Одним из наиболее важных способов, с помощью которых люди трансформируют социальные ситуации, делая, таким образом, собственное поведение и поведение окружающих более предсказуемым, является принятие на себя или требование от других определенных обязательств. Готовность взять на себя смелость предсказать с уверенностью, что Мисс Джентилл явится к нам сегодня вечером на ужин, а также готовность потратиться и сделать другие приготовления для обеспечения этого предсказания лишь в очень малой степени основываются на знании ее личностных диспозиций или даже ситуации, в которой она в данный момент пребывает. Мы можем мало что знать о том, общительный ли она в целом человек, любит ли званые ужины или по крайней мере те, которые принято устраивать у нас. Мы можем так же мало знать о ее дефиците времени, обязанностях, выполнение которых выпадает на это же время, привлекательных для нее альтернативных вариантах времяпрепровождения или о других ситуационных ограничениях, воздействие которых она испытывает. И конечно же, мы не имеем счастья знать в точности, как она сама расценивает наше приглашение и какой будет наша вечеринка в ее представлении. Все эти неопределенности могли бы сделать наше предсказание очень затруднительным, если бы не тот факт, что она приняла наше приглашение и упомянула сегодня утром, что прихватит с собой пару бутылочек отличного «Каберне», и при этом до сих пор не позвонила, чтобы сообщить о каком-либо изменении в своих планах. Ибо по крайней мере «в нашей округе» люди, связавшие себя подобными обязательствами, непременно приходят, если только не дают знать заранее, что нам следует пересмотреть наши ожидания.
В более широком смысле это означает, что люди зачастую с пониманием относятся к затруднениям тех, кто должен предвидеть их реакцию. Ибо социальная гармония отчасти зависит от нашей готовности и способности помогать другим правильно предсказывать наши собственные реакции, равно как и от нашей готовности и способности реагировать так, чтобы это подтверждало предсказания, сделанные о нас другими людьми. В соответствии с этим во многих важных сферах социального поведения мы сигнализируем о своих намерениях и вообще стараемся оправдывать ожидания друг друга.
Мы хотим снова обратить ваше внимание на контраст между требованиями повседневного опыта и логикой исследовательских проектов, целью которых является проверка существования личностных черт или точности социальных предсказаний. В лабораторных условиях, равно как и в «полевых», грамотный исследователь будет стараться устроить все так, чтобы люди, за чьими реакциями ведется наблюдение, не обращали бы внимания на тех, кто это наблюдение проводит, или, что еще лучше, не подозревали бы об этом вовсе. Он будет пытаться обеспечить, чтобы никакие надежды или ожидания наблюдателей не дошли до действующих лиц и чтобы эти лица не могли сделать хоть какой-нибудь намек относительно собственных намерений тем, кто предсказывают. Естественно, экспериментатор также попытается исключить какие-либо обещания или обязательства, заключение контрактов и возникновение любых других обстоятельств, обязывающих действующих людей быть предсказуемыми или требующих, чтобы они предупреждали всех заинтересованных лиц о том, что собираются предпринять нечто неожиданное. И вновь повторим: отсутствие подобных «загрязняющих» воздействий, свойственных реальным ситуациям, будет делать поведение испытуемого менее предсказуемым, а эффективность человека, дающего уверенные предсказания, очень низкой (Einhorn Hogarth, 1978; Swann, 1984).
Важно отдавать себе отчет в том, что реакции, которые нам наиболее часто приходится предсказывать в реальной жизни, могут быть очень сильно детерминированными. Избираемые людьми роли, ситуационные силы, действующие на всякого, принимающего на себя подобные роли, ожидания, доводимые наблюдателями до сведения действующих лиц и обязательства действующих лиц перед наблюдателями, — все эти факторы могут взаимно усиливать друг друга. Именно эта избыточная детерминированность способствует согласованности и предсказуемости Поведения и позволяет нам делать в целом правильные предсказания, даже опуская или ошибочно интерпретируя некоторые важные аспекты информации, служащей основанием для наших предсказаний. Если эта избыточная детерминированность будет усилиями ли корректного и дотошного исследователя либо путем значительного изменения социального контекста, в котором действует интересующий нас человек, то можно с уверенностью ожидать проявления очевидной несогласованности реакций и нетипично большого числа ошибок со стороны тех, кто пытается предсказать поведение данного человека. Когда же, как мы увидим далее, личностные и ситуационные факторы, наоборот, взаимодействуют друг с другом достаточно тесно, то мы можем получить значения показателей стабильности и предсказуемости социального поведения, достаточно впечатляющие для того, чтобы озадачить слишком примитивно мыслящих ситуационистов.
