенно гладким, однако на нем есть тайная надпись, и Мудрый сможет ее

прочитать.

Больше Саруман ничего не сказал. И вот, вспомнив его слова, я стал

думать, кто же мог знать, как выявляется тайная надпись. Знал создатель

Кольца, Саурон. А Саруман? При всей его глубочайшей мудрости сам он

разгадать эту тайну не мог, ибо никогда не видел Кольца — значит, он где-то

нашел разгадку. Кто же, кроме Черного Властелина, видел Кольцо до его

исчезновения? Только один человек — Исилдур. Я бросил безнадежные поиски

Горлума и, не теряя времени, отправился в Гондор. Некогда там почитали

Мудрых, а с особым почтением относились к Саруману — он подолгу гащивал у

великого Князя. Меня Верховный Властитель Денэтор встретил гораздо

сдержанней, чем раньше, и весьма неохотно допустил в Хранилище древних

рукописей и старинных книг.

Если тебя, как ты говоришь, интересуют древние летописи Гондора — что

ж, читай, — сказал он мне хмуро. — А для меня прошлое ясней будущего… ну,

да это уж мои заботы. Однако даже мудрейший Саруман находил здесь только то,

что я знаю.

Так напутствовал меня Денэтор. И все же я нашел в Хранилище

манускрипты, которые мало кто способен понять, ибо наречия народов древности

знают сейчас лишь мудрейшие из Мудрых. Да, Боромир, я разыскал там запись,

сделанную рукой самого Исилдура, и едва ли кто-нибудь ее читал — кроме меня

да, быть может, Сарумана. Оказывается, после победы над Врагом Исилдур

вернулся в княжество Гондор — а не ушел, чтобы где-то бесславно сгинуть,

как повествуют северные предания.

— Северные — возможно, — сказал Боромир. — Но мы, гордорцы, исстари

знаем, что Исилдур действительно возвращался в Гондор, чтобы поручить

княжество Менельдилу, сыну своего убитого брата; и тогда же, в память о

погибшем брате, он посадил в столице нашего княжества последнее семя Белого

Дерева.

— И тогда же сделал последнюю запись, — дополнил рассказ Боромира

Гэндальф, — о которой в Гондоре, вероятно, забыли. Эта запись касается

Кольца Всевластья, добытого Исилдуром в поединке с Сауроном. Вот что мне

удалось прочитать:

Отныне Кольцо Всевластья станет достоянием Великих Князей Арнора;

однако сей манускрипт я оставляю в Гондоре — ибо здесь тоже живут потомки

Элендила, — дабы и на юге не забылись удивительные деяния нашей эпохи.

И тут же дается описание Кольца: Оно было раскаленным, когда я взял

его в руку, словно только что вынутое из горна в кратере Роковой Горы, и мне

показалось, что мой ожог не заживет никогда. Однако рука моя исцелилась, и

Кольцо остыло и сделалось на вид меньше — и все же не потеряло прежней

привлекательности, равно как и формы, приданной Ему Врагом. И потускнели

магические знаки на Нем и едва виднелись. Знаки же суть буквы эльфов

Остранны, однако язык надписи мне незнаком. Язык сей есть, вероятно, язык

Врага, ибо звучит он при чтении букв уродливо и таинственно. Мне неведомо,

какое зло таит в себе Вражья надпись, но я срисовываю ее, дабы сохранилась

она в памяти потомков, ежели буквы, уже едва зримые, исчезнут совсем. Кольцу

Всевластья недостает, как представляется мне, жара Вражьей ладони, ибо

раскаленная она была, словно багровое пламя, и при сем черная, словно ночная

тьма, и Гил-Гэлад был сражен; и ежели накалить Кольцо в огне, то проступит,

быть может, и таинственная надпись, однако я страшусь причинить Ему зло, ибо

чувствую, что Оно уже дорого мне, и слишком дорого заплатили за Него

нуменорцы.

