Завершается освоение основ актерского мастерства на первом курсе этюдами на литературной основе. В парных этюдах без слов студенты-режиссеры уже вплотную сталкиваются с законами сценического взаимодействия, общения. На этом этапе «зоны молчания», наполненные напряженной мыслью, а значит внутренней речью и видениями, составляют суть этюда. Этот опыт ученики должны взять с собой, когда встретятся с текстом. Именно в «зонах молчания» рождается текст. И то, как и почему он рождается, всегда важнее самого текста.
Диалоги. Они практически устанавливают взаимосвязь словесного, мыслительного и физического действия. Самым важным в режиссерской мастерской становится поиск остроконфликтной событийной ситуации. В этот период ученики на материале современной прозы импровизационно исследуют десятки этюдных ситуаций. Любой этюд — цепь непрерывных конфликтов, поединков, в нем необходимо почувствовать действенность столкновений.
Важно подчеркнуть, что первая встреча с текстом осуществляется не на материале пьесы, но студенты работают над современной прозой. Это не случайно. Здесь поступки персонажей чаще всего подробно мотивированы и объяснены автором, выразительно и подробно очерчены многие обстоятельства — это, разумеется, облегчает работу над тестом. Хорошо, если студенты выбирают ситуации, близкие себе, собственному жизненному опыту, — тогда они быстрее найдут живой отклик в своей душе и сознании.
В процессе этих этюдных импровизаций студенты учатся: понимать и вскрывать суть события; непрерывно и активно оценивать обстоятельства (слово — это тоже обстоятельство малого круга); разнообразно и продуктивно идти к цели (в том числе с помощью слова); вести и выстраивать непрерывную внутреннюю речь; сближать опыт персонажа со своим собственным; выстраивать обоснованную логику и последовательность поступков; наконец, главное — использовать слово как инструмент сценической борьбы, как способ передачи партнеру своих видений (то есть адресовать слова не «уху» партнера, а его «глазам»). Главный объект на сценической площадке — твой партнер. В нем источник, начало и венец Правды. С ним должна быть установлена подлинная, безупречная связь. Твое поведение целиком зависит от партнера: усиление или ослабление действенной энергии, изменение пристройки и приспособлений, активность в поиске живого контакта, в разгадывании истинных причин, мотивов поступков, фактов.
Я считаю необходимым подробнее остановиться на целях и задачах, которые помогают решить этюдный тренинг, поскольку он используется нами многократно на протяжении всего процесса обучения режиссеров. Этюд, в разных формах, является основным методическим средством работы актера над собой (тренировочные этюды) и важнейшим репетиционным приемом работы над ролью (этюды, помогающие углубить и обогатить этюдную разведку методом физических действий). По существу, этюд связан со всеми этапами режиссерской школы. Конечно, этюд только звено в сложном воспитательном и творческом процессе, но наисущественнейшее, так как он помогает и в саморазвитии актера, и учит работать над ролью, и, наконец, через него строится спектакль. Этюд — это небольшой отрезок сценической жизни, это событийный эпизод, имеющий начало, развитие и некий финал. Происшествие в этюде может быть незначительным или грандиозным, но оно всегда присутствует в нем. Происшествие, содержащееся в этюде, должно выражать определенный смысл. Главное же в этюде — движение, развитие.
Замечу кратко, что в работе над спектаклем по методу действенного анализа — этюд становится главным инструментом анализа и синтеза (но об этом — в следующей главе). Этюд помогает нам познать автора, поэтому так важна его роль в поиске уникального жанра произведения (эта тема будет рассмотрена в главе «Жанр спектакля и инсценизация прозы»).
Принципы словесного взаимодействия в этюде сохраняются во всех случаях его применения. Оттолкнувшись от авторского текста и пройдя ряд этапов работы над ролью, актер снова возвращается к слову, которое становится ему необходимым. Процесс освоения текста, превращение авторских слов в свои собственные происходит постепенно. Определяя границы события, его действенное содержание, отбирая обстоятельства, осмысляя суть оценки, студенты таким образом подготавливают почву для произнесения текста автора. Пока этот текст не родится у актера органически, он использует в этюдах словесную импровизацию на ту же тему. Студенты часто задают вопрос: когда, в какой момент актер должен перейти от импровизационного к фиксированному авторскому тексту? Станиславский отвечал так: когда слова автора ему станут необходимы для действия, когда он сможет произносить их как свои собственные, а не от лица воображаемой роли. Когда слова автора родятся в душе актера, а не будут слетать только с его языка. Точного графика здесь быть не может, как в любом творчестве. Самая большая опасность в работе над текстом — механическое его заучивание, поиск выразительных интонаций, раскрашивание слов. Актер должен воздействовать словом на партнера во имя определенной цели, в конкретных обстоятельствах, — тогда и родится верная интонация. Она не будет фальшивой, если слово тесно связано с физической жизнью, с жизнью тела актера. По ходу овладения логикой действия актер начинает произносить те слова, которые ему органически необходимы для общения с партнером. Вместе с уточнением действия уточняется ход его мыслей. Так, продолжая пользоваться частично своими словами, частично авторскими, актер постепенно все более приближается к авторской логике мыслей. Острота и конкретность видений и внутренней речи, напряженность конфликта в диалоге также помогают рождению ярких и образных, неожиданных, импровизационных интонаций взамен формальных речевых штампов. Наступит момент, когда актер почувствует потребность именно в слове автора, потому что это слово, конечно, точнее, богаче, сильнее, наконец, талантливее тех, что импровизировал актер. Диалог — не говорение слов по очереди с выразительными интонациями, но это — борьба, в том числе и словесная, в которой часто подтекст играет более важную роль, чем текст.
Замечу, что другая сторона речевой выразительности связана с постоянным тренингом техники речи (голос, дыхание, дикция). Только высокий уровень техники сценической речи позволит выразить тончайшие нюансы «жизни человеческого духа», обеспечить продуктивность словесного действия.
Развитие техники сценической речи создает надежную опору для словесного действия, также как различные формы пластического тренинга помогают сделать тело актера «говорящим», «думающим», способным осуществлять физическое действие любой сложности.
Развитие визуально-пластического, композиционного мышления
режиссеров
Последнее направление программы первого курса, как уже сказано, — развитие визуально-пластического, композиционного мышления режиссеров. Тренинг в этом направлении начинается с самых первых дней обучения и не должен завершаться никогда. Театр — это зрелище, которое призван формировать именно режиссер. Он должен уметь создавать целостные композиции, пластические формы, насыщенные психологией мизансцены. Мизансцена — язык режиссера. Мизансцена — смысл события, выраженный в пространстве и времени. Найти точное пластическое, физическое, зрелищное выражение смысла — вот одна из задач режиссера. Как обучать этому языку студентов? Очевидно, что способность режиссера мыслить пластическими образами поддается тренировке, развитию. Важно с первых шагов применять те приемы, упражнения, которые выявляли бы в студентах эту способность, давали возможность педагогам контролировать ее развитие.
Приведу некоторые примеры такого ежедневного режиссерского тренинга:
• Используя, по собственному выбору, пространство, свет, сценографические детали, реквизит, человеческие фигуры, цвет, — студенты делают композиции, ищут сценический эквивалент следующим темам: Свидание, Праздник, Ремонт, Бунт, Расстрел, Свадьба, Обыск, Похороны.
• Сценические композиции без человеческих фигур, но с использованием музыки, звуков на темы: Времена года (осень, зима, лето, весна); Одиночество; Рассвет; Ностальгия; Апокалипсис; Любовь.
• Режиссеры выбирают любое краткое изречение — афоризм, лозунг, девиз, которые представляются им актуальными, — и находят им зрелищное выражение в любой форме, в любом жанре.
• Композиции по мотивам картин известных живописцев (по выбору студентов).
• Построение «скульптурных» композиций на заданную тему.
• Педагог предлагает одну или несколько деталей, которые должны стать эмоциональным центром композиции: например, лестница; большое полотнище шелка (белое, черное, иного цвета); длинный корабельный канат; модуль в форме треугольника или куба; стул (один или несколько); свадебная фата; несколько пар разнообразной обуви и т. д. — студент строит композицию с использованием любых выразительных средств (формирует пространство, свет, звук, человеческие фигуры) на тему по собственному выбору.
• Педагог предлагает какое-то конкретное пространство в учебной аудитории (угол, окно, потолок, часть стены, окружность или треугольник на полу) — студент должен «вписать» в это пространство любую композицию на тему по собственному выбору.
Все эти и множество других упражнений визуального тренинга, используемых на первом курсе, мы называем заданиями в форме «зачинов». «Зачин» — это сквозное упражнение всех лет обучения. Структура «зачина» зрелищна, но она принципиально отличается от событийного зрелища, связанного с мизансценой. Зачин не событиен. С помощью различных средств сценической выразительности он призван передать только некое эмоциональное содержание зрелища. На первом курсе он может быть игрой, с которой начинается каждый урок. Например, игрой, где в театральную форму облекается ежедневный актерский тренинг. Музыкальность, смелость, яркость сценической формы, эмоциональность содержания — вот основные требования к игровым «зачинам» первого курса. Задачи «зачина» год от года усложняются. Но об этом — в следующих главах.
Завершая рассказ о программе первого года обучения, хочу отметить, что по заданию педагога в течение этого времени режиссеры постоянно ведут творческие дневники, где анализируют увиденные спектакли, фильмы, размышляют о книгах, которые читают, о музыке, рассказывают о своих впечатлениях от посещений выставок, музеев. Любые яркие жизненные события, обогащающие их творческие копилки; уроки, различные события, происходящие в театральной школе, те, что наполняют их художественный багаж, расширяют профессиональный опыт, — все это находит отражение в творческих дневниках, которые могут быть написаны в любой форме. Дневник — это серьезная, ответственная работа, требующая духовных и аналитических усилий от студента. Руководитель курса периодически знакомится с записями в дневнике и делает их предметом индивидуальной беседы со студентами.
Кроме того дважды в течение года (по окончании осеннего и весеннего семестров) студенты-режиссеры пишут рефераты, в которых подводят итоги каждого этапа обучения. Что из освоенного материала кажется им принципиально важным, особенно ценным, какие проблемы вызывают сомнения, что осталось не понятным, чем они не удовлетворены, чего они не приняли, к каким темам хотели бы вновь вернуться? Эти и многие другие вопросы находят отражение в их заключительных курсовых работах. Эти итоговые записки нужны и ученику и учителю. Они помогают исправлять допущенные ошибки, корректировать дальнейшее направление учебного процесса, а значит — увереннее двигаться вперед.
