Связка.
Выходят Старец и Странник. Свет желто-розовый, рассвет.
Старец собирает свою небольшую поклажу, поправляет одежду, Странник смотрит на него удивленно.
Странник: Утро гонит тебя в путь, старик? И не хочешь продолжить наш разговор, который на всю ночь затянулся?
Старец: (продолжает собираться, неторопливо) Разговор хоть и затянулся, да только бесполезен он был. Зачем тогда его продолжать?
Странник: (возмущенно вскакивает) Как это бесполезен? Сдается мне, ты просто не хочешь признать того, что я прав, хоть и уважаю твою историю и твою судьбу, да только не за тобой правда в этот раз.
Старец: Прав ты? Да в чем же?
Странник: В том, что хоть судьба и ведет человека, как ты говоришь, но не всегда она сурова и безжалостна. Разве Ахиллесова история тебя в этом не убедила?
Старец: (смеется) Ты Ахиллеса мне в пример ставишь? После того, как сам же и сказал, что он погиб, да в царстве Аида на вечную скорбь обречен? И это ты называешь благодатной судьбой?
Странник хочет что-то возразить, Старец перебивает.
Старец: Ты молод еще, хоть и многое, как говоришь, повидал. Поживи с мое, да поймешь, точнее, узнаешь, когда приведет тебя судьба к тому, к чему пришел я, что нет в ней жалости. Что ж, добрый путь тебе, отсюда, я думаю, нам разными путями двигаться.
Собирается уходить.
Странник: (ему в след) А все же прав я!
Старец останавливается.
Странник: Может и тоскует душа Ахилла, может и погиб он в столь раннем возрасте, хотя мог бы жить долго и благочестиво. Но погиб он не по злому проведению, а по собственной воле. Он умер, но получил то, что хотел – славы, признания, боевых подвигов. Он сам отказался от долгой, но тихой жизни. Сам свой путь определил.
Старец: (усмехается) Возможно. Тогда ему повезло. А меня Судьба под руку привела туда, куда сам бы я никогда не пошел ни по доброй воле, ни под принуждением и страхом смерти.
Странник: Э! Не падай духом, Старик! Откуда же тебе знать, что уготовлено тебе именно это? Кто знает, может и твой путь еще не закончен, и настоящая твоя судьба только ждет еще впереди. Прощай, старик!
Старец хочет что-то ответить, но только машет рукой. Они расходятся в разные кулисы.
СЦЕНА 5 (Афина у Мойр).
Клото? — прядущая (нить жизни).
Ла?хесис — определяющая судьбу жизни (длину нити).
А?тропос — неумолимая, неотвратимая участь (смерть). Перерезающая нить
На сцене Мойры, каждая у своего микрофона. Клото с клубок (стоит дальше всех, со стороны экрана), Лахесис отмеряет нить (в центре), Атропос с ножницами (с другого края). Клото самая спокойная, отстраненная, чтобы ни происходило, она мерно разматывает нить. Лахесис и Атропос все время ссорятся.
Лахесис: (натягивая нить, обращается к Атропос) Режь тут, да осторжней!
Атропос: (прищуривается, недовольно щелкает ножницами) Куда так много отмотала ты? Не много ли для одного торговца?
Лахесис: (закатывает глаза) Ну что ты лезешь не в свои дела? Вот твои ножницы, и режь себе да режь, а мой хлеб попрошу не отбирать!
Начинают перепираться (Что-то из разряда: вечно ты лезешь, занимаешься своим делом и занимайся и т.д.), в этот момент на сцену выходит Афина.
Клото: (также перебирая нить) И так каждый день… И так целую вечность.
Сестры удивленно замолкают. Афина, пользуясь случаем, быстро идет к ним, берет у Атропос ножницы, подходит к Лахесис, режет нить в ее руках, отходит к Клото, которая растерянно глядит на происходящее.
Афина: Минуточку внимания, богини. Вас посетила мудрая Афина!
Мойры удивленно смотрят на нее, Клото прижимает клубок к груди и медленно идет в противоположную сторону.
Атропос и Лахесис: (тараторят одновременно) Это что..? Это как..? Беспорядок! Варварство!
Афина: (громко) Но послушайте! (мойры замолкают) Сейчас не до торговцев! Дело есть. Хочу я с вами обсудить судьбу Эдипа, царя Фиванских стен.
Лахесис: (наматывает нить на руку, чуть отвернувшись) Чего желаешь ты? Что просишь?
Афина: (идет в противоположную сторону сцены) Я прошу помилования для него (рядом с Лахесис) уж стар он, уж достаточно страдал (рядом с Атропос, отдает ей ножницы). Давно в скитаньях искупил он всё, в чём пред Судьбой случайно провинился (глядя на Клото).
Лахесис: (пытается связать разрезанную нить) Давай, по существу, по существу.
Афина: Даруйте, Мойры, старцу лишь покой, чтоб он достойно старость прожил. Закончит пусть скитания в Колоне, мной оберегаемой.
Клото: (возмущенно) Постой, ты хочешь этим мне сказать, что нить не ту спряла я для Эдипа?!
Атропос: (хихикает, обращается к Лахесис) А может я его – того? (щелкает ножницами).
Клото: Пряду я нити с тех времен, когда еще тебя в помине не было! И смеешь мне дерзить?
Афина: (приобнимая Клото) Прошу, давайте ссориться не будем. Мы с вами всё же… вроде наравне. (в сторону) Какие-никакие, вы Богини.
Клото сбрасывает ее руку, отходит к сестрам.
Афина: (пытается найти подход) А если на секундочку забыть о нашем неземном происхожденье, мы – женщины, а это означает, легко договориться с вами сможем.
Клото: (обиженно) Менять уже сплетенную?! (Фыркает) Немыслимо! Бессмысленно!.. (тараторит) И, в конце концов, оскорбляет меня и все то, что я делаю, и думаю, что делаю исправно. Еще никто не жаловался.
Лахесис: (бросает попытки связать нить) Афина, ладно мы, людские судьбы плетем и режем, — ты из-за чего так страстно хочешь поменять судьбу какого-то слепого старика, пусть и царя когда-то?
Афина: Хоть и богиня, но проникнута я судьбами людей. Тем более таких, кто чистотой души и помыслов заставить может даже сердце богини трепетать. Он сделала всё, чтоб рока избежать, и роком был наказан.
Лахесис: Афина, твою жажду помогать мы одобряем. Но пойми и нас, вдруг нас за изменение судьбы и потакание тебе осудят!
Атропос: Пускай судьбу богинь судьба судьбы решает! (Все удивленно оборачиваются к ней) Бросим жребий!
Афина: (возмущена) И вы мне говорите об осуждении?
Лахесис: Сестрица шутит. (Подходит к богине) Пойми, не каждый день к нам столь почтенные спускаются персоны. Нам бывает… одиноко. Мы не могли так просто отпустить тебя.
Клото: (разматывает клубок, показывает нить) Гляди, вот здесь, нить сглаживается. О чем ты просишь, ем уж предначертано.
Афина: Неужто правду говоришь? О, эта весть способна тучи разогнать!
Лахесис: Эдип достоин обрести покой!
Атропос: И нить его не скоро в руки я возьму. Спокойна будь, Афина.
Афина делает легкий поклон, уходит. Свет гаснет, мойры исчезают.