Итак, мои предположения оправдались. Враг воспользовался буквами

эльфов, но сделал надпись на мордорском языке, и эта надпись давно известна,

ибо, когда Враг выковал Кольцо, эльф Сэлебримбер проник в его замыслы и

отчетливо услышал магические слова, которые Саурон мысленно повторял,

выбивая надпись на Кольце Всевластья.

Я простился с Денэтором и поспешил в Хоббитанию, но на пути получил

известие от эльфов, что Арагорн все-таки поймал Горлума, и решил сначала

побывать в Лихолесье. Арагорн преодолел смертельные опасности, выслеживая

Горлума у границ Мордора, но об этом пусть он расскажет сам.

— А что о них расскажешь? — проговорил Арагорн. — Когда пробираешься

мимо Черного Замка или путешествуешь по Моргульской долине с ее лугами

цветущих предсмертников, поневоле приходится преодолевать опасности. Мне не

удалось разыскать Горлума, и, отчаявшись, я уже повернул к северу, но

внезапно обнаружил то, что искал: в прибрежном песке возле мелкого озерца

виднелись отпечатки босых подошв, и след вел не к югу, в Мордор, а на север.

Горлум двигался вдоль Гиблых Болот, и дня через два я его поймал. Он весь

был покрыт зеленоватой тиной, и, боюсь, ему не за что меня любить: он

прокусил мне руку, и я не стал с ним нежничать, так что потом он упрямо

молчал, а раскрывал рот, только чтоб есть — мне приходилось в пути добывать

ему пищу, — мои вопросы оставались без ответа. Возвращение на север с

пойманным Горлумом далось мне гораздо тяжелей поисков: всю дорогу я гнал его

впереди себя, заткнув ему рот кляпом из мешковины, а на шею накинув

веревочную петлю, и, когда мы добрались наконец до Лихолесья и я сдал его на

попечение эльфов Трандуила, меня от усталости шатало ветром. Надеюсь, что

больше мы с ним не встретимся — ведь он, вдобавок ко всем его прелестям, еще

и воняет, как дохлый стервятник; но у Гэндальфа он омерзения не вызвал: они

беседовали довольно долго.

— Долго и с пользой, — подтвердил Гэндальф, не пожелав заметить

насмешку Арагорна. — Во-первых, история, рассказанная Горлумом, совпала с

сегодняшним рассказом Бильбо. Но это не имеет большого значения: я и сам

догадался, как было дело. Важнее другое — Горлум сказал мне, что нашел

Кольцо на заре эпохи в Великой Реке у Ирисной Низины. Он смертный и должен

был давно умереть, но прожил неимоверно долгую жизнь — ее, без сомнения,

продлило Кольцо. Известно, что только Кольцо Всевластья продлевает жизнь

своему владельцу — другим Кольцам это не под силу.

Если же и это тебя не убеждает, — добавил маг, посмотрев на Гэлдора, —

то есть еще одна, главная проверка. Вы все видели Кольцо невысокликов —

золотое, круглое и без всякой гравировки. Однако, когда его подержишь над

огнем — хотя не каждый на это осмелится, — четко проступает Наговор Врага.

Однажды я бросил Кольцо в камин, и вот что мне удалось прочитать:

Эш назг дурбатулук, эш назг гимбатул, эш назг тхратулук, агх вырзым-иши

кримпатул!

Голос мага вдруг стал зловещим — глухо и монотонно прозвучали слова, но

гулко и мощно раскатились по залу, — и содрогнулись могучие стены Замка, и

подернулось дымкой яркое солнце…

— Ни разу не звучал этот язык в Имладрисе, — проговорил Элронд, когда

настала тишина и участники Совета перевели дыхание.

— И надеюсь, больше ни разу не прозвучит, — ответил Гэндальф Владыке

Раздола. — Но я не прошу у тебя прощения, ибо от меня, Гэндальфа Серого,

потребовали доказательств моей правоты. А для того, чтобы звуки этого языка

не затопили навеки западные земли, надо запомнить, что Кольцо невысокликов —

это, как в древности определили Мудрые, Сокровище Сокровенной Мощи Врага. Во

тьме Черных Лет эльфы Остранны впервые услышали мрачное заклинание:

А Одно — Всесильное — Властелину Мордора, чтоб разъединить их всех,

чтоб лишить их воли и объединить навек в их земной юдоли под владычеством

всесильным Властелина Мордора —

и поняли, что попали в сети предательства.

Да, многое рассказал мне Горлум, хотя говорил он невнятно и неохотно.

Ему удалось пробраться в Мордор, где он был пойман прислужниками Врага, и у

него выпытали решительно все, и Враг знает, что Кольцо нашлось, долгое время

хранилось в Хоббитании, а потом опять куда-то исчезло. Однако скоро ему

станет известно — а быть может, известно уже и сейчас, — что хоббиты

переправили Кольцо ко эльфам, ибо девять Призрачных прислужников

преследовали Фродо до самого Раздола…

— Так он, этот Горлум, маленькая тварь? — прервал затянувшееся молчание

Боромир. — Маленькая тварь, но большой лиходей? И к какой участи его

приговорили?

— Он заключен под стражу в Северном Лихолесье, только и всего, —

ответил Арагорн. — Ему пришлось немало претерпеть. У Врага его, по-видимому,

страшно пытали, и он до сих пор не избавился от ужаса. Однако я рад, что его

охраняют — и не кто-нибудь, а бдительные эльфы Лихолесья. Отчаяние и

ненависть, горечь и страх сделали его неимоверно опасным, так что, если б он

был на свободе, я не удивился бы любому злодейству, совершенному этим

злосчастным существом. Да и вряд ли его отпустили из Мордора без

какого-нибудь черного Вражьего умысла. А ему, на вид удивительно хилому,

ненависть придает недюжинные силы!

— Меня прислали с горестным известием, — внезапно воскликнул эльф

Леголас, — но его поистине страшный смысл я понял только на сегодняшнем

Совете. Дело в том, что Смеагорл, прозванный Горлумом, сумел погубить своих

стражников и скрылся.

— Скрылся? — удрученно вскричал Арагорн. — Это действительно зловещая

новость. Как же случилось, что эльфы оплошали?

— Наша доброта обернулась беспечностью, и он удрал, — сказал Леголас. —

Но, по всей вероятности, узнику помогли — а это значит, что о наших делах

известно кому-то за пределами Лихолесья. Мы добросовестно охраняли Горлума,

хотя нам не нравится роль охранников; но, уходя, Гэндальф попросил Трандуила

не углублять черного отчаяния узника, и мы выпускали его прогуляться, чтобы

не держать в подземелье все время…

— Ко мне вы отнеслись гораздо суровей, — сверкнув глазами, перебил его

Глоин. Он вспомнил свое заточение у эльфов — его-то все время держали в

подземелье.

— Успокойся, мой друг, — вмешался Гэндальф. — Не надо вспоминать

улаженных ссор. Если мы допустим, чтоб эльфы и гномы начали считаться

старыми обидами, Совет никогда не будет завершен.

Глоин встал и молча поклонился, а эльф продолжил прерванный рассказ: —

В погожие дни мы приводили узника на поляну с огромным деревом посредине, и

он, вскарабкавшись высоко вверх, подолгу сидел там, скрытый листвой, а

стражники ждали его внизу. Но однажды он отказался слезть; стражникам не

хотелось стаскивать его силой — он умел намертво вцепляться в ветви, держась

за них руками и ногами, — поэтому они просто сидели под деревом: убежать-то

ему все равно было некуда.

И как раз в тот летний безлунный вечер на нас неожиданно напали орки.

Завязалась битва, и только под утро нам удалось отбить нападение — полчища

орков дрались отчаянно, но им, жителям степей Загорья, было непривычно

сражаться в лесу… А потом, разгромив их свирепую орду, мы обнаружили, что

стражники Горлума перебиты и сам он куда-то исчез.

