Гвин вздохнула. Она слышала, что на Северном острове женщины-маори использовали для приготовления пищи горячие подземные источники или тепло вулканов. Но в Киворд-Стейшн не было ни того, ни другого, и девушка никогда не видела, чтобы Моана или другие женщины из селения копали ямы для приготовления пищи. А вот идея насчет поваренной книги была действительно хорошей.
Гвин провела все послеобеденное время в кухне с маорийским и английским переводами Библии и поваренной книгой, которая ранее принадлежала покойной супруге Джеральда. Но ее сравнительный анализ не увенчался особым успехом. Наконец девушка сдалась и сбежала в конюшни.
— Теперь я знаю, как сказать на языке маори «грех» и «небесное правосудие», — объявила она мужчинам, листая Библию. Кеннон и Ливингстон уже вернулись с горных пастбищ и ждали своих лошадей, наблюдая, как МакКензи и Мак-Эрон чистят сбрую. — Но вот слова «тимьян» здесь нет!
— Может, заменить его ладаном или миррой? — пошутил МакКензи.
Мужчины расхохотались.
— Скажите мистеру Джеральду, что обжорство тоже грех, — посоветовал Мак-Эрон. — Но лучше на языке маори. Если вы скажете это по-английски, он вам голову снесет.
Вздохнув, Гвинейра оседлала свою кобылу. Сейчас она нуждалась в прогулке на свежем воздухе. Погода была слишком хороша, чтобы тратить ее на копание в книгах.
— От ваших советов тоже никакой пользы! — упрекнула она по-прежнему улыбающихся мужчин, выезжая из конюшни. — Если свекор спросит обо мне, скажите, что я собираю травы. Для его рагу.
Поначалу Гвинейра пустила кобылу шагом. Вид широких равнин, раскинувшихся на фоне горных вершин, как всегда, успокаивал девушку. Горы снова казались ей такими близкими, что появлялось ощущение, будто до них можно было доскакать всего за час. Выбрав одну из вершин в качестве ориентира, Гвинейра помчалась к ним галопом. И лишь спустя два часа, убедившись, что до гор еще скакать и скакать, Гвинейра повернула назад. Такая жизнь ей нравилась! Но что ей делать с кухаркой-маори? Гвинейре срочно требовалась женская поддержка. Однако ближайшая белая женщина жила в двадцати милях отсюда.
Прилично ли было нанести визит миссис Бизли всего лишь через месяц после свадьбы? Или Гвин хватит и короткой поездки в Холдон? До сих пор девушка не посещала городок, хотя уже давно нужно было это сделать. В первую очередь ей необходимо отправить письма, купить пару мелочей и хотя бы раз увидеть кого-то, кроме членов своей семьи, слуг-маори и пастухов. В последнее время Гвинейре все поднадоели, кроме разве что Джеймса МакКензи. Вот он-то и мог бы поехать с ней в Холдон. Вчера он, кажется, сказал, что должен забрать у Кендлеров какой-то заказанный товар. При мысли о поездке у Гвинейры поднялось настроение. Уж миссис Кендлер наверняка знает, как приготовить ирландское рагу…
Игрэн с радостью неслась в сторону дома. После долгой прогулки ей не терпелось вернуться к кормушке. Гвинейра тоже почувствовала, что проголодалась, когда наконец-то соскочила с лошади, чтобы отвести ее в стойло. Из комнаты для работников доносились ароматные запахи мяса и пряностей. Гвин не смогла устоять и с надеждой постучала в дверь.
Было видно, что девушку ждали. Мужчины сидели вокруг костра и передавали по кругу бутылку виски. А в казанке над огнем кипело… ароматное густое рагу?
Все мужчины излучали такую радость, словно праздновали Рождество, а О’Тул, улыбаясь, передал хозяйке миску с ирландским рагу.
— Вот, мисс Гвин. Дайте это служанке-маори. Эти люди очень быстро учатся всему новому. Надеюсь, ей удастся приготовить такое же неплохое рагу, как это.
Гвинейра с радостью поблагодарила ирландца. Она не сомневалась: это было именно то, что хотел увидеть в своей тарелке Джеральд. Пахло так вкусно, что девушке хотелось попросить ложку и тут же опустошить свою миску. Однако она взяла себя в руки и решила, что не станет прикасаться к бесценному рагу, пока не даст распробовать его Кири и Моане.
Поэтому она надежно примостила миску на тюк соломы, завела Игрэн в стойло, а затем аккуратно вынесла рагу из конюшни. На выходе она чуть не сбила с ног МакКензи, поджидавшего девушку с пучком каких-то листьев, которые он преподнес Гвин с таким торжественным видом, словно это был букет цветов.
— Taima, — сказал он с улыбкой и подмигнул девушке. — Вместо ладана и мирры.
Гвинейра, улыбнувшись в ответ, приняла из рук пастуха пучок тимьяна. Она не знала, почему ее сердце при этом было готово выскочить из груди.
Хелен была рада, когда Говард наконец объявил, что в пятницу они едут в Холдон. Нужно было заново подковать коня, что обычно служило поводом выбраться в город. Подумав, Хелен пришла к выводу, что о ее приезде Говард тоже узнал благодаря очередному визиту к кузнецу.
— Как часто нужно подковывать лошадь? — осторожно спросила она.
Говард пожал плечами.
— Обычно каждые шесть или семь недель. Но копыта гнедого растут медленно, так что между заменами подков проходит около двенадцати недель. — Довольный, Говард похлопал своего коня по крупу.
Хелен подумала, что хорошо бы иметь лошадь, у которой копыта растут гораздо быстрее.
— Мне бы хотелось чаще бывать среди людей, — не сдержалась она.
— Ты можешь взять мула, — великодушно произнес Говард. — До Холдона пять миль, так что доберешься туда примерно за два часа. Если отправишься сразу после доения, то легко сможешь вернуться до вечера и еще успеть приготовить ужин.
Хелен знала, что от горячего ужина Говард не отказался бы ни при каких обстоятельствах. Однако угодить ему с едой было довольно легко: Говард проглатывал лепешки с таким же удовольствием, как и блины, яичницу или густой суп. Тот факт, что Хелен едва ли умела готовить что-то еще, казалось, нисколько его не смущал. Но, тем не менее, Хелен решила разузнать у миссис Кендлер пару новых рецептов. Ей самой их меню казалось несколько однообразным.
— Ты могла бы зарезать курицу, — предложил Говард, когда Хелен сделала соответствующее замечание.
Она пришла в ужас от самой мысли об этом, как и о том, что ей предстоит в одиночку на муле добираться до Холдона, а затем вернуться домой.
— Я сейчас объясню тебе дорогу, — невозмутимо сказал Говард. — А затем можешь спокойно идти запрягать мула…
Ни Джеральд, ни Лукас не имели ничего против того, чтобы Гвинейра поехала в Холдон вместе с МакКензи. Однако Лукас не мог понять, чему так радуется его молодая жена.
— Ты будешь разочарована, любовь моя. Это маленький грязный городок, который может похвастаться лишь одной лавкой да пабом. Никакой культуры, даже церкви нет…
— А как насчет врача? — поинтересовалась Гвинейра. — Я имею в виду, что если я в самом деле однажды…
Лукас покраснел, а на лице Джеральда появилась радостная улыбка.
— Что такое, Гвинейра? Появились первые признаки? Если так, мы, конечно же, вызовем врача из Крайстчерча. На эту акушерку из Холдона полагаться не стоит.
— Отец, пока врач доберется сюда из Крайстчерча, ребенок давно уже успеет родиться, — с иронией заметил Лукас.
Джеральд укоризненно посмотрел на сына.
— Я вызову врача заранее. Он должен будет здесь жить, раз такое дело, и цена не имеет значения.
— А как же другие его пациенты? — спросил Лукас. — Ты думаешь, о них он может просто забыть?
Джеральд фыркнул.
— Это всего лишь вопрос суммы, мой сын. А наследник Уорденов стоит любых денег!
Гвинейра промолчала. Она не обнаруживала никаких признаков беременности, да и откуда было ей знать, как себя чувствует женщина в положении? Кроме того, сейчас она думала лишь о предстоящей поездке в Холдон.
Джеймс МакКензи зашел за Гвинейрой сразу после завтрака. Перед особняком их ждала длинная тяжелая повозка, запряженная парой лошадей.
— Если бы мы ехали на них верхом, то добрались бы до Холдона гораздо быстрее, — заметил Джеймс, но для Гвинейры это не имело никакого значения, она просто сидела на козлах рядом с ним и наслаждалась видом окрестностей. Когда эта дорога станет ей знакома, девушка сможет путешествовать в Холдон верхом самостоятельно. Сегодня же она была довольна и такой поездке. К тому же МакКензи оказался приятным собеседником. Он перечислял ей названия гор на горизонте, а также рек и озер, которые они проезжали. Как правило, он знал их названия и на языке маори, и на английском.
— Вы хорошо говорите на языке маори, не так ли? — восхищенно спросила Гвинейра.
МакКензи покачал головой.
— Мне кажется, на самом деле никто хорошо не владеет языком маори. Местные сами нам все облегчают. Они радуются каждому английскому слову, которое учат. У кого возникнет желание произносить слова вроде taumatawhatatangihangakoauauotamatea-turipukakapikimaungahoroukupokaiwhenuakitanatahu?
— Что? — засмеялась Гвинейра.
— Это гора на Северном острове. Даже маори довольно тяжело выговорить ее полное название. Но с каждым глотком виски становится легче, уж поверьте! — Джеймс подмигнул девушке, и его губы растянулись в широкой улыбке.
— Значит, вы выучили это, сидя у костра с маори? — спросила Гвин.
Джеймс кивнул.
— Мне пришлось немало поездить, нанимаясь работником па разные фермы. По пути я часто натыкался на деревни маори, а они очень гостеприимный народ.
— Почему вы не нанялись китобоем? — поинтересовалась Гвин. — Там явно можно заработать больше денег. Мистер Джеральд…
Джеймс усмехнулся.
— Мистер Джеральд также отлично играет в карты, — заметил он.
Гвинейра при этом покраснела. Неужели о карточной игре между Джеральдом Уорденом и ее отцом уже стало известно даже работникам фермы?
— Работая китобоем, состояния не наживешь, — продолжил МакКензи. — К тому же мне не нравится такой промысел. Поймите меня правильно, я не брезгливый, но вся эта возня с жиром и кровью… нет уж. Зато я хорошо стригу овец, я обучился этому в Австралии.
— Значит, в Австралии живут не только каторжники? — поинтересовалась Гвин.
— Не только. Также потомки каторжников и обычные добровольные переселенцы. К тому же не все осужденные представляют собой страшных преступников. Порой это всего лишь бедняги, которым пришлось опуститься до кражи куска хлеба ради своих детей. Или все те ирландцы, которые восстали против британской власти. Большинство из них очень достойные люди. А преступники есть везде, и в Австралии я встретил их не больше, чем в каком-либо другом месте.
— А в каких местах вы бывали? — с любопытством спросила Гвин, которая всегда находила истории МакКензи очень увлекательными.
Он усмехнулся.
— В Шотландии. Потом приехал сюда. Я настоящий горец. Но не какой-нибудь глава клана, а простой рабочий. Я знаю толк в овцах, а не в длинных мечах.
Гвинейра была несколько разочарована. Шотландский воин был бы ей почти так же интересен, как американский ковбой.
— А вы, мисс Гвин? Вы действительно выросли в замке, как о вас говорят? — Джеймс снова покосился на девушку. Однако он не производил впечатления человека, который верит сплетням. У Гвинейры было такое чувство, будто молодой человек искренне интересовался ею.
— Я выросла в помещичьей усадьбе, — ответила Гвин. — Мой отец — лорд, но не из тех, что заседают в королевском совете, — улыбнулась она. — В некоторой степени у нас с вами есть нечто общее: Силкхэмы также предпочитают иметь дело с овцами, а не с мечами.
— А вам не… простите, если оскорблю вас своим вопросом, но я всегда думал, что… Разве леди не должны выходить замуж за лордов?
Это было довольно нескромно, подумала Гвин, но решила не обижаться.
— Леди выходят замуж за джентльменов, — уклончиво ответила она, но затем ее темперамент прорвался наружу. — И, разумеется, злые английские сплетники уже всем разболтали, что мой муж — «овечий барон» без настоящего дворянского титула. Это, конечно, прекрасно, когда на бумаге тебя относят к породистым лошадям, но на документах не поездишь.
Джеймс так рассмеялся, что едва не свалился с повозки.
— Не говорите такого в обществе, мисс Гвин! Вы попали просто в точку! Но насколько я себе представляю, в Англии было весьма затруднительно подыскать вам джентльмена.
— Претендентов на мою руку было достаточно! — обиженно парировала Гвинейра. — Да и мистер Лукас до сих пор не жаловался.
— Чтобы пожаловаться на такую жену, как вы, надо быть слепым, глухим и полоумным! — вырвалось у Джеймса, но, прежде чем он успел развить свою мысль, Гвин разглядела на равнине под горным хребтом небольшое поселение, в сторону которого они как раз направлялись.
— Это Холдон? — спросила она.
Джеймс кивнул.
Холдон выглядел в точности как города первопоселенцев, про которых Гвин читала в своих любимых романчиках: торговая лавка, парикмахерская, кузница, постоялый двор и трактир, который, впрочем, назывался «паб». Все это располагалось в пестревших разными красками одно-и двухэтажных домах.
Джеймс остановил повозку у лавки Кендлеров.
— Не торопитесь с покупками, спокойно выбирайте то, что вам нужно, — сказал он. — Я сперва погружу древесину, затем схожу к цирюльнику и в конце пропущу кружку пива в пабе. Спешить нам с вами некуда. Если у вас будет желание, можете выпить чашечку чая с миссис Кендлер.
Гвинейра заговорщически улыбнулась:
— Возможно, она даст мне еще пару рецептов. Недавно мистер Джеральд потребовал приготовить ему йоркширский пудинг. Вам известно, как его готовить?
Джеймс покачал головой.
— Боюсь, это неизвестно даже самому О’Тулу. Так что до скорого, мисс Гвин!
Он протянул ей руку, чтобы помочь спуститься с повозки, и Гвин спросила себя, почему это прикосновение вызывало у нее такие же ощущения, какие она испытывала в те уединенные моменты, когда ласкала себя в спальне…
Гвинейра пересекла пыльную сельскую улицу, которая после дождя превращалась в болото, и вошла в галантерейную лавку Кендлеров. Миссис Кендлер была занята тем, что рассыпала разноцветные конфеты по высоким стаканам, но, похоже, она с готовностью прекратила это занятие и радостно поприветствовала Гвинейру.
— Миссис Уорден, какой сюрприз! Какое счастье! У вас есть время выпить чашечку чая? Дороти как раз заваривает чай. Она вон там с миссис О’Киф.
— С кем? — спросила Гвинейра, и ее сердце затрепетало. — Неужели с Хелен О’Киф? — недоверчиво спросила она.
Миссис Кендлер радостно кивнула.
— Ах да, вы же знаете ее еще как мисс Дэвенпорт. Мой муж и я сообщили ее будущему супругу о ее прибытии. Насколько мне известно, он молнией понесся в Крайстчерч и сразу же привез ее с собой. Отправляйтесь в дальнюю комнату, миссис Уорден, а я последую за вами, как только вернется Ричард.
«Дальней комнатой» называлась гостиная Кендлеров, примыкавшая к просторному помещению магазина. Однако она была не частью временного пристанища, в котором обычно жили владельцы лавок. Жилье Кендлеров было со вкусом обставлено дорогой мебелью из редких пород древесины. Солнечный свет падал в комнату через большие окна, за которыми открывался вид на дровяной склад за домом, где Джеймс как раз получал свой заказ. Мистер Кендлер помогал ему грузить дерево на повозку.
А в гостиной действительно была Хелен! Она сидела в обтянутом зеленым бархатом кресле и болтала с Дороти. Увидев Гвин, женщина вскочила на ноги. На ее лице читалось смешанное чувство удивления и радости.
— Гвин! Ты ли это? За сегодняшний день я встретила больше людей, чем за последние двенадцать недель до этого. Я уже начинаю думать, что вижу призраков.
— Мы можем друг друга ущипнуть! — с улыбкой произнесла Гвин.
Подруги обнялись.
— Давно ты здесь? — поинтересовалась Гвинейра, когда Хелен ее отпустила. — Я бы приехала в Холдон намного раньше, если бы знала, кого тут увижу.
— Я вышла замуж почти три месяца назад, — сухо ответила Хелен. — Но в Холдоне я впервые. Мы живем… достаточно далеко за городом…
Прозвучало это не особенно восторженно. Однако прежде чем продолжить разговор, пришлось поздороваться с Дороти. Девушка как раз вошла в комнату с заварником в руках и поставила еще один прибор для Гвинейры. Это дало Гвин возможность повнимательнее рассмотреть свою подругу. Хелен действительно не выглядела счастливой. Она заметно похудела, а ее ранее светлый цвет лица уступил место отвратительному загару. Руки молодой женщины огрубели, а ногти стали еще короче. И даже в одежде произошли перемены к худшему. Разумеется, платье Хелен было тщательно вычищено и накрахмалено, но на подоле виднелись следы ила.
— Наш ручей, — извиняющимся тоном пробормотала Хелен, заметив взгляд Гвинейры. — Говард снова решил ехать на тяжелой повозке, потому что ему нужно было перевезти материал для забора. Но кони не могут сами перетянуть ее через ручей, приходится толкать.
— Почему вы не построите мост? — поинтересовалась Гвинейра. В Киворд-Стейшн ей не раз приходилось проезжать по новым мостам.
Хелен пожала плечами.
—• Вероятно, у Говарда нет денег. И людей. Не может же он построить мост сам. — Женщина потянулась за своей чашкой. Ее руки немного подрагивали.
— У вас нет людей? — растерянно спросила Гвинейра. — Даже маори? Кто же, в таком случае, занимается фермой? Кто ухаживает за садом, доит коров?
Хелен посмотрела на подругу. Во взгляде ее серых глаз читалась смесь гордости и отчаяния.
— Да кто же…
— Ты? — Гвинейра была потрясена. — Этого не может быть! Разве не ты говорила мне о фермере-джентльмене?
— Вычеркни джентльмена… Впрочем, я не могу сказать, что Говард — непорядочный человек. Он хорошо ко мне относится и много работает. Но он фермер, не больше и не меньше. С этой точки зрения мистер Джеральд был прав. Говард, кстати говоря, ненавидит его, и это взаимно. Наверное, между ними когда-то что-то произошло… — Хелен хотелось сменить тему разговора; она считала неприличным отзываться о муже в подобном тоне. С другой стороны… если она не будет даже намекать на правду, никто ей не поможет!
Однако сбить Гвинейру с толку было не так-то просто. Вражда между О’Кифом и Уорденом была девушке абсолютно безразлична. Ее беспокоила судьба Хелен.
— У тебя хотя бы есть соседи, которые могут как-то помочь тебе или хотя бы посоветовать? Ты же этому совершенно не обучена! — Гвин вернулась к разговору о работе на ферме.
— Я быстро учусь, — пробормотала Хелен. — А соседи… ну да, пара маори. Их дети каждый день приходят ко мне, чтобы я их чему-нибудь научила. Они очень милые. Но… но кроме них вы — единственные белые люди, которых я… вижу со дня моего прибытия на ферму… — Хелен попробовала взять себя в руки, из последних сил сдерживая слезы.
Дороти прижалась к Хелен, чтобы ее утешить. Гвинейра же, будучи более деятельной, уже начала строить планы, как помочь подруге.
— Как далеко отсюда находится ферма? Можно будет проведать тебя?
— За пять миль отсюда, — ответила Хелен. — Но я даже не знаю, в каком направлении…
— Вам нужно это выяснить, миссис О’Киф. Если вы не умеете различать стороны света, то сразу же здесь потеряетесь! — Миссис Кендлер вошла в комнату с пышками, которые пекла и продавала в ее магазине одна женщина из поселка. —
Если считать отсюда, ваша ферма находится на востоке.
И ваша, кстати, тоже, миссис Уорден. Однако они расположены не совсем на одной линии. С главной дороги нужно свернуть. Если хотите, я могу вам объяснить. Или спросите у мужа.
Гвин как раз хотела намекнуть, что никого из Уорденов лучше не спрашивать о том, как добраться к О’Кифам, но Хелен уже воспользовалась возможностью сменить тему разговора.
— А что за человек твой Лукас? Он действительно такой джентльмен, каким его описывают?
Отвлекшись на секунду, Гвинейра взглянула в окно. Джеймс как раз закончил погрузку древесины и направил повозку к выходу со двора. Хелен заметила, что глаза Гвин заблестели, когда она увидела мужчину на козлах.
— Это он? Тот красивый парень на повозке? — с улыбкой спросила Хелен.
Гвин не сразу смогла оторвать взгляд от Джеймса, но потом пришла в себя.
— Что? Прости, я следила за нашей погрузкой. Человек на козлах — мистер МакКензи, наш главный пастух. Лукас… Лукасу, собственно говоря, сама идея ехать на телеге и грузить дерево без посторонней помощи…
Хелен выглядела уязвленной. Говарду, конечно же, пришлось бы грузить материал для изгороди самому.
Заметив выражение лица Хелен, Гвин поспешила исправиться:
— О, Хелен, конечно же, я не хотела сказать, что это оскорбительно… Я уверена, что мистер Джеральд помогал бы при погрузке. Но Лукас — эстет, понимаешь? Он пишет научные труды, рисует картины и играет на фортепьяно. В конюшнях и загонах для овец он почти никогда не появляется.
Хелен наморщила лоб.
— А если он когда-нибудь унаследует ферму?
Гвинейра была потрясена. Хелен, с которой она познакомилась два месяца назад, такой вопрос никогда не пришел бы в голову.
— Я думаю, мистер Джеральд надеется на другого наследника… — вздохнула она.
Миссис Кендлер с любопытством посмотрела на Гвин.
— Пока что ничего не заметно, — со смехом сказала она. — Но ведь вы женаты всего несколько недель. Мистер Джеральд должен проявить терпение и дать вам немного времени. Какими красивыми женихом и невестой вы были!
За этим последовал восторженный рассказ о свадебном приеме Гвинейры. Хелен слушала молча, а Гвин больше хотелось расспросить подругу, как прошла ее свадьба с Говардом. Да и вообще, было много чего такого, о чем ей не терпелось поговорить с Хелен. Но желательно с глазу на глаз. Миссис Кендлер, конечно, была милой женщиной, но в то же время собирала все ходившие по округе сплетни.
Тем не менее она была настолько любезной, что согласилась поделиться с молодыми женщинами всевозможными рецептами и советами по ведению хозяйства.
— Без дрожжей хлеба не испечь, — сказала миссис Кендлер Хелен. — Вот, возьмите немного у меня. А это средство, которое поможет спасти ваше платье. Нужно замочить в нем грязные места, иначе подол будет безнадежно испорчен. А вам, миссис Уорден, нужны формы для кексов, иначе вы не сможете порадовать мистера Джеральда традиционной английской выпечкой…
Хелен получила даже Библию на языке маори. У миссис Кендлер в запасе было несколько экземпляров: миссионеры когда-то заказывали Библию, но маори не проявили особого интереса.
— Большинство аборигенов не умеют читать, — продолжила миссис Кендлер. — Кроме того, у них есть свои собственные боги.
Пока Говард был занят погрузкой, Гвин и Хелен смогли еще пару минут поговорить наедине.
— Мне нравится, как выглядит твой мистер О’Киф, — заметила Гвинейра. Перед этим она из лавки наблюдала за его разговором с Хелен. Этот мужчина больше соответствовал ее представлениям о деятельном колонисте, чем аристократичный Лукас. — Тебе нравится быть замужем?
Хелен покраснела.
— Не думаю, что это должно кому-то нравиться. Но это… терпимо. Ах, Гвин, теперь мы снова не будем видеться месяцами. Кто знает, приедешь ли ты в Холдон в тот же день, что и мы…
— А разве ты не можешь приехать сюда одна? — спросила Гвин. — Без Говарда? Мне это совсем не трудно. На Игрэн я добираюсь сюда менее чем за два часа.
Хелен вздохнула и рассказала о муле.
— Если бы я умела на нем ездить…
Гвинейра просияла.
— Конечно же, ты сможешь на нем ездить! Я тебя научу! Я загляну к тебе в гости, как только подвернется возможность. Дорогу я уж как-нибудь найду!
Хелен хотела сказать ей, что Говард не хотел бы видеть кого-либо из Уорденов у себя в доме, но сдержалась. Если ее муж и Гвин действительно столкнутся нос к носу, она что-нибудь да придумает. Обычно Говард весь день был занят овцами или уезжал верхом далеко в горы, чтобы отыскать разбежавшихся животных или починить старую изгородь, поэтому очень редко приходил домой до наступления темноты.
— Я буду ждать тебя! — с надеждой произнесла Хелен.
Подруги поцеловались в обе щеки, и Хелен вышла.
— Да уж, у жен мелких фермеров нелегкая жизнь, — вздохнула миссис Кендлер. — Тяжелая работа и много детей. Миссис О’Киф повезло, что ее супруг уже в возрасте. Вряд ли он способен осчастливить ее огромной оравой ребятишек. Да и сама она не настолько юная. Надеюсь, все у них сложится хорошо, ведь на такие одинокие фермы не соглашается ездить ни одна повитуха…
Джеймс МакКензи пришел за Гвинейрой немного позже. Он с удовольствием загрузил ее покупки в повозку и помог ей взобраться на козлы.
— У вас был хороший день, мисс Гвин? Мистер Кендлер сказал, что вы встретили давнюю подругу.
К радости Гвин, МакКензи знал, как добраться до фермы Хелен. Правда, когда хозяйка спросила его об этом, он громко присвистнул.
— Вы хотите поехать в гости к О’Кифам? В пещеру льва? Только не говорите об этом мистеру Джеральду. Он застрелит меня, если узнает, что я рассказал вам, как туда добраться!
— Об этом я могла узнать и от кого-нибудь другого, — невозмутимо ответила Гвин. — Но что между ними произошло? Для мистера Джеральда Говард, похоже, хуже дьявола, и мне кажется, что эта неприязнь взаимна.
Джеймс улыбнулся.
— Точно никто не знает. Ходят слухи, что они когда-то работали вместе. Но потом поссорились. Некоторые говорят, что из-за денег, другие — что из-за женщины. Ваши земли граничат друг с другом, но Уордену принадлежат самые лучшие пастбища, а у О’Кифа — одни холмы и скалы. Кроме того, Говард не пастух, хотя и является выходцем из Ирландии. История отношений Джеральда и Говарда очень… неясная. Подробности вам смогут рассказать, наверное, лишь они сами, но захочет ли кто-нибудь из них об этом говорить? Ах да, вот и развилка… — Джеймс остановил упряжку возле дороги, ведущей налево в горы. — Вот сюда вам нужно будет свернуть. Можете ориентироваться по скалам. А затем просто следуйте по дороге, она здесь одна. Но порой ее тяжело заметить, особенно летом, когда не так видны следы от повозок. Придется также пересечь несколько ручьев, один из которых почти такой же широкий, как река. Когда вы здесь немного сориентируетесь, то наверняка сообразите, как срезать путь между фермами. Но поначалу, чтобы не заблудиться, вам лучше пользоваться этой дорогой…
Однако Гвинейра очень редко сбивалась с пути. Кроме того, Клео и Игрэн, конечно же, нашли бы обратный путь до Киворд-Стейшн. Поэтому через три дня, пребывая в отличном расположении духа, девушка отправилась проведать подругу. Лукас был не против того, чтобы она поехала в Холдон верхом; сейчас его мысли были заняты другими заботами.
Джеральд не только решил, что Гвин следует серьезнее относиться к обязанностям домохозяйки, он также считал, что Лукас наконец-то должен начать усерднее заниматься фермой. Поэтому Уорден-старший каждый день засыпал сына поручениями, которые ему нужно было выполнять с работниками, и довольно-таки часто это были занятия, заставляющие молодого эстета краснеть, — и хорошо, если только краснеть. От зрелища кастрации молодых баранов, например, Лукасу сделалось так дурно, что от него еще целый день не было никакой пользы, как рассказывал шепотом Харди Кеннон остальным пастухам возле костра. Гвинейра, случайно услышавшая об этом, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Однако она не могла наверняка сказать, как бы сама чувствовала себя на месте Лукаса. На ферме было полно такой работы, к которой не допускалась даже такая любопытная молодая леди, как Гвин Силкхэм.
В любом случае сегодня Лукас с МакКензи выгоняли баранов на горное пастбище. Там животным предстояло оставаться все лето, после чего их забивали. Лукас уже сейчас ужасался при мысли о том, что осенью ему придется за этим наблюдать.
Гвинейра с удовольствием поехала бы с ними, но что-то удержало ее от этого. Лукасу не стоило видеть, как слаженно она работала с пастухами, — такой конкуренции нужно было избегать любыми способами. У Гвин уже имелся опыт отношений с братом, который, видя успехи Гвин, не мог скрыть своего раздражения. Кроме того, Гвин не хотелось целый день скакать в дамском седле. Она уже отвыкла сидеть на лошади боком, и спустя несколько часов у нее бы наверняка заболела спина.
Игрэн бежала резвым галопом, и через час Гвинейра была у развилки, ведущей к ферме Хелен. Отсюда ей предстояло проделать нелегкий путь в две мили. Дорога была в ужасном состоянии. Гвинейру пугала сама мысль о том, что по ней можно вести упряжку, к тому же с такой тяжелой повозкой, как у Говарда. Неудивительно, что несчастная Хелен выглядела такой измученной.
Впрочем, для Игрэн поездка не составляла особого труда. Сильная кобыла привыкла к каменистой местности, а необходимость постоянно перебегать ручьи лишь радовала ее, ибо позволяла немного освежиться. По меркам Новой Зеландии день был достаточно жарким, и кобыла то и дело покрывалась мылом. Клео, напротив, при переходе через ручей изо всех сил старалась не замочить лап. Гвинейра не могла удержаться от смеха каждый раз, когда ее любимице это не удавалось и она вследствие неудачного прыжка с плеском падала в холодную воду и скулила, обиженно поглядывая на хозяйку.
Наконец на горизонте появился какой-то дом, однако первые несколько минут Гвинейре было тяжело поверить в то, что этот деревянный сруб на самом деле был главным зданием фермы О’Кифов. И все же именно здесь, по всей видимости, жила ее подруга: в загоне перед домом пасся мул. При виде Игрэн он издал странный звук, походивший вначале на ржание, а потом на рев быка. Гвинейра покачала головой. Странные животные. Она не понимала, как кто-либо мог предпочитать их лошадям.
Девушка привязала кобылу к изгороди и отправилась на поиски Хелен. В хлеву она обнаружила только одиноко стоящую корову. Затем из дома раздался громкий крик. Это однозначно была Хелен; она так испуганно кричала, что Гвин похолодела. В ужасе она бросилась на поиски оружия, которым могла бы защитить подругу, но потом, решив, что справится и с плеткой, поспешила на помощь Хелен.
