Восточным соседом культуры штрихованной керамики была днепро-двинская культура, название которой дал А.Г. Митрофанов по месту ее локализации. Ареал этой культуры включал в себя смоленское течение Днепра, северную часть Могилевской области, Полоцко-Витебское поречье Западной Двины. На западе граница культуры сильно размыта из-за черезполосного существования носителей Западной Двины наблюдается определенное своеобразие (преобладание баночных сосудов, большой процент орнаментированных горшков и т.д.). что дало возможность В.И. Шадыро выделить эту территорию в западный вариант культуры.
Днепро-двинская культура синхронна культуре штрихованной керамики. Ее ранние памятники возникают в начале I тыс. до н.э., а финал культуры относится так же к середине V в. н.э. Судя по находкам, памятники западно-двинского бассейна древнее смоленских, которые датируются не ранее VIII в. до н.э.
Первые пробные раскопки городищ днепро-двинсокй культуры были предприняты еще до революции харьковским профессором Лазаревичем-Шепелевичем, однако, материалы были весьма скудными, и, вплоть до 20-х гг. XX в. городища оставались не изученными. Впервые широкомасштабные исследования и раскопки памятников днепро-двинской культуры (ДДК) на Смоленщине и Витебщине провел А.Н. Левданский. В настоящее время на территории Смоленщины активные исследовательские работы ведет Е.А. Шмидт, в Белоруссии раскопки проводили сначала А.Г. Митрофанов, К.П. Шут, а в последнее время В.И. Шадыро. Также как и культура штрихованной керамики, днепро-двинская культура изучена исключительно по поселениям: погребальные памятники в ее ареале не известны. Преобладающим типом поселений были городища, селища известны меньше, они характерны, в основном, для позднего этапа культуры. Укрепленные поселения обычно устраивались на высоких речных мысах или холмах останцах. Наиболее ранние городища, как правило, искусственных укреплений не имеют. Примерно с IV в. до н.э. появляются деревянные изгороди по периметру площадки, невысокие валы, увеличивается крутизна склонов за счет сброса с площадки культурного слоя. В конце I тыс. до н.э. — начало I ты. н.э. появляются сильно укрепленные городища с многорядной системой валов и рвов. Высота валов обычно не превышает 2-3 м.
По мнению В.И. Шадыро для ранних городищ были характерны полуземляночные жилища. Одна из таких построек округлой формы с шалашевидным покрытием была обнаружена им на городище Замошье. Однако, наиболее типичной формой жилья был длинный наземный дом столбовой конструкции, располагавшийся по краю площадки. Такие дома известны на городищах Кубличи в Белоруссии, Тушемля, Демидовка, Наквасино и др. на Смоленщине. Наконец с рубежа н.э. в ареале ДДК появляются однокамерные постройки столбовой конструкции (Кострица и Бураково в Белоруссии, Мокрядино, Смилово — на Смоленщине). Помимо этого, на Смоленщине появляются дома, имеющие срубную конструкцию стен. Жилые помещения отапливались очагами. В белорусском ареале они совершенно идентичны тем, что найдены на городищах культуры штрихованной керамики. Они также состояли из округлой формы линзы песка, оконтуренной камнями и глиняными валиками. На Смоленщине очаги имеют иную конструкцию. Они полностью выложены камнями, плотно пригнанными друг к другу.
Посуда ДДК — гладкостенная. По форме она подразделяется на горшки баночного и слабопрофилированного вида. В первых веках н.э. на Смоленщине также получают распространение сильпрофилированные сосуды. Орнаментированная керамика встречается гораздо реже, чем в культуре штрихованной керамики. Так, например, по подсчетам Е.А. Шмидта, только 1% слабопрофилированной керамики на Смоленщине имел орнаментацию. На территории Белоруссии горшки с орнаментом всречаются чаще. Украшения на сосудах расположены обычно в верхней части и состоят из прочерченных линий, ямочных вдавлений и сквозных дырочек.
Для раннего этапа точно также, как и в культуре штрихованной керамики, характерно господство каменной и костяной индустрии. На ранних городищах Подвинья довольно многочисленную группу составляют каменные сверленые топоры, топоры-клинья, зернотерки и песты. Но в еще большей степени для изготовления орудий труда и оружия использовалась кость. Среди орудий труда большие серии составляют кочедыки, острия, шилья, проколки, шилы и тупики. Оружие представлено наконечниками стрел и копий. Стрелы обычно черешковые различной формы: одно- и двушинные, треугольные, остролистные и т.д. Реже встречаются втульчатые пулевидные наконечники. Копья изготавливались из массивных трубчатых костей. Втульчатые наконечники копий представляют собой трубчатую кость с косым срезом на боевой части. Черешковые копья делали из пластин. У них лезвие чаще всего имеет остролистую форму. Частой находкой на городищах днепро-двинской культуры являются костяные булавки с естественной и искусственно обработанной головкой. И здесь наиболее ранними являются экземпляры с гвоздевидной шляпкой и ушком на игле, имитирующие бронзовые аналоги. Что касается железных изделий, то они, по-видимому, появляются раньше, чем в культуре штрихованной керамики.
Объясняется это тем, что были тесные контакты с южными племенами по Днепру. Так, например, на некоторых городищах культуры найдены железные проушные топоры, имеющие аналоги в скифской среде (Замошье, Бороники, Кубличи). Датируются они VI-IV вв. до н.э. Другая серия железных топоров относится к южно-прибалтийским типам, появившимся в первых веках н.э.(Рис.).
Особого внимания заслуживают серпы с изогнутой под прямым углом спинкой. Аналогов им в других культурах нет. И это позволяет считать подобные серпы одной из черт ДДК. Наряду с ними встречаются серпы и жатвенные ножи обычной формы.(Рис.) Часто встречаются ножи. Наиболее древние из них имеют горбатую спинку, у поздних спинка прямая. Из других орудий труда отметим железные шилья и иглы.
Ближе к концу I тыс. до н.э. костяное оружие начинает вытесняться железным. Но, в отличие от культуры штрихованной керамики, где господствует оружие ближнего боя, в днепро-двинской культуре встречаются как копья, так и наконечники стрел. Копья чаще всего втульчатые, перо имеет листовидную форму. Наряду с ними хождение имели двушинные наконечники дротиков. Наконечники стрел также чаще втульчатые, форма пера двушинная, ромбовидная, в форме ласточкиного хвоста, листовидная.(Рис.)
Частыми находками на поселениях культуры являются железные булавки. Среди них преобладают посоховидные или же с кольцевым навершием. Фибулы встречаются редко, они относятся к раннеримскому времени и обнаружены только не территории Смоленщины. Разнообразны украшения, изготавливавшиеся из железа и бронзы. Это всевозможные ручные и ножные браслеты, перстни, подвески и т.д. Вместе с тем, нельзя не отметить, что в Верхнем Поднепровье комплекс украшений гораздо богаче по ассортименту и количеству, нежели в Пдвинье. Судя по находкам, латенские браслеты, гривны, пекторали, отдельные типы подвесок, их появление на Смоленщине объясняется более тесными связями с югом. Их проникновение на север от скифов шло через посредничество юхновских и милоградских племен.
Частой находкой на поселениях являются грузики типа дьякова. Что же касается пряслиц, то они единичны и в Западном Повинье идентичных как по форме, так и по орнаменту пряслицам культуры штрихованной керамики.
Одной из ведущих отраслей хозяйства днепро-двинских племен уже с самого начала было подсечное земледелие. Об этом свидетельствует большое количество топоров, встречаемых на поселениях, а также споропыльцевой анализ ряда городищ Смоленищины, который показал наличие больших вырубок лесов рядом с поселениями. судя по находкам обгорелых зерен и пыльцы, выращивали пшеницу, ячмень, просо,лен. Не менее важное значение имело и животноводство. Повсеместно кости домашних животных преобладают. Основу стада днепро-двинских племен составляли свиньи и крупный рогатый скот. Лошади и мелкий рогатый скот играли второстепенное значение.
Несмотря на то, что роль охоты была скромнее животноводства, все она была заметной. На некоторых городищах культуры доля костей диких животных достигала 41-45%% (Бураково, Кострица, Федотков). Охота велась на тура, лося, благородного оленя, кабана, медведя, лисицу, выдру, куницу, хорька, бобра и др. животных. По материалам верхне-днепровских городищ можно составить представление и о рыбной ловле. Основными объектами промысла были щука, плотва, язь, линь, лещ и окунь.
Среди домашних ремесел в I тыс. до н.э. одно из центральных мест занимала обработка камня и кости. Для изготовления каменных топоров применялись декорит, гранит, кварциты, диабаз и др. породы камня. Заготовки топоров делались с помощью точечно-ударной техники, после чего окончательная форма доводилась с помощью шлифования. Сверление отверстий производилась с помощью пологого костяного сверла. Костяные изделия изготовлялись из полых и трубчатых костей, зубов и рогов животных путем расщепления, резания, шлифования, скобления, сверления и полировки.
Сыродутный процесс появляется у днепро-двинских племен не ранее второй половины I тыс. до н.э. О повсеместном распространении черной металлургии свидетельствуют находки железного шлака, криц, обломков домниц. Последние найдены на городищах Тербахунь, Кубличи, Бураково. Орудия труда изготовлялись из кричного железа путем дальнейшей обработки. К сожалению, кузнечные орудия редки. Так, например, на городище Урагово найден железный молоток, а на городищах Демидовка, Наквасино, Федотово, Холмец встречались пробои и зубильца. Металлографический анализ днепро-двинских изделий показывает, что кузнецы знали сварку и пакетирование сырья (Гурин).
Хорошо была развита и обработка цветных металлов, о чем свидетельствуют многочисленные находки тиглей, льячек и литейных форм. По-видимому, в отдельных местах уже существовали мастерские, в которых обработка бронзы осуществлялась лющинными мастерами. Остатки такой мастерской обнаружены на городище Новые Батеки, а городище Жарынь в Верхнем Поднепровье найдено скопление из сотен обломков литейных форм. Изготовление вещей из цветных сплавов осуществлялось двумя путями: 1/ при помощи литья, когда нужно было изготовить сложные изделия (кельты, украшения); 2/ способ холодной или горячей ковки для изготовления простых изделий (булавки, шилья, острия и т.д.).
По уровню общественного развития племена днепро- двинской культуры находились на той же стадии, что и носители культуры штрихованной керамики. Иными словами у них существовал развитый патриархат, что подтверждается характером поселений, жилищ, земледелия и т.д. Основной хозяйственной единицей была большая патриархальная семья. Несколько семей объединялись в род.
Как и у других племен раннего железного века, у носителей днепро-двинской культуры преобладало обожествление сил природы. Об этом свидетельствуют различные солярные и атсральные знаки на разнообразных предметах, фигурки коня. О почитании диких животных говорят амулеты, сделанные из костей и зубов медведя, кабана. Важно отметить, что на городищах ДДК в Верхнем Поднепровье были найдены языческие святилища, располагавшиеся в центре жилых площадок. Одно из них обнаружено в среднем слое городища Тушемля и представляло собой круглую площадку диаметром 6 м, окантуренную канавкой, в которой прослеживались столбовые ямы, выкопанные на расстоянии 0,25-0,35 м друг от друга. В самом центре площадки, по-видимому, был установлен идол, от которого сохранилась вертикальная коническая яма, диаметром 0,5 м и глубиной 0,7 м. Точно такие же святилища известны и на др. городищах Смоленщины: Демидовка, Самсонцы. На территории Белоруссии подобные сооружения не известны. Происхождение днепро-двинской культуры пока еще остается не решенным, т.к. и здесь эпоха бронзы не изучена в достаточной степени. Однако, судя по некоторым признакам, можно предположить, что эта культура сложилась на местной основе, возможно, при участии “шнуровиков”. Что касается этнической интерпретации носителей днепро-двинской культуры, то среди исследователей преобладает точка зрения о принадлежности их к балтам. В III-V вв. н.э. в ареал днепро-двинских племен начинают проникать с юга носители киевской культуры. В процессе на смешения к середине V в. н.э. формируется новая культура, получившая название тушемлянской.
Зарубинецкая культура
В конце I тыс. до н.э. в Южной Белоруссии получили распространение памятники новой культуры, зарубинецкой, получившей название по грунтовому могильнику у с. Зарубинцы Киевской области, открытому и исследованному еще в 1899 г. известным украинским археологом В.В. Хвойкой.
Ареал зарубинецкой культуры охватывает Среднее Поднепровье до р. Тяслин на юге, Полесье и Верхнее Поднепровье примерно до г. Быхова В начале Iв. н. э. зарубинецкие памятники появляются на Десне, Соже и южном Буге. несмотря на то, что первые поселения и могильники этой культуры были известны еще до революции, по-настоящему серьезное археологическое изучение ее древностей началось только после второй мировой войны. На территории Белоруссии эта работа была начата Славянской экспедицией ИА АН СССР под руководством П. Н. Третьякова. В дальнейшем весомый вклад в изучение зарубинецкой культуры на территории Полесья внесли Ю. Е. Кухаренко и К. В. Каспарова, в Белорусском Поднепровье — А. Д. Поболь.
В настоящее время известно свыше 500 поселений и могильников, на которых изучено свыше 150 жилищ и около 1000 погребений. Культура сложилась на рубеже III — II вв. до н. э. и просуществовала в различных местах до середины I- конца II вв. н. э.
Обширная территория зарубинецкой культуры делится исследователями на три классических варианта: средне-днепровский, верхне-днепровский и полесский. Помимо этого украинские археологи выделяют еще два хронологических варианта: верхне-деснинский и южно-бургский.
В ареале зарубинецкой культуры известны два типа поселений: городища и селища. Однако укрепленные поселения для этой культуры малохарактерны. Чисто зарубинецкие городища известны только на Среднем Днепре. В Верхнем Поднепровье носители зарубинецкой культуры предпочитали занимать старые милоградские жилища, реконструируя оборонительные сооружения. Что касается Полесья, то здесь господствуют селища, которые располагаются либо на 1-й надпойменной террасе, либо в поймах рек на невысоких песчаных всхолмлениях.
Для каждого варианта культуры был характерен свой тип жилого дома. Так, на Среднем Днепре был распространены полуземляночные жилища площадью 12-20 кв. м. с плетнево-каркасной конструкцией стен. Они отапливались каменными или глинобитными очагами, расположенными в центре или ближе к одной стене жилища. В Полесье также преобладали полуземляночные жилища, однако, в отличие от средне-днепровских, они имели срубную конструкцию стен. Их площадь колеблется в пределах 10-24 кв. м. Полуземлянки отапливались глинобитными печами. Подобные постройки выявлены на селищах Велемичи, ремель, Отвержичи Столинского района. Несколько особняком от них стоит полуземляночное жилище, выявленное при раскопках селища у Давид-Городка. / Рис./ Его отличие состоит в том, что оно имело столбовую конструкцию стен. Наконец, в Верхнем Поднепровье преобладающим типом жилого дома была наземная постройка столбовой конструкции площадью 20-25 кв. м. Остатки таких построек открыты на городище Чаплин Лоевского района. Отапливались они очагами, выложенными из камней.
Могильники зарубинецкой культуры бескурганные./ Рис/. По особенностям погребального обряда можно выделить несколько типов: трупосожжения на стороне с помещением остатков кремации и погребального инвентаря на дно могильной ямы; трупосожжения, помещенные в глиняные сосуды-урны; единичные трупоположения; могилы-кенотафы, в которых нет останков человека, но присутствует погребальный инвентарь. Могильные ямы, как правило, неглубокие 0,5 — 0,7 м, овальной формы. В отличие от милоградских погребений, зарубинецкие содержат сравнительно богатый погребальный инвентарь. Вместе с покойным клали горшок, миску и кружку, либо вариации этого набора. Часто присутствуют детали одежды /фибулы, булавки, остатки поясного набора/, украшения /бусы, подвески, браслеты, височные кольца/, реже оружие и орудия труда /наконечники копий, ножи, топоры-кельты, шилья, зернотерки и т. д./. На территории Белоруссии наиболее полно изучен Чаплинский могильник, где выявлено 282 погребения. Значительные раскопки проводились и на территории Белорусского Полесья, где в 50-60-е годы выявлены и изучены могильники Велемичи-1 и II, Отвержичи и др.
Керамика зарубинецкой культуры подразделяется на груболепную и лощеную, поверхность которой заглажена до глянцевого блеска. Первая характерна для поселений, в то время как лощеная преобладает в могильниках. По функциональному признаку всю посуду можно разделить на три группы: горшки, миски, кружки. Наиболее распространенной формой посуды являются горшки. Они имеют отогнутый наружу короткий венчик, сильно профилированное тулово, переходящее в плоское дно. Часть горшков орнаментированна защипами и насечками по краю венчика, налепным валиком с защипами на тулове, кольцевыми бороздками и т. д. / Рис./. Зарубинецкие миски имеют либо округлые бока и не выделенный венчик, либо наоборот, сильнопрофилированное ребристое тулово. Часть мисок сделана на кольцевом поддоне, но этот признак характерен, в основном, для посуды Полесья и Среднего Поднепровья, на Верхнем Днепре они единичны. /Рис./. Кружки представляют собой невысокие сосуды с ручкой./Рис./. Отличительной чертой зарубинецкой культуры является сильное влияние на нее латенской культуры, которое проявляется прежде всего в большом количестве обнаруженных в могильниках бронзовых и железных фибул средне- и поздне- латенской схемы. Вместе с тем на их основе сложился местный тип фибул с треугольным щитком на ножке. Часто он украшался пунсонными вдавлениями. Эти фибулы четко вписываются в ареал культуры, отчего они получили название фибулы зарубинецкого типа. /Рис./. Помимо них часто встречаются подковообрзные фибулы, служившие также застежкой для верхней одежды.
Зарубинецкая культура носит ярко выраженный земледельческий характер. Помимо топоров-кельтов, которые могли применяться для посеки в 1991 г. на городище Уваровичи была найдена рабочая часть рала с железным наконечником. Частой находкой на поселениях и могильниках являются серпы, которые по своей форме и конструктивным особеннстям, в частности, по крючку на пятке близки к милоградским. К земледельческим орудиям труда относятся и каменные зернотерки, сделанные из крупных валунных камней.
Железные ножи, встречаемые на поселениях и могильниках, подразделяются на два типа: 1/ ножи с горбатой спинкой; 2/ ножи с прямой спинкой. Первые встречаются, в основном, в ранних комплексах, уступают впоследствии ножам с прямой спинкой. Среди других орудий труда преобладают железные шилья.
Среди оружия преобладают втульчатые наконечники копий и двушипные наконечники дротиков. Встречаются, хоть и редко, втульчатые наконечники стрел с ромбической головкой.
Что же касается глиняных пряслиц, то они весьма разнообразны. Большая часть их аналогична милоградским, но встречаются и обычные плоские кружки с отверстием.
Разнообразны украшения и детали одежды. Как уже отмечалось, в зарубинецкой культуре отмечается большое разнообразие фибул, что сближает ее с такими центрально-европейскими культурами, как ясторфская, латенская, пилворская и др. Помимо латенских фибул в могильниках встречаются провинциально-римские, причерноморские, глазчатые и др. типы фибул. Различны булавки, сделанные обычно из бронзы. Среди них привлекают внимание крупные экземпляры со спиралевидным навершием. Дело в том, что подобные булавки были характерны для лужицкой культуры эпохи бронзы, и появление их в эпху позднего латена представляет собой своеобразный ренессанс./Рис./ Помимо спиралевидных встречаются также посоховидные, кольцевидные и др. типы булавок. Украшения рук характеризуются спиралевидными и проволочными браслетами и кольцами. Разнообразны стеклянные бусины, поступавшие из городов Северного Причерноморья: золоченые, глазчатые, моно и полихромные. Среди привозных изделий с юга встречаются греческие амфоры для вина.
Ареал зарубинецкой культуры охватывает обширную территорию с различными природно-климатическими зонами, что не могло не сказываться на характере земледелия. Естественно предположить, что в лесных районах Полесья и Верхнего Поднепровья преобладало подсечное земледелие, в то время как на Среднем Днепре и некоторых районах Белоруссии скорее всего получила развитие переложная система земледелия с обработкой земли с помощью пахотных орудий. Палеоботанические данные свидетельствуют, что носители зарубинецкой культуры выращивали пшеницу, просо, ячмень, горох, коноплю, лен, корнеплоды.
Не менее важное значение имело и животноводство. Домашнее стадо зарубинецких племен состояло из крупного рогатого скота, свиней, мелкого рогатого скота и лошадей. Судя по составу стада, можно утверждать, что животноводство носило припоселковый характер.
Охота и рыболовство у носителей зарубинецкой культуры играли несравненно меньшую роль, чем у более северных племен. Известно, что охота велась на кабана, лося, благородного оленя, тура, зубра, медведя, косулю, зайца. На Чаплинском городище известны кости диких птиц: чирка, кряквы, серого гуся, куропатки, но их связь с зарубинецким слоем не доказана. Судя по костям рыб, объектами рыбной ловли были щука, судак, сом, осетр, лещ, линь, плотва.
Что касается общественного устройства, то именно зарубинецкая культура стояла, по-видимому, на более высокой ступени развития. Основой общества была уже малая семья, но еще не потерявшая связь с такими же родственными семьями. Так, на Пилипенковой Горе возле Канева 8-10 жилищ образовывали компактную группу с общей хозяйственной территорией. По мнению Е. В. Максимова, такие группы жилищ, символизировали пережитки древних традиций господства большой патриархальной семьи. Вместе стем ряд исследователей /П. Н. Третьяков, Е. В. Максимов/ допускают возможность на позднем этапе существования переходного периода: от семейной к территориальной общине. Анализ зарубинецких могильников позволяет так же высказать предположение о существовании, по крайней мере, имущественного неравенства.
Происхождение зарубинецкой культуры окончательно не выяснено. Высказанное еще в 1950 годах предположение В. Н. Даниленко о формировании ее на основе милоградской культуры, в настоящее время никем из исследователей, за исключением Л. Д. Поболя, не разделяется. Свою точку зрения в начале 60-х гг. высказал Ю. В. Кухаренко. Он считал, что зарубинецкая культура сложилась на основе поморской культуры и культуры подклошевых погребений. Первоначально поморские племена проникли в Западное Полесье, а оттуда распространились в Среднее и Верхнее Поднепровье. Однако, как показал П. Н. Третьяков, полесская группа зарубинецкой культуры ничуть не старше средне-днепровской и верхне-днепровской. Учитывая эти замечания, свою версию предложил ленинградский археолог Д. А. Мачинский, чья точка зрения сейчас разделяется большинством исследователей. По его мнению, локальные группы зарубинецкой культуры складываются в результате одновременного притока населения из различных регионов культуры подклошевых погребений. Своеобразие отдельных вариантов зарубинецкой культуры объясняется и участием всех формирований местных племен. Так, например, если в Полесье и на Верхнем Днепре ощутимо влияние определенных милоградских традиций, то на Среднем Днепре более выражены позднескифские черты. Таким образом формирование зарубинецкой культуры явилось результатом смешения пришлых племен, принесших сюдалатенские культурные традиции, с местными племенами.
Несмотря на относительно хорошую изученность зарубинецкой культуры остается спорным вопрос об этнической принадлежности ее носитлей. Ряд исследователей /П. Н. Третьяков, Л. Д. Поболь, Е. В. Максимов и др./ видят в ней предков славян. Объяснение этому они видят в том, что в области расселения зарубинецких племен преобладает славянская гидронимия. С другой стороны они пытаются выстроить цепочку преемственности между зарубинецкой культурой и киевской, киевско-колочинской, а колочинской с летописными славянами. Другая группа исследователей /В. В. Седов, И. П. Русанова, Э. М. Загорульский/, отвергая славянскую принадлежность носителей колочинской культуры, в которой они видят балтов, естественно, высказываются и за балтскую основу зарубинцев. Наконец, существует и третья точка зрения, распространенная среди некоторых петербургских исследователей, которые отмечают в этой культуре сильные германские черты.
К концу II в. н. э. зарубинецкая культура повсеместно прекращает свое существование и с этого времени вплоть до V в. н. э. историческая ситуация в Южной Белоруссии остается во многом неясной. Это прежде всего касается Полесья, где практически нет памятников III- V вв. н. э.
Киевская культура
На большей части Белорусского Поднепровья и на самом Востоке Полесья в конце II- середине V вв. н. э. были распространены памятники киевской культуры, открытой в конце 40-х — начале 50-х гг. украинским археологом В. Н. Даниленко. Ареал киевской культуры помимо белорусских земель включал в себя северную часть Среднего Поднепровья, Подесенье и смежные районы лесостепи. Активное изучение памятников культуры началось не так давно, в 60-70-е гг. На территории Белоруссии единственным крупным исследователем культуры был и остается Л. Д. Поболь, исследовавший несколько могильников и селищ на территории Могилевского Поднепровья.
Единственным типом поселений киевской культуры являются селища. Они расположены либо на приречных участках 1-й надпойменной террасы, либо на дюнных всхолмлениях в поймах рек. Обычно селища имеют небольшие, 0,5-2,0 га размеры, однако, на территории Белоруссии известны известны и крупные поселения площадью до 10 га. К их числу относятся селище Адаменка и Таймоново в Быховском районе. Нередко селища располагаются “гнездами” по 3-5 в каждом. На поселениях открыто немало построек, позволяющих представить внешний облик и интерьер жилого дома. На территории Белоруссии известно 2 типа жилья: 1/ полуземлянки; 2/ наземные дома. Полуземляночные жилища имеют обычно квадратную или прямоугольную в плане форму. Их площадь колеблется от 8 до 24 кв. м. Обычно они имеют столбовую, реже срубную конструкцию стен. Как правило, в центре котлована прослеживаются следы от столба, поддерживавшего кровлю. Жилища отапливались каменными очагами или печами-каменками. Наземные постройки имеют примерно такие же размеры и столбовую конструкцию стен. Рядом с домами обычно размещались ямы-погреба чашеобразной или колоколовидной в плане форм. Могильники киевской культуры грунтовые. Кремированные останки покойных вместе с остатками костра помещались на дно неглубокой ямы. Особенностью погребального обряда является бедность инвентаря. Обычно в захоронениях находят обломки сосудов, реже — детали костюма и украшения.
Керамика киевской культуры лепная. Преобладают слабопрофилированные или ребристые горшки больших размеров. Обычно они толстостенные, с плохо заглаженной поверхностью. Орнамент в виде насечек или пальцевых вдавлений по краю венчика и расчесы гребенкой на тулове встречаются крайне редко. Столовая посуда представлена мисками и горшковидными сосудами. Часть ее лощеная, однако качество лощения гораздо хуже, чем у посуды зарубинецкой культуры.
Из железа изготавливались такие орудия труда, как серпы, шилья, скобели, ножи с прямой спинкой. Предметы вооружения и снаряжения всадника представлены наконечниками стрел, шпорами, конской сбруей. Находки из глины представлены тиглями, льячками, грузилами, уплощенно-биконическими пряслицами с широким отверстием. Впервые на территории Белоруссии именно в этой культуре отмечены каменные жернова. Встречаются также точильные бруски и зернотерки.
Из соседних культур наибольшее влияние на киевскую оказала более развитая черняховская культура, через которую поступала в ареал киевской культуры большая часть вещей провинциально-римского облика. К их числу относятся костяные гребни, некоторые типы пряжек и фибул, стеклянные бусы, металлическая и краснолаковая посуда, бронзовые пинцеты и т. д. Своеобразной чертой киевской культуры можно считать значительное число вещей с эмалями. Среди них выделяются так называемые лунницы-подвески, на концах которых имеются эмалевые вставки. Как доказано исследованиями, эти лунницы производились на месте. Эмалевые вставки изготовляли из бусин путем их расплавки и последующей заливки в соответствующие гнезда на лунницах. Собственно черняховские находки в белорусском ареале культуры редки: это единичные фрагменты гончарной посуды.
Происхождение киевской культуры трактуется неоднозначно. П. Н, Третьяков, В. Н. Даниленко, Л. Д. Поболь напрямую видели ее генетическую связь с зарубинецкой культурой. Для Л. Д. Поболя памятники III -V вв. этой территории не новая культура, а просто поздний этап зарубинецкой культуры. Несколько сложнее видят генезис киевских племен Р. В. Терпиловский, А. М. Обломский и некоторые другие исследователи. По их мнению, основой сложения киевской культуры стали не классические, а поздние зарубинецкие памятники при возможном влиянии некоторых западных /пшеворская/ и северных культур. Нет единства мнений и в вопроссе этнической принадлежностиносителей киевской культуры. В. Н. Даниленко, П. Н, Третьяков,В. Д. Баран, Р. В. Терпиловский и ряд других исследователей относят ее к славянам, считая, что на основе киевской возникают последующие славянские культуры раннего средневековья: пеньковская и колочинская. С ними не согласны В. В. Седов и И. П. Русанова, которые относят эту культуру к кругу балтских древностей.
