Глава «вторник, 22 мая, когда эмиль угодил головой в супницу»

В этот день на обед сварили мясной бульон. Лина перелила его изкастрюли в цветастую супницу. Все уселись за круглый стол и с аппетитомпринялись за еду. Эмиль очень любил бульон, поэтому он хлебал громко иторопливо. — Разве обязательно так хлюпать? — спросила мама. — Да, — ответил Эмиль. — Иначе никто не будет знать, что я ем суп. Бульон был очень вкусный, все брали добавку, кто сколько хочет, и вконце концов на дне супницы осталось лишь немного моркови с луком.Этим-то и решил полакомиться Эмиль. Недолго думая он потянулся ксупнице, придвинул ее к себе и сунул в нее голову. Всем было слышно, какон со свистом всасывает гущу. Когда же Эмиль вылизал дно чуть ли недосуха, он, естественно, захотел вытащить голову из супницы. Но нетут-то было! Супница плотно обхватила его лоб, виски и затылок и неснималась. Эмиль испугался и вскочил со стула. Он стоял посреди кухни ссупницей на голове, словно в рыцарском шлеме. А супница сползала всениже и ниже. Сперва под ней скрылись его глаза, потом нос и дажеподбородок. Эмиль пытался освободиться, но ничего не выходило. Супницасловно приросла к его голове. Тогда он стал кричать благим матом. Авслед за ним, с перепугу, и Лина. Да и все не на шутку испугались. — Наша прекрасная супница! — все твердила Лина.- В чем же я теперьбуду подавать суп? И действительно, раз в супнице застряла голова Эмиля, суп в нее ужене нальешь. Лина это сразу сообразила. Но мама тревожилась не столько запрекрасную супницу, сколько за голову Эмиля. — Дорогой Антон, — обратилась мама к папе, — как бы нам половчее вы-нуть оттуда мальчика? Не разбить ли супницу? — Этого еще не хватало! — воскликнул папа Эмиля. — Я же отдал за неечетыре кроны! — А ну-ка, я попробую, — сказал Альфред. Парень он был сильный иловкий. Он аккуратно взял супницу за ручки и принялся ее трясти,потихоньку поднимая вверх, да зря старался! Только что Эмиля поднял навоздух вместе с проклятой супницей. Эмиль орал пуще прежнего иизвивался, чувствуя, что пел уходит у него из-под ног. — Поставь меня на место! — вопил он. — Слышишь, что тебе говорят! — ИАльфреду ничего другого не оставалось, как послушаться. Все в растерянности обступили Эмиля и не знали, что делать. Какое печальное зрелище! Посреди кухни стоит мальчик с супницейвместо головы, а вокруг него — папа, мама, сестренка Ида, Альфред иЛина, и никто не знает, как быть. — Глядите, он плачет! — воскликнула Ида и указала на две большиекапли, стекавшие по шее Эмиля. — И не думаю! — послышался из супницы глухой голос. — Это бульон! Понимаешь теперь, что за характер был у этого мальчика? Он и всупнице старался держаться, как всегда, независимо, хотя, поверь, емубыло не так уж весело. Ты вот только представь самого себя с супницей наголове, которую никак нельзя снять. Теперь тебе ясно? Бедный, бедныйЭмиль! Сможет ли он еще когда-нибудь сдвинуть на макушку свой кепарик? И мама снова предложила расколоть супницу — так ей было жалко своегосына. — Ни за что на свете! — буркнул папа. — Своими руками расколотьпредмет стоимостью в четыре кроны! Нет, я еще с ума не сошел!..Давайте-ка лучше поедем к доктору в Марианнелунд. На то он и доктор,чтобы помочь ребенку. Визит будет стоить три кроны, так что одну кронумы все же выгадаем. Мама решила, что предложение это стоящее. Ведь не каждый день удаетсязаработать целую крону. Сколько прекрасных вещей можно будет на неекупить! Например, гостинец маленькой Иде, которая останется дома, когдаони поедут в Марианнелунд. И вот все жители Катхульта засуетились. Надо было переодеть Эмиля ввоскресный костюм, надо было отмыть ему руки, да, честно говоря, и уши.Мама попыталась просунуть палец под супницу, чтобы добраться до Эмилевыхушей, но ее палец тоже застрял в супнице. Тут папа не на шутку рассердился, хотя обычно мало что могло вывестиего из себя. — Я никому не позволю больше застревать в супнице! — грозно заявилон. — А то мне придется везти в город на прием к врачу весь Катхульт. Мама послушалась и с трудом вытащила палец из супницы. — Тебе повезло, сынок, — сказала она, переводя дыхание. — Уши мыть непридется. И подула на покрасневший палец. Из супницы донесся вздох облегчения. — Ура! Спасибо тебе, супница. Ты меня выручила! А тем временем Альфред запряг лошадь и подогнал бричку к крыльцу. Первым вышел Эмиль. В новом костюме в полоску, в блестящих черныхбашмаках, с прекрасной супницей на голове он выглядел таким нарядным,что душа радовалась. Да, это была поистине прекрасная супница! Вся вярких цветах, она походила на самую модную шляпу. Удивительно было одно- почему Эмиль надвинул ее так низко, что даже лица его не видно?Впрочем, может, такая теперь мода. Вскоре бричка тронулась. — Присматривайте за Идой! — крикнула мама на прощание. Она сидела рядом с папой на переднем сиденье. А все заднее сиденьезанимал Эмиль с супницей вместо головы. Его старый синенький кепариклежал рядом на подушке. Не ехать же ему домой без головного убора! Вот какой он, Эмиль, обо всем подумает! — Что приготовить на ужин? — крикнула им вдогонку Лина. — Что хочешь, — ответила мама. — Сама сообрази, у меня голова занятадругим!.. — Сварю-ка я мясную лапшу, — решила Лина. Но в этот миг фаянсовый шар в ярких цветах качнулся над удаляющейсябричкой, и Лина с ужасом вспомнила, что супницы больше нет. Она озабо-ченно повернулась к маленькой Иде и Альфреду и проговорила упавшим голо-сом: — Придется сегодня поужинать свининой с хлебом. Эмиль уже несколько раз бывал в Марианнелунде. Он очень любил ехать вбричке и, мерно покачиваясь, глядеть на хутора вдоль дороги, на играющихв усадьбах ребятишек, на собак, хрипло лающих вслед, на лошадей и коров,мирно жующих траву… Но сегодня все было по-другому. Он сидел в полнойтемноте и не видел решительно ничего, кроме носков своих новых башмаков,да и то еще надо было изловчиться и до боли скосить глаза. Поэтому онвсе время спрашивал папу: Где мы едем?.. А сейчас что проехали?..Блинный хутор?.. А Поросячий уже виден?.. Пусть тебя не удивляют эти названия. Эмиль дал прозвища всем хуторам.Блинным он назвал хутор потому, что однажды увидел за его оградой двухмалышей, уплетавших блины, а Поросячим — другой хутор в честь оченьсмешного поросеночка, который как-то раз, когда они ехали мимо, потешночесал бок о здоровенный камень. А теперь, с дурацкой супницей на голове, он не видел решительноничего: ни малышей, ни поросенка… Что же ему оставалось делать, как нетормошить папу: А теперь мы где?.. А что ты видишь?.. А далеко еще доМарианнелунда?.. В приемной доктора, когда они вошли, было полным-полно пациентов. Всеожидавшие с сочувствием посмотрели на мальчика с супницей вместо головы.Они понимали, что произошла беда. Лишь один злой старикашка принялсяхохотать и хохотал без устали, будто так уж смешно угодить головой всупницу и застрять в ней. — Ох-ох-ох! Ах-ах-ах! — не унимался старикашка. — У тебя что, ушимерзнут? — Нет, — ответил Эмиль. — Сейчас нет. — Так на кой же ты нахлобучил этот горшок? — Чтобы уши не мерзли, — нашелся Эмиль. Он хоть еще и маленький, а засловом в карман не лез. Но тут его взяли за руку и повели в кабинет. Доктор не рассмеялся. Онтолько сказал: — Здравствуй, молодец. От кого это ты спрятался? Эмиль не видел доктора, но обернулся на голос, шаркнул, как его учили,ножкой и вежливо наклонил супницу. Раздался грохот, и супница разлетеласьна две половинки. Ты спросишь почему? А вот почему: когда Эмиль учтивонаклонил голову, здороваясь с доктором, он со всего маху стукнулся суп-ницей об угол стола. Вот и все. — Плакали мои четыре кроны! — горестно шепнул папа на ухо маме. Но доктор все же расслышал его слова. — Что вы, милейший, наоборот, вы выиграли крону. Когда я вынимаюдетей из супниц, я беру пять крон, а ваш молодец справился с этим деломбез моей помощи. И представьте себе, папа сразу повеселел. Он даже был благодаренЭмилю, что тот расколотил супницу и тем самым заработал крону. Он поднялполовинки с пола, и они все втроем — папа, мама и Эмиль — дружно вышлииз кабинета. На улице мама спросила папу: — Ну а что мы купим на заработанную Эмилем крону? — Ничего! — ответил папа. — Мы ее сбережем! Но мы дадим Эмилю пятьэре, чтобы он положил их в свою копилку. Так будет справедливо. У папы слова никогда не расходились с делом. Он тут же вынул кошелек,достал монетку и протянул ее Эмилю. Представляешь, как тот обрадовался! Не теряя времени попусту, они сели в бричку и тронулись в обратныйпуть. Теперь Эмиль был всем очень доволен: он опять сидел на заднемсиденье, но в кулаке у него была зажата монетка в пять эре, на головекрасовалась не супница, а синенький кепарик, и глядел он на что хотел -на детей, на собак, на коров, на деревья у обочины дороги. Если бы Эмиль был самым обыкновенным мальчиком, с ним бы в этот деньуже больше ничего не случилось, но в том-то и штука, что он не былобыкновенным. Вот послушай, что он еще натворил. Чтоб не потерятьмонетку, он сунул ее за щеку. И в тот самый миг, когда они проезжалимимо хутора, который Эмиль прозвал Поросячьим, до папы с мамой донессякакой-то странный звук. Это Эмиль проглотил монетку. — Ой! — воскликнул Эмиль. — До чего она быстро проскочила! Мама Эмиля снова заволновалась: — Дорогой, как нам вынуть из мальчика эту монету? Придется вернутьсяк доктору. — Хорошо ты считаешь, нечего сказать! — проворчал папа Эмиля.-Выходит, мы заплатим доктору пять крон, чтобы добыть пять эре. Что утебя было по арифметике, когда ты ходила в школу? Эмиль ничуть не огорчился. Он похлопал себя по животу и сказал: — Я теперь сам стал свиньей-копилкой. У меня в пузе пятиэровыемонетки будут в такой же сохранности, как в свинке. Из нее тоже ничегоне вынешь, я не раз пробовал. И кухонным ножом ковырял… Так что знаю. Но мама не сдавалась. Она настаивала, чтобы они снова повезли Эмиля кдоктору. — Я ведь ничего не сказала, когда он съел все пуговицы от штанов, -убеждала она папу Эмиля.- Но пятиэровая монетка куда несъедобнее, этоможет плохо кончиться, уж поверь мне! Она с тревогой глядела на папу Эмиля и так умоляла его повернутьлошадь и поехать в Марианнелунд, что тот в конце концов согласился. Ведьпапа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчонку. Запыхавшись, влетели они в кабинет доктора. — Что случилось? Вы что-нибудь здесь забыли? — удивился доктор. — Нет, просто Эмиль проглотил пятиэровую монетку, — объяснил папа. -Не согласитесь ли вы сделать ему небольшую операцию… Так кроны за че-тыре, а? Пятиэровая монетка тоже вам останется. Но тут Эмиль ткнул папу в спину и завопил: — Ни за что! Это моя монетка! Доктор, конечно, и не думал отнимать ее у Эмиля. Он объяснил, чтоникакой операции делать не надо: монетка сама выйдет через несколькодней. — Тебе хорошо бы съесть штук пять сдобных булочек, — продолжалдоктор, — чтобы монетка не скучала в одиночестве и не поцарапала тебежелудок. Это был очень добрый доктор, и денег за совет он тоже не взял. ПапаЭмиля так и сиял. Но мама захотела тут же пойти в булочную фрекенАндерсон и купить там пять булочек для Эмиля. — Об этом и речи быть не может, — заявил папа, — у нас дома полнобулочек. Эмиль с минутку подумал. Голова у него работала хорошо и есть емутоже хотелось, поэтому он сказал: — Ведь у меня в животе пятиэровая монетка. Если бы я мог ее достать,я сам купил бы себе булочек. — Он опять немного подумал и спросил: -Скажи, папа, ты не мог бы мне одолжить пять эре на несколько дней? Ты ихполучишь назад, это уж как пить дать! Папа Эмиля сдался, они пошли в булочную фрекен Андерсон, купили Эмилюпять круглых, румяных, посыпанных сахарной пудрой булочек, и он сказал,поспешно их уплетая: — Это лучшее лекарство из всех, какие я принимал в своей жизни. А папа Эмиля вдруг так развеселился, что совсем голову потерял. — Мы сегодня заработали немало денег, можем кое-что себе и позволить,- заявил он и недолго думая купил на пять эре карамелек для сестренкиИды. Заметь, что все это происходило в те далекие времена, когда дети неберегли зубов, такие они были тогда еще глупые и неосмотрительные.Теперь дети в Лённеберге больше конфет не едят, зато у них отличныезубы! Приехав домой на хутор, папа, не сняв даже шляпы и сюртука, тут жесклеил супницу. Это было дело нехитрое, потому что раскололась она надве половинки. Увидев супницу, Лина даже подпрыгнула от радости икрикнула Альфреду, распрягавшему во дворе лошадь: — Теперь в Катхульте снова будут есть суп! Легковерная Лина! Она, видно, забыла про Эмиля. В тот вечер Эмильочень долго играл с сестренкой Идой. Он построил для нее на лугу междувалунами шалаш. Ей там очень понравилось. Правда, он ее разок-другойущипнул, но ведь ему тоже хотелось карамелек. Когда стало темнеть, дети пошли домой спать. По дороге они заглянулина кухню: не здесь ли их мама? Но мамы там не оказалось. Там вообще никого не было. Одна толькосупница. Она стояла на столе, свежесклеенная и очень красивая. Эмиль исестренка Ида во все глаза глядела на эту удивительную супницу, котораяцелый день путешествовала. — Подумай только, она побывала в Марианнелунде, — сказала сестренкаИда. А потом спросила: — Скажи, а как это тебе удалось засунуть в нееголову? — Тут нет ничего хитрого, — ответил Эмиль. — Вот гляди! В эту минуту в кухню вошла мама. И первое, что она увидела, был Эмильс супницей на голове. Эмиль делал какие-то дикие движения, пытаясьосвободиться, сестренка Ида ревела, и Эмиль тоже: несмотря на всеусилия, он не мог вытащить голову из супницы, точь-в-точь как тогда. И тут мама взяла кочергу и так стукнула по супнице, что звон разнессяпо всей Лённеберге. Бам!.. Супница разлетелась вдребезги. Осколки как дождь посыпались на Эмиля. Папа Эмиля был в овчарне, но, услышав звон, прибежал на кухню. Он застыл на пороге. Он стоял и молча глядел на Эмиля, на осколки ина кочергу, которую мама все еще держала в руке. Папа Эмиля не сказал ни слова. Он повернулся и пошел назад, вовчарню. Да, вот теперь ты примерно представляешь себе, каков был Эмиль. Всяэта история с супницей произошла во вторник, 22 мая. Но может, тебехочется услышать и про…

Эмиль из Леннеберги 1 серия.


Похожие статьи.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: