Ещё раз впадём в детство. Что происходит с ребёнком после рождения? Он растёт. Кричать он уже умеет, этому, как ранее отметили, учиться не надо. Дышит нормально. Кстати, замечали, как дышат маленькие дети? Они дышат поясницей. Это физиологически правильно. А теперь вы сделайте глубокий вдох. Сравните: поднимается грудь, а то и плечи. Почему же ваш вдох отличается от вдоха собаки, кошки и маленького ребёнка?
Вспомним, что с вами происходило потом, через несколько лет после рождения и выкармливания? Всякий ребёнок когда?нибудь простужался. Пригласили доктора. Что первым делом совершает врач, все помнят: «Дышите, – не дышите». Прослушивает лёгкие. Ребёнок дышит так, как устроено природой. Но вместе с мамкой, или теткой, или бабкой (или любым другим самым родным человеком), доктор требует дышать иначе – так, чтобы подымалась грудь, а то и плечи. Чтобы вдох был слышен и виден, что, в сущности, – противоестественно. В дальнейшем навык «совершенствуется» занятиями плаванием, баскетболом, аэробикой и другими упражнениями, развивающими поверхностное дыхание. Рефлекс очень надёжно закрепляется. Противоестественное становится привычным.
Предложите кому?нибудь из своих приятелей сделать вдох «полной грудью» (лучше это наблюдать на голом торсе), сразу увидите описанный выше феномен. А человек совершенно искренне убеждён, что его этому никто не учил, что это и есть его «природное» дыхание.
Врачей же все более беспокоит то, что в крупных городах у большинства современных подростков жизненный объём лёгких с каждым годом всё меньше и меньше. Тенденция, кроме чисто профессиональных проблем, грозит многими весьма неприятными и даже опасными заболеваниями.
В действительности механизм дыхания прост.
Лёгкие – это два мешка, заполненных капиллярами, собирающими кислород, пористые, как губка. В верхней, ключичной, части маленькие, а в средней и нижней – шире. Трахеями они соединены с верхними дыхательными путями. Когда мы для вдоха приподнимаем грудь и плечи, мы заполняем воздухом лишь верхнюю, наименьшую часть лёгких (ключичный отдел) и среднюю (грудной отдел). Нижний самый большой объём при этом остаётся незадействованным. Он иногда включается непроизвольно: при гомерическом смехе, вольном, свободном хохоте (не при жеманном хихикании, с жеманством будем бороться) и при жутком, серьёзном кашле (также не при изящном, кокетливом покашливании), когда человека просто выворачивает изнутри. Таким образом рефлекторно срабатывает естественный механизм, и происходит своеобразное непроизвольное проветривание лёгких.
Снизу лёгкие отделены от других внутренних органов диафрагмой – специальной мышечной плёнкой, прикреплённой к нижним рёбрам. В свободном состоянии она, подобно куполу, прогибается вверх. Когда эта мышца напрягается, купол распрямляется, объём лёгких увеличивается, давление воздуха в них снижается, лёгкие наполняются наружным воздухом. Это вдох. Будто работает поршень. Таков процесс природного дыхания, в котором активно участвуют не только самый маленький верхний (ключичный) и средний (грудной), но наибольший нижний (диафрагменный) отделы лёгких. Воздухом заполняется весь отведённый для этого объём.
Объём лёгких можно изменять иначе, приподнимая и опуская грудь или плечи. Пример – искусственное дыхание. В процессе дыхания участвуют, соответственно, средняя по объёму, грудная и наименьшая, ключичная часть лёгких. При спасении утопающих об этом думать, конечно, не приходится (хоть, кроме манипуляций с руками спасаемого, рекомендуют также искусственное дыхание «изо рта в рот»). Но для публичного речевого общения необходимо дыхание и подвижное, и большое, глубокое. Хорошо бы, и ненавязчивое внешне. Визуально надувание и сдувание грудной клетки воспринимается как нечто болезненное, может вызывать жалость и отвлекать внимание зрителя. И микрофон более чувствителен к поверхностному дыханию, в эфире громкость вдоха (звук компрессируют) по уровню может достигать громкости речи. Надо полагать, что радио и телевизор включают не для того, чтобы слушать вдохи и вздохи.
Кроме отмеченного надо вспомнить и о том, что труд эфирного сотрудника требует значительных затрат энергии и, следовательно, кислорода. При каком типе дыхания мы получаем его больше, читатель может посчитать.
Итак, в 4–5 лет ребёнку подправили естественное дыхание с помощью методики, которую доктор психологических наук, профессор В. Л. Дранков называл «педагогикой Мальвины». Эдакое методичное указание воспитуемому на его «недостатки», «вылепливание» из него, реального – некоего идеала, рождённого в мечтах воспитателя. При всей любви, при всей благодарности мамкам, тёткам, бабкам и другим прекрасным женщинам, мы должны понимать, что они допустили определённые ошибки. Они не могли знать многого из того, о чём мы с вами говорим. Им хочется, чтоб их ребёночек был лучше и красивее.
Взрослые всегда относятся к ребёнку немного как к собственности. Украшают его, учат, чтобы он красиво выглядел: «Что ты сутулишься? Ну?ка сделай осанку!»
Попробуйте и вы сейчас «сделать» осанку: расправьте плечи, сделайте большой вдох, замрите и посмотрите друг на друга (только не на себя в зеркало, позировать не надо). У человека при этом поднимается грудь, голова и плечи, «выпрямляется осанка» и по?армейски задирается подбородок. Разве такая поза удобна? Нет, неудобна. Но для многих людей такие неестественные положения являются привычными. И это понятно, – ведь они сформировались в детстве, когда человек впитывает всё на рефлекторном, на подсознательном уровне. Всё, чему учат в раннем возрасте, очень глубоко ложится в подсознание.
«Вот я такой бодрый, красивый». Плечи расправлены, грудь вперед, брови приподняты, одухотворённый взор. Красиво это? Человек может думать, что да. В действительности, это безобразно, противоестественно. К вопросу о том, что красиво и что безобразно, вернёмся ещё не раз. Сейчас отметим одно: безобразно то, что не оправдано поставленной задачей, физической, художественной или какой?либо другой. В описанном положении тела смысла никакого нет, потому оно безобразно и не эстетично.
Но нас с вами сейчас интересует не эстетика, а последствия для человека. Задрал плечи, брови и приучил себя к этому, это стало привычным. Что происходит в организме? Зажим. Конечно же! Мы с вами в определённом смысле состоим из костей и мышц. Позвоночник – главная механическая опора человеческого тела. Он и весь скелет окружён мышцами, теми, которые отвечают за сгибание?разгибание всего, из чего состоит тело. Мышцы, будучи напряжёнными, не дают костям резонировать, демпфируют их.
Что совершил человек, когда приподнял грудь и плечи, напряг мышцы и оставил их напряжёнными? На Земле совсем расслабленным человек быть не может, так как находится в условиях силы тяготения, а не в космосе. Полностью можно расслабить все свои мышцы в невесомости, а в геоцентрическом мире необходимо поддерживать тело даже в лежачем состоянии. Во всех случаях какие?то мышцы остаются напряжёнными. Но они напрягаются и расслабляются в зависимости от той задачи, которая рационально или подсознательно перед нами поставлена. А тут группы мышц напряжены всё время… Для красоты, наверное. Получается – постоянный мышечный зажим, ничем не оправданный, не нужный для решения какой?либо задачи.
Чем это плохо? Эстетику – в сторону! Впрочем, от задранных бровей на лбу появляются морщины.
Первое. Бесцельно расходуется огромное количество энергии. Ведь сжатие мышц – это физическая работа. С энергией, впрочем, у нас проблем нет. Лишний «хот?дог» зажевал, и напрягайся дальше, сколько угодно: на разговоры калорий хватит.
Второе. Мы отмечали, что голос формируется системой резонаторов. Что может звучать, резонировать в организме? Мягкие ткани, конечно, резонировать не могут. Мягкая подушка не звучит. Звучит твёрдый предмет, участвует в упомянутых колебаниях. Могут звучать даже ноги, и пол под ногами может вибрировать при хорошем звучании. Звучат, резонируют твёрдые части тела – кости, скелет. А что происходит с мышцами?..
Чтоб разобраться, вернёмся к фортепиано. Устройство инструмента таково: есть струны, мягкие молоточки, и (обращали внимание?) там есть ещё такие подушечки, так называемые демпферы, которые прижимаются к струнам. Одна из педалей отводит их от струн. Если провести при этом по струнам рукой, – они зазвучат, если отпустить педаль, – демпферы зажмут струны, звук заглохнет. Такое происходит с любым твёрдым предметом, с любым резонатором. То же самое совершают напряжённые мышцы, – мышцы туловища, головы и другие. Они в напряжённом состоянии демпфируют, не дают костям звучать (почти все мышцы касаются костей, но не всегда сжимают их). Напряжённые мышцы головы не позволят резонировать черепной коробке, она вся будет сжата мягкими, напряжёнными тканями. Таким образом, вторая неприятность – чисто физического (акустического) свойства.
Можно было бы сократить объём разъяснений, но хочется, чтобы наш процесс проходил осознанно. Вам надо будет всю жизнь поддерживать себя в форме, и для этого надо понимать природу проблем.
Третья неприятность заключается в следующем. Каким образом мы с закрытыми глазами узнаём, где у нас находятся руки, ноги, какая часть тела что делает? Мы чувствуем это рефлекторно! Так устроена наша нервная система. Каждая мышца связана длинными нервными клетками – нейронами – с головным мозгом, с мозжечком, отделом, который отвечает за двигательные функции. Мышца всегда посылает туда сигналы о степени своего напряжения. Чем более она напряжена, тем более интенсивный сигнал поступает в мозг. Свободная мышца молчит, никого не беспокоит.
Этот процесс был забавно и случайно проиллюстрирован Германом Титовым. Он первым ночевал на орбите. Говорят, что во время полёта пережил жутковатое потрясение. Несмотря на то, что он из выдержанных, подготовленных людей. Готовили ко всему, но к такому он готов не был. Среди ночи проснулся – один в корабле и на орбите – и за стеклом скафандра увидел чьи?то руки… Свои! Но он их не распознал, потому что тело в состоянии невесомости во сне занимает положение, которое оно занимало во чреве матери, то есть полностью расслаблено. Это положение неудобно на Земле, под действием силы тяжести. В утробе матери, в водной среде и в невесомости – удобно.
В космосе во сне все мышцы расслабляются и ничего не сообщают в головной мозг о степени своего напряжения. Человек со своим телом как бы расстаётся, поэтому Г. Титов воспринял собственные руки как чужие. Лишь когда совершил первое движение, – произошло напряжение мышц, и они сообщили об этом в головной мозг, – он понял: «Так это же мои руки!» [13] . Такое можно и на Земле испытать. В следующей части будут упражнения (часть III, упражнение 4 «Релаксация», стр. 80–83).
Опять возвращаемся к тому, что мы – единое, целостное существо. Мышечный зажим (например, напряжённые руки, ноги, приподнятые брови, плечи и т. п.) распространяется на мозг и на личность. Постоянные мышечные зажимы блокируют деятельность весьма важного для речи органа – мозга, нагружают его ненужной информацией, раздражениями. На первом же занятии вы испытаете на себе, что в состоянии большого мышечного напряжения невозможно думать не то что продуктивно, а вообще никак и о чём?либо, ибо мозг будет перегружен импульсами от всех напряжённых мышц (часть III, упражнение 2 «Потягивание», стр. 76–78).
Постоянными мышечными судорогами человек калечит важнейшую функцию своего собственного организма и личности – высшую нервную деятельность. Ведь мы так устроены, как всё в Природе: простые функции являются фундаментом для более сложных. Творческая деятельность, проявления гениальности невозможны в судорожном состоянии, – фундамент выбит.
Устройство головного мозга полностью отражает процесс эволюции – от рептилии до Homo sapiens. Простейшее – самая древняя конструкция – ствол головного мозга, переходящий в спинной мозг, его так и называют «мозг рептилии», – управляет работой внутренних органов. Относительно молодое, более сложное устройство, и более сложные функции – мозжечок, отвечает за координацию движений нашего тела. Самое сложное, юное устройство и самые сложные функции – полушария головного мозга с корой и подкоркой занимается нашими мыслями и чувствами. Тут всё, чем мы привыкли отличаться от братьев наших меньших.
Далеко, казалось бы, ушли от голоса… Вернёмся на следующей странице, всесторонне рассмотрев предмет.