Похоже, что этот неожиданный набег был совершен для его освобождения и

ему сообщили о нем заранее — но каким образом, нам неизвестно. Горлум весьма

хитроумная тварь, а Вражьих шпионов становится все больше. Когда Бард Лучник

уничтожил Дракона, мы выбили Темные Силы из Лихолесья, однако сейчас они

опять появились, и наше поселение превратилось в остров, со всех сторон

окруженный врагами. Следы беглеца мы потом нашли, хотя их почти затоптали

орки, и следы вели на юг, к Дул-Гулдуру — самому опасному району Лихолесья,

— мы не отваживаемся туда заходить…

— Короче, он скрылся, — заключил Гэндальф, — и охотиться за ним нам

сейчас недосуг. Значит, такая уж у него доля. И быть может, ни он, ни

Властелин Мордора не знают, что ему уготовано в будущем.

А теперь я отвечу на вопрос Гэлдора — немного помолчав, продолжал

Гэндальф. — Итак, почему среди нас нет Сарумана и что он мог бы нам

присоветовать? Это довольно длинная история, и знает о ней пока только

Элронд; впрочем, и ему я рассказал ее вкратце, а она требует подробного

изложения, ибо к прежним бедам Средиземья прибавилась еще одна серьезнейшая

беда, завершившая на сегодня повесть о Кольце.

Когда этим летом я был в Хоббитании, меня постоянно грызла тревога, и я

отправился к южным границам этой маленькой мирной страны, ибо чувствовал,

что опасность быстро приближается, хотя и не мог определить — какая. На юге

мне рассказали о войне в Гондоре и о том, что гондорцы отступили за Реку; а

когда я услышал про Черных Всадников, ощущение приближающейся опасности

усилилось. Однако никто их как будто не видел — даже несколько усталых

беженцев с юга, которые встретились мне по дороге; и все же моя тревога

росла, ибо южные беженцы были очень напуганы, а причину страха почему-то

скрывали. Тогда я свернул на Неторный Путь, и в Пригорье мне встретился

Радагаст Карий — он, как и я, носит титул Мудрого. Радагаст некогда жил в

Розакрайне, рядом с Лихолесьем, но куда-то переселился… Так вот, он сидел

у обочины дороги, а рядом, на лугу, пасся его конь.

Гэндальф! — обрадовано вскричал Радагаст. — Тебя-то я и разыскивал.

Мне сказали, что ты обитаешь на западе, в стране с неуклюжим названием

Хоббитания, — я ведь совсем этих мест не знаю.

Правильно сказали, — ответил я, — до Хоббитании отсюда — рукой подать.

Так что потише про неуклюжие названия: хоббиты очень обидчивый народец. Но у

тебя, вероятно, важные новости? Ты ведь никогда не любил путешествовать, и

едва ли твои привычки изменились.

Очень важные, — сказал Радагаст. Потом, тревожно оглядевшись, добавил:

— Очень важные и очень скверные. Назгулы. Они опять появились. В этот раз —

как Черные Всадники. Им удалось переправиться через Реку, и теперь они

движутся к северо-западу.

Вот почему меня грызла тревога, — посмотрев на Фродо, проговорил

Гэндальф. — У Врага здесь какая-то тайная надобность или тайный умысел, —

сказал Радагаст.

Что ты имеешь в виду? — спросил я.

А зачем Призрачным Всадникам Хоббитания?

Тут мне, признаться, стало не по себе, ибо сражение с Девяткой назгулов

устрашит и самого отважного из Мудрых: все они в прошлом великие воины, а их

Предводитель — чародей и король — наводил ужас на своих врагов, даже когда

еще не был призраком.

Кто прислал тебя ко мне? — спросил я.

Саруман Белый, — ответил Радагаст. — И он просил меня тебе передать,

что, если ты нуждаешься в какой-нибудь помощи, поезжай к нему в Ортханк;

однако не медли.

Эти слова ободрили меня. Ибо Саруман — мудрейший из Мудрых… так мне в

то время казалось. Радагаст тоже могущественный маг, исконный повелитель

растений и животных (особенно ревностно служат ему птицы), но Саруман

исстари следит за Врагом, он хорошо изучил все его повадки и часто помогал

нам справиться с ним. Мы легко выбили Врага из Дул-Гулдура благодаря мудрым

советам Сарумана; жаль, что нас тогда не удивила ответная победа Врага на

юге…

Я поеду к Саруману, — проговорил я. Мне подумалось, что, быть может,

Саруман знает, как прогнать назгулов за Андуин.

Но отправляйся сейчас же, — посоветовал Радагаст, — ибо я искал тебя

довольно долго, а Саруман говорил, что к ранней осени назгулы сумеют

добраться до Хоббитании — и тогда он не сможет тебе помочь. А мне пора

поворачивать восвояси. Радагаст безмолвно подозвал коня, вскочил в седло и

хотел уехать.

Подожди, Радагаст! — крикнул я ему вслед. — Оповести своих подданных,

зверей и птиц, что нам, вероятно, понадобится их помощь.

Считай, что они оповещены, — сказал он и, тронув коня, быстро скрылся

из глаз, словно бы спасаясь от Девятки назгулов.

Я не мог тогда же последовать за Карим. Мой конь был измучен, да и я

устал: мы покрыли в тот день огромное расстояние; а главное, мне хотелось

собраться с мыслями. И вот, отложив решение на утро, я переночевал в

пригорянском трактире, а выспавшись, решил отправиться к Саруману — никогда

не прощу себе этой ошибки!

Фродо я написал подробное письмо, в котором объяснил, что мы встретимся

у эльфов, и поручил отослать письмо Лавру Наркиссу — он хозяин трактира, мой

давний знакомец, — а утром, затемно, отправился в путь. Саруман живет далеко

на юге, в крепости Изенгард к северу от Ристании, которую гондорцы называют

Мустангримом. С юга просторную Ристанийскую равнину замыкают Белые горы

Гондора, или Эред Нимрас по-нуменорски, а на севере в нее вклинивается

Мглистый хребет; там, в неприступной высокогорной долине, окруженной

могучими отвесными скалами, расположен замок Сарумана Ортханк. Этот замок —

высокий, с тайными покоями — возвели в стародавнее время нуменорцы, и

попасть в него можно только через ворота, которые перегораживают

Изенгардское ущелье, рассекающее естественную ограду долины — пояс из темных

каменных утесов.

Я подъехал к воротам на исходе дня; их охраняла многочисленная стража;

но Саруман, видимо, давно меня ждал: ворота распахнулись и, когда я проехал,

бесшумно захлопнулись за моей спиной; и меня вдруг кольнуло неясное

опасение.

Однако я все же подъехал к замку, и Саруман, неспешно спустившись по

лестницы, отвел меня в один из верхних покоев. На руке у него я заметил

кольцо.

Итак, ты приехал, — сказал он степенно, но мне показалось, что в его

глазах вспыхнула на мгновение холодная насмешка.

Приехал, как видишь, — ответил я. — Мне нужна твоя помощь, Саруман

Белый! Услышав свой титул, Саруман разозлился.

Ты просишь помощи, Гэндальф Серый? — с издевкой в голосе переспросил

он. — Значит, хитроумному и вездесущему магу, который вот уже третью эпоху

вмешивается во все дела Средиземья — причем обычно непрошено и незвано, —

тоже может понадобиться помощь?

Меня поразил его злобный тон. Не ты ли, — удивленно спросил его я, —

наказал гонцу Радагасту Карему передать мне, что нам надо объединить наши

силы?

Предположим, что я ему это сказал, — ответил Саруман. — А теперь

объясни мне, почему ты явился сюда так поздно? Ты долго скрывал от Совета

Краснодарский судья хочет уйти от ответственности. Андрей Малахов. Прямой эфир 18.01.19


Похожие статьи.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: