«Господи! вот, кого Ты любишь, болен» (Ин. 11:3).
Отношение к несчастьям праведников
Как не поколебаться в вере, видя несчастья праведников? Как не посчитать тех, кого посещают болезни и скорби, отверженными Самим Богом? Подобные вопросы задавали всегда и будут задавать до скончания века. Надо просто принять как факт (в том числе и евангельской истории), что угождающие Богу часто страдают и не вдаваться в более тонкие рассуждения. Вот что пишет святитель Иоанн Златоуст в связи с болезнью Лазаря: «Многие соблазняются, когда видят некоторых угодных Богу людей в каком-либо бедствии, когда видят, например, что они подверглись болезни, или бедности, или чему-нибудь другому подобному; а того не знают, что такие страдания свойственны тем, которые особенно любезны Богу. Так вот и Лазарь был из друзей Христовых, а был болен, как это именно говорили и пославшие: ‘вот, кого Ты любишь, болен’ (Ин. 11: 3)»[45].
Спустя несколько веков после смертельной болезни Лазаря подобными вопросами мучился преподобный Антоний Великий: «Господи! отчего некоторые из человеков достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны, — другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и обилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетою?»
И он получил ответ, который можно адресовать всем нам, маловерным и сомневающимся в Божием о нас попечении: «Антоний! внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это — душевредно» [46].
«Иисус прослезился» (Ин. 11: 35).
Мера христианского плача
Часто мы видим, как безутешны христиане, потерявшие близкого им человека, словно не христиан хоронят они, словно нет Царства Небесного и не будет всеобщего воскресения. Бывает, наоборот, что смерть близких никак не трогает очерствелые людские сердца.
И то и другое поведение противоестественно человеческой природе, что показал Богочеловек, прослезившись над другом, «образы нам предлагая сердечныя любве»[47]. Преподобный Андрей Критский, творец процитированной песни канона, раскрывает её смысл в «Беседе на четверодневного Лазаря»: «‘Прослезился Иисус’. И тем показал пример, образ и меру, как мы должны плакать об умерших. Прослезился, видя повреждение нашей природы и безобразный вид, какой дает человеку смерть»[48]. То же и святитель Василий Великий: Христос «в некоторую меру и пределы заключил необходимые страстные движения, предотвращая несострадательность, потому что это зверонравно, и не дозволяя предаваться скорби и проливать много слёз, потому что это малодушно»[49].
«Когда же услышал, что [Лазарь] болен,
то пробыл два дня на том месте, где находился» (Ин. 11: 6).
Смиренное поведение
Всемогущий Господь отложил свой приход в Вифанию не только для того, чтобы Лазарь умер, был погребён и начал истлевать, но и для того, чтобы «кто-нибудь не почел неприличным то, что Он по первому слуху спешит показать чудо»[50]. Христос учит нас, насколько бережно и нетщеславно следует распоряжаться Божиими дарами: «Божества Твоего Христе, подавая учеником Твоим образ, в народех смирял еси Себе, утаитися хотя»[51].
Насколько небезопасно тщеславиться полученными от Бога дарами благодати, видно из истории, описанной в «Древнем Патерике» об иноке высокой жизни, который прилюдно сотворил некое чудо:
Авва Антоний услышал об одном молодом монахе, что сотворил на пути такое чудо: увидев некоторых старцев, которые путешествовали и утомились на пути, он велел диким ослам подойти к ним и на себе нести старцев, пока не дойдут до Антония. Когда старцы рассказали об этом авве Антонию, он сказал им: «Мне кажется, что монах сей есть корабль, исполненный благ, но не знаю, войдет ли он в пристань». Спустя несколько времени авва Антоний вдруг начал плакать, рвать на себе волосы и рыдать. Ученики спросили его: «О чем плачешь, авва?» Старец отвечал им: «Сейчас пал великий столп Церкви!» Это он говорил о молодом монахе. «Но пойдите сами к нему, — продолжал он, — и посмотрите, что случилось!» Ученики идут, и находят монаха сидящим на рогоже и оплакивающим грех, который он сделал. Увидев учеников Антония, монах говорит им: «Скажите старцу, чтобы он умолил Бога дать мне только десять дней жизни, — и я надеюсь очистить грех свой и покаяться». Но по прошествии пяти дней он скончался[52].
Каиафа, «будучи на тот год первосвященником,
предсказал, что Иисус умрет за народ» (Ин. 11: 51).
Уважение к священному сану
Каиафа, за деньги получивший должность первосвященника и осудивший Господа на смерть, произнёс пророчество, знаменующее саму суть искупительного подвига Иисуса Христа: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11: 50). Почему же Дух говорил устами нечестивца? — Потому, отвечает Златоуст, что Каиафа, несмотря на все свои преступления и злой нрав, былзаконным архиереем: «Удостоившись вполне архиерейства, хотя был недостоин, он пророчествовал, сам не разумея того, что говорил. Благодать воспользовалась только его устами, но не коснулась нечистого сердца… Однако же и при этом Дух еще присущ был им. Только тогда, когда они воздвигли руки на Христа, Он оставил их и перешел на апостолов»[53].
Так и священнослужитель, как бы плохо не жил, является орудием Духа Божия и исполнителем Его Таинств до тех пор, пока с него не сняли священный сан. Оттого так страшно впасть в осуждение священников, пусть даже проводящих нечестивую жизнь, хотя и это часто бывает одной лишь видимостью, ибо, как пишет святитель Игнатий, «бесчестие, нанесенное служителям алтаря, относится к алтарю, к Присутствующему в нем и Поклоняемому Богу